3. Чёртово наследство
     Оказавшись у Танюши дома, девушки первым делом осушили по бокальчику коньяка, после выпили горячего чаю, и лишь тогда разместились вокруг "наследства", ожидавшего их на журнальном столике.
       Сундучок был прямоугольный, из тёмного дерева, с коваными железом углами и резной, причудливо инкрустированной серебром крышкой. Узор на крышке изображал тонкую изящную сеть паутины и диковинных пауков, ползающих по ней. Один из пауков был побольше, выпуклый и жутковатый - с огромным мутно-жёлтым камнем на спинке, - кажется, настоящим опалом. Этот камень сразу же заворожил Танюшу, и потому она слегка нажала на него.
       Крышка с лёгким щелчком отворилась.
       - Фантастика! - восхитилась Руслана, - Молодец... Что там?
       Внутри старинный сундучок был обит чёрным, немного переливающимся при свете бархатом, но содержимое...
       Содержимое казалось более чем странным: в сундучке соседствовали моток зелёных шерстяных ниток, холщовый мешочек, перехваченный простой резиночкой и пузатый хрустальный флакончик с тёмной жидкостью.
       - Пошутила бабушка, что ли, - разочарованно протянула Танюша, первым делом извлекая мешочек. Сняла резиночку и вытащила на свет удивительной красоты браслетик.
       - Восторг! - глаза у Русланки загорелись. - Дай примерить, а?
       Но Танюша покачала головой и сама надела браслет на левое запястье.
       Украшение оказалось тяжёлым, из потемневшего от времени серебра: мощная, но грациозная змея, поблёскивая глазами-изумрудами, кусала свой же хвост, обвиваясь вокруг руки.
       - О, смотри, тут еще что-то есть, - Русланка извлекла из мешочка лист бумаги, сложенный вчетверо, - держи...
       Танюша аккуратно развернула записку:
       - "Милая Татьяна, - прочитала вслух, - вы меня не знаете и вряд ли узнали бы, так как давным-давно я крепко поссорилась с мамашею вашей..."
       - Ух, ты! - тут же перебила Русланка. - Наверняка, невестку свою невзлюбила. Это же прабабка по папиной линии?
       - Угу, - кивнула Танюша, - папина бабушка получается, и в невестках у неё папина мама была... не помню имени. Ты знаешь, отец с матерью как переехали в наш город, никогда больше о той родне не вспоминали, потому и удивительно, что мама вчера так настойчиво просила приехать. Странно это всё.
       - Да ты на браслет взгляни - настоящая драгоценность! Дорогущая, наверное, - Русланка мечтательно закатила глаза, - твоя мать как увидит, с ума сойдёт, что бабка ей не отдала, а тебе взяла и подарила.
       - Не болтай глупостей! - осадила подругу Танюша. Заинтересованность Русланки в наследстве неприятно удивляла и раздражала её.
       - Не припомню, чтобы мама вообще о ней хоть что-то упоминала, - подумала она вслух.
       - Ты дальше читай, - Русланка опять пристроилась за плечом.
       - "Пришла пора тебе принять дар наш родовой, фамильную реликвию - браслет магический, чародейный, из поколения в поколение передаваемый. В браслете этом сила страшная, ведьминская. Как на руку его, повыше локтя, наденешь - дар и обретёшь..."
       Танюша вытаращилась на Русланку. М-да, бабушка-то, оказывается, была немного не в себе. Только сумасшедших в роду не хватало!
       - "С самого рождения твой он, душенька, но так как шибко мы с твоей матерью разругались, потому дарю лишь сейчас его, и клятву дарения приношу. Только регистрацию получить тебе надо бы, у главного чёрта прикарпатского. В ближайшее полнолуние на шабаш слетай - там тебе все и расскажут, что да как. Для этого в полночь разденься донага, сядь на сундук, выпей вино из флакона гранёного, да брось клубок перед собой. Как лунный луч на клубок попадет, крикни: "Эге-гей!", а дальше сама все поймешь. И напослед - счастья тебе всякого, ведьмочка".
       Последние строки Танюша дочитывала, уже растеряно хихикая. Русланка, наоборот, не разделяла её веселья. Смотрела, глубоко задумавшись, в окно.
       - Да-а, - протянула Танюшка, всё ещё посмеиваясь, - совсем под старость лет спятила бабулька, мир праху её... Ведьмой обозвала ещё в конце, смешно, правда?
       - Да, смешно... - протянула Руслана, - А знаешь, вдруг правда? Кто ведает, что и как на свете этом, а? Возьми, да и попробуй, попытка - не пытка.
       - Ты что, тоже рехнулась? - изумилась Танюша. - Какие ведьмы? Какие шабаши? Двадцать первый век на дворе!
       - Но сундук-то настоящий, старинный? Вдруг - ещё и летает? А браслетик-то, браслетик... - Русланка звонко зацокала языком.
       - И что? Браслет чудесный, конечно, явный антиквариат. Так теперь во всех старинных вещах сила таинственная должна быть?
       - Слушай, у меня антиквар знакомый есть, ювелир, специалист по старине. Буду замуж выходить - кольцо у него закажу, присмотрела одно, с бриллиантом на десять карат. Может, покажем ему наследство твое? - глаза Русланки аж заблестели от возбуждения.
       - Зачем? - Танюша не разделяла подружкиного энтузиазма. - И так видно, старинная вещь, дорогая. А продавать я такую красоту не хочу.
       - Ну, неужели тебе неинтересно? Один сундучок чего стоит... Вдруг им больше ста лет? Да может это редкость немыслимая?
       - Ладно, сундук забирай, - сдалась Танюша. Если уж Русланке что втемяшится, спорить себе дороже, к тому же, после сегодняшних приключений она устала жутко. - Отнеси сундук этому антиквару, пусть поглядит. Только ему не оставляй.
       - Ясное дело! А браслет, может, тоже ювелиру этому покажем?
       - Ладно-ладно, всё забирай. Хоть ювелиру, хоть черту лысому!
       - Ну, тогда я побежала, - Русланка бережно спрятала браслет в сундучок. - Тяжелый какой, зараза!
       - Угу, беги...
       
       Спала Танюша неспокойно. Летала во сне на кровати, ещё и в чём мать родила, а вокруг неё пели непристойные песни черти и водили хоровод ведьмы, заливаясь жутким потусторонним хохотом.
       
       Целый следующий день от Русланы не было вестей.
       "Наверняка, занята в агентстве", - решила Танюша, особо не беспокоясь. Но браслет вспоминала: то и дело рисовался в воображении.
       Ближе к вечеру позвонила Маришка - секретарша Русланы, умная и сноровистая девушка, весьма ответственная и деловитая. Правда, нервная очень, взрывная - эмоции через край. Они с Танюшей были знакомы еще с того времени, когда все вместе работали в небольшом модельном агентстве. Потом Танюша бросила работу модели ради Толика, а Русланка, когда начала организовывать собственный бизнес, сразу прихватила к себе Маришку, оценив её деловые качества.
       - Таня, ты не знаешь, куда Руслана подевалась? - спросила Маришка после короткого приветствия.
       - То есть, как подевалась? - изумилась Танюша, - вчера у меня была. Ушла часов в восемь. Уехала, в смысле. А сегодня я и не видела её, и не слышала.
       - У нас через пятнадцать минут ответственное мероприятие! Шоу! А её нет!
       Вообще-то, если Маришка позвонила Танюше, значит, дело серьёзно. Потому как недолюбливали они друг друга, хоть виду и не показывали. Если Маришка позвонила Танюше - значит, все другие списки знакомых были опрошены.
       - Может, на подходе уже? - осторожно предположила Танюша. - Сейчас подъедет, минут через пять-двадцать?
       - Нет, она всегда заранее приезжает! Документы посмотреть, ознакомиться с залом, подиумом... А к фуршету подготовиться?! За два часа как минимум, приезжает, - Маришка не сдержалась и всхлипнула.
       - А ну-ка перестань носом хлюпать, - неожиданно рявкнула Танюша. - Ты что, совсем с ума сошла? Может, Русланка в пробке сидит. Может, колесо где спустило. Может, в конце концов, простудилась и лежит себе под толстенным одеялом, водку с малиной пьет... - последние слова Танюша пробормотала, понимая, что бессовестно врёт. Руслана - человек ответственный и, в каком бы состоянии не была, позвонила бы, что задерживается, обязательно.
       - У нее мобильный не отвечает. И домашний...
       - Ну, значит, аккумулятор сдох. Мариша, в конце концов, что за истерики? Что, совсем без неё не справитесь?
       - Можем, конечно, - секретарша снова хлюпнула носом. - Прости, Тань. Что-то я сегодня нервничаю. Может, ты к ней домой все-таки съездишь? Вдруг и впрямь заболела, все телефоны выключила и отлеживается? Хотя не похоже на неё...
       - Съезжу, - вздохнула Танюша. - А ты, давай, заканчивай дергаться, и начинайте без Русланы. Пока.
       Ну, Маришка в своем репертуаре, чуть что - истерика! Танюша до сих пор удивлялась, как ее Русланка в помощницы взяла, такую дёрганую? При нервных срывах на деловые качества и плюнуть можно, ей-богу. Это ж надо, на пустом месте шум поднять.
       Однако тревожный червячок уже поселился внутри - Танюша быстро схватила мобильный.
       "Абонент недоступен или..." - не дослушав, Танюша кинулась в коридор к телефонному аппарату и, осторожно подняв разбитую трубку, впрочем, исправно издающую гудки, набрала номер подружкиной квартиры.
       Никто не подходил. Ругая Маришку и Русланку вместе с ней, на чем свет стоит, Танюша быстро собралась и поехала к подруге домой.
       Подумать только, дорога - пятнадцать минут на такси. Но за это время в вечернем небе неожиданно собрались огромные тучи и вновь хлынуло, как из ведра.
       Танюше на душе сделалось очень тоскливо. И почему-то перед глазами всё браслет со змейкой стоял.
       Такси подъехало к элитной многоэтажке, где проживала Русланка. Танюша попросила водителя немного подождать, надеясь ещё вывезти заболевшую директрису на показ.
       Казалось бы, выйти из машины и открыть зонтик занимает не более десяти секунд - но за это время Танюша умудрилась промокнуть насквозь. Мощный порыв ветра вывернул зонт наизнанку, выхватил из рук и с невероятной скоростью понес по пустынной улице. Чертыхнувшись ему вслед, девушка побежала к подъезду. Под ногами что-то истошно заверещало, огромный черный котяра сиганул прямо из-под промокших чавкающих туфель. Трижды плюнув через левое плечо и высказав все, что думала о погоде, подругах и котах, Танюша добралась наконец до теплого освещенного подъезда.
       Поздоровалась с консьержкой, бегом поднялась на третий этаж. Подошла к двери и позвонила.
       Тишина. Танюша продолжала трезвонить до тех пор, пока не стало ясно: дома никого нет. Пришлось, несолоно хлебавши, спускаться обратно.
       - Что-то быстро вы, - удивилась консьержка.
       - Так дома Русланы нет. Может, знаете, когда ушла?
       - Нет, не видела сегодня, - протянула старушка задумчиво, - пропустила её, что ли? Хорошо звонили?
       - Такой трезвон подняла, что и мертвого подымет, - нервно ответила Танюша и невольно вздрогнула, - ладно, поеду домой. Никуда ведь она не денется? - добавила, скорее утверждая, чем спрашивая.
       - Может, чайку? Согреетесь хоть, - консьержка глядела на неё сочувствующе.
       - Спасибо, - буркнула Танюша, - не хочется.
       Такси, к счастью, не уехало.
       
       Весь вечер прошел в безуспешных попытках дозвониться до Русланы. Оба ее телефона не отвечали. Перебрав всех знакомых, Танюша выяснила, что подруга ни вчера, ни сегодня нигде не появлялась. Осторожный звонок родственникам также ничего не дал. Под конец Танюша, решившись, достала телефонный справочник и начала обзванивать больницы. Ближе к полуночи стало ясно, что о Русланке вообще никто ничего не знает. Нет её ни у друзей, ни у родственников, ни в больницах. В морг, после некоторых раздумий, Танюша решила не звонить. Такое всегда успеется.
       В голове рисовались зловещие ворюги, ограбившие Русланку, когда она была у ювелира. Почему-то Танюша уверилась, что подружка попала в передрягу именно из-за наследного браслета. Эх, да что же она адрес ювелира спросить забыла?!
       В очередной раз позвонила Маришка:
       - Ну что, где наш директор?! - оглушив Танюшу, прокричала она. - Шоу прошло неплохо, серьёзные люди о Руслане спрашивают, выдвигают предложения, что мне делать? Да и девчонки волнуются, денег за работу требуют! Я без директорской подписи ничего не могу решить!
       - Нет её нигде, - ответила Танюша истерически вопящей трубке. - Ты вот что, всем говори, что Руслана, мол, на неделе появится, а моделям скажи, чтоб с деньгами подождали немного... да сама же знаешь, что к чему! А я ещё раз к ней съезжу.
       "Странно, - рассуждала Танюша, вновь усаживаясь в такси (удивительно - водитель оказался тем же самым, что вёз её и в первый раз, и потому сразу же заулыбался, словно старой знакомой), - Куда она могла подеваться? Может, дело в ювелире - браслетик-то дорогой?"
       Сердце неспокойно заколотилось.
       На часах показывало двенадцать, когда Танюша вновь подъехала к знакомой многоэтажке.
       - Подождёте меня? - спросила она у таксиста, давая двадцатку в залог.
       - Конечно, леди, - улыбнулся он. - Только будьте порешительней, ладно? Я-то подожду, а время не ждёт. - Он вытащил газету и уткнулся в неё носом, перестав обращать на девушку внимание.
       Танюша пошла к дому, гадая, что могло бы значить такое странное высказывание. Похоже, таксист решил, что она приехала к любовнику и не решается позвонить в дверь, или что-то вроде этого... Ну, да и чёрт с ним - пусть думает, что хочет.
       Осторожно пройдя мимо дремавшей консьержки, Танюша чуть ли не взлетела на третий этаж, гадая, что же делать дальше.
       Тяжёлая бронированная дверь в квартиру подруги была приоткрыта.
       - Есть кто? - Танюша осторожно заглянула внутрь и, немного поразмыслив, решительно ступила в темноту коридора.
       Привычно хлопнула в ладоши, зажигая свет. Осмотрелась.
       Никого не было. В этом Танюша убедилась, оглядев все шесть комнат Русланкиной шикарной квартиры. Везде было чисто, убрано (видно, что тетя Маша, прибиравшаяся здесь по утрам, выполняла работу добросовестно).
       Наконец, Танюша заглянула в самую дальнюю комнату, в спальню: постель застелена, все вещи на местах, а на туалетном столике стоит наследный сундучок. Ощущая неизвестно откуда взявшуюся слабость, девушка подошла к нему, нажала на паучью спинку. Крышка приоткрылась. Всё есть: и мешочек с запиской, и флакончик, и клубок.
       Не было только браслета.
       Да, пропал только он...
       И Руслана.
       Танюша взяла сундучок под мышку и вышла из квартиры, хлопнув дверью. Замок был английский: сразу закрылся.
       - Леди, советую внимательно читать записки! - на лестнице, опираясь на перила, стоял мальчик. Смуглый, глаза чернющие, а волосы белые - словно выгорели на солнце. Наверное паренёк много загорает... Ну, если живёт в таком шикарном доме, наверняка вместе с родителями круглый год по круизам шатается. А глаза эти, с хитринкой, знакомые. Наверное, видела где-то мельком?
       - Какие записки? - ошарашено переспросила Танюша, присматриваясь к мальчишке.
       - Те самые записки, леди, - нагло произнёс мальчик, - вы и так уже для посвящения старая, поторопились бы! Луна сегодня как раз для этого случая - в самом соку!
       Закончив свою более чем дивную речь, мальчик вдруг озорно подмигнул девушке, показал язык и помчался вверх по лестнице - только она его и видела.
       Таксист встретил Танюшу удивленным возгласом:
       - Классный сундук! Это откуда у вас?
       - Подарок старой ведьмы, - хмуро буркнула девушка, залезая на заднее сиденье. - Давайте домой, обратно.
       
       Неожиданно позвонил Толик. Танюша, выпившая перед этим два бокальчика коньяка подряд, ответила ему более чем радостно. Толик удивился, но сообщил, что придёт забрать свою зубную щётку. Выпитый коньяк погасил Танюшину вспышку гнева. Засунув мобильник обратно в сумочку, она вдруг разрыдалась. Да что же это! Русланки нет, Толик по-прежнему надоедает, а она сидит здесь и не знает, что делать!
       В самых растрёпанных чувствах Танюша подошла к окну и распахнула его.
       Прямо в лицо ей глянула луна. Огромная, ехидная и страшная.
       Танюша попыталась собраться с мыслями.
       Значит, так: дверь Русланиной квартиры была открыта. Как же это? Может, кто-то побывал там, как раз между моими посещениями? Да, логичнее всего связать исчезновение Русланки с браслетом. Но где же она, эта связь?
       Сундук лежал на расстеленной кровати. Машинально Танюша вновь нажала на паучью спинку и раскрыла его, достала мешочек с запиской и перечитала послание. М-да, сесть на сундук, выпить вино, кинуть клубок, и крикнуть: эге-гей! Класс! Самое развлечение для вечеринки на одного.
       Девушка вспомнила загадочного мальчишку на лестнице. Почему он говорил о записке? Пожалуй, надо вернуться и всё как следует разузнать. Машинально она перевернула записку и вдруг, не веря глазам, разобрала Русланин почерк: "Получилось!" Буквы были корявыми, явно торопливо написанными.
       Мысли, словно паззлы, вдруг сложились в Танюшиной голове целостным изображением: Руслана под действием наркотиков, её похитили, а вместе с ней - браслет.
       Танюша выхватила из сундучка пузырёк и обнаружила, что он больше, чем наполовину пуст. От изумления она громко икнула. Может, Русланка действительно улетела? Нет, это уже слишком.
       Или...

5. Чёртик
    Утром, вопреки ожиданиям, Танюша чувствовала себя свежей и выспавшейся.
       Хотя события ночи воспроизводились с некоторым трудом, но не возникало никаких сомнений, что шабаш отнюдь не являлся сном, - никаких, абсолютно, сомнений.
       Полёт на сундуке, регистрация у главного прикарпатского чёрта и танцы вокруг костра. Совы, водящие хоровод в звездном небе; леденящее душу, но безумно прекрасное пение русалок на Лунном Озере. И мрачные глаза Вордака. Ой-ой, такой взгляд не забудешь.
       Танюша вскочила с кровати, потянулась и радостно взглянула на сундук. Что ни говори, а ночное приключение ей понравилось. Всё, кроме Вордака...
       Правда, после утреннего кофе Танюшины мысли приняли несколько иное направление. Всё-таки, Русланка томится в плену. Вернее, в заключении, но это ничуть не лучше, скорее, наоборот.
       Надо было как-то вызволять подружку, - неизвестно, что сейчас с ней происходит. Но как? Легко сказать - невозможно сделать. Опять вспомнился Вордак: отдай ему силу, понимаешь ли. Когда только-только начинаешь чувствовать, какой дар оказался у тебя в руках, не так-то просто от него отказаться, да и вообще... Честно говоря, Танюша так ничего и не поняла в колдовской жизни, кроме того, что они раз в месяц, в полнолуние, слетаются на шабаш. Но чем колдуны и ведьмы занимаются вообще, оставалось загадкой. Ну, слетала Танюша на шабаш, а дальше-то что? Да и о Русланке ничего не узнала, лишь побегала голышом по лесу.
       Надо бы его найти, этого, гм, Вордака. Только вот как? Легко сказать - невозможно сделать.
       Танюша включила телевизор. Идти никуда не хотелось. После обеда она, пожалуй, вновь займётся розысками, а пока...
       - Это что такое?! - Танюша, не мигая, изумлённо уставилась на экран телевизора.
       С экрана пялился тот самый маленький наглец, мальчишка, что вчера вечером призывал решиться побыстрее, чтобы не умереть бездарной. Только сейчас он походил на диктора, и в доказательство преспокойно рассказывал о погоде на завтра. Но Танюша была уверена - это тот самый паренёк. Ой... а не тот ли это мальчишка, что выманил у неё деньги за показ рядом стоящего дома? Ну и ну!
       Но сейчас на нём был взрослый мужской костюм, явно не по размеру - руки прятались в длиннющих рукавах пиджака.
       - Привет! - сказал мальчик-диктор и радостно оскалился. - Можно к вам, леди?
       - Ну, заходи, - пригласила Танюша, осторожно осматривая телевизор, - вернее, вылезай, что ли?
       Мальчишка поднялся из-за дикторского стола, обошёл его и шагнул в комнату, причём миг перехода "телевизор-комната" Танюша так и не успела осознать.
       Мальчишка окинул её гостиную оценивающим взглядом, одобрительно присвистнул и уселся напротив девушки в кресло. Вместо костюма диктора на нём был обычный вязаный свитер и простые потёртые джинсы.
       - Ну? И чего тебе сейчас надобно, старик? - спросила Танюша полушутливо, ибо не знала, как реагировать на приход юного гостя, вылезшего из телевизора.
       - Меня зовут Лёша, - представился гость.
       - Таня...
       - Да знаю я, - отмахнулся Лёша и, развалившись в кресле с самым разнахальным видом, продолжил:
       - Теперь вы меня часто будете лицезреть, леди. Я к вам приставлен, как сопровождающий. Чтобы вы на первых порах много ошибок не наделали, себя не раскрыли... Ну, и учить потихоньку. Самому простому, чтобы начать, втянуться. Потом, когда пора настанет специализацию выбирать, другие займутся.
       - Что ж мне такого молодого учителя подсунули? - ехидно поинтересовалась Танюша.
       - В самый раз, леди, - Лёша ослепительно улыбнулся. - С даром ведь так: либо он есть, либо нет. А возраст - дело наживное. Чем заняться собираетесь?
       - А ты что, теперь постоянно за мной ходить будешь? - насторожилась девушка.
       - Очень надо, - Лёша опять заулыбался. - У меня, знаете ли, своих дел по горло. Я должен лишь слегка подсобить, направить... Вот вы, как я понял, не работаете?
       - Не работаю.
       - Так нельзя, - категорически заявил Лёша. - Настоящая ведьма, наделённая таким браслетиком, как у вас... Кстати, вы его сняли? Это, я вам скажу, зря... Наденьте. Такая вещь всегда на теле должна быть.
       Лёша замолчал.
       Хм... понятно.
       Танюша нехотя поднялась (ну не хотелось подчиняться мальчишке!), прошла в спальню, открыла сундук, вытащила браслет. И надела его.
       - Так вот, - продолжил Лёша, как ни в чём не бывало, - настоящая ведьма, обладающая такой недюжинной фамильной силой, как у вас, просто обязана работать. Найти своё призвание в цивилизованном мире. Потому что колдовскую должность, потаенную, невозможно получить, не работая с людьми или их проблемами, потребностями и тайностями. Короче, первый шаг - найти и получить работу. Вы что умеете делать?
       - Не знаю... - Танюша немного ошалела от такого прессинга, - я моделью работала, пять лет...
       Лёша насмешливо приподнял брови: на его смуглом лице так и читалось - и всё, мол?
       - Школу на отлично закончила, - добавила Танюша с вызовом, - и институт, лёгкая промышленность... Правда, неоконченное высшее... Ещё туризмом увлекалась, по скалам немного лазила.
       - О, альпинизм - это уже лучше, - оживился Лёша.
       - Точно, лучше, - Танюша даже немного загрустила, вспомнив мечты о кругосветном путешествии: а ведь когда-то она всерьёз подумывала о покорении самых знаменитых горных вершин.
       - А что у вас за грамота на стенке? - неожиданно спросил Лёша.
       Танюша вытаращила глаза.
       - Ты что, не первый раз у меня дома? - спросила она грозно, вспоминая, что данная грамота висит у неё в спальне.
       Был один раз, - Лёша оскалился, - исключительно по делу зашёл... Так что за грамота?
       - Бег с препятствиями, - буркнула Танюша. Ей совершенно не понравилось, что по квартире лазил малолетний колдун, да ещё и "по делу". - Первой пришла на школьных соревнованиях. В общем-то, маршрут не такой уж и сложный был, да и погода тогда в горах чудесная выдалась. Увлекалась этим... когда-то.
       - О, это ещё лучше! - обрадовался Лёша. - Да не переживайте вы, никто за вами не подглядывал, - сразу же добавил он, - надо было с вами заранее познакомиться, прежде чем разрешить браслетом владеть, хоть и по наследству. Считайте, что первое тайное испытание вы уже прошли.
       - А если бы не понравилась, а? Кому ж тогда дар перешёл бы?
       - Сильным мира сего, - ответил Лёша, не моргнув глазом.
       - Вордаку? - встрепенулась Танюша.
       - Может, - пожал плечами Лёша. - А вы его откуда знаете? Ах, да... Он же подругу вашу того, заточил.
       - Ты про это что знаешь? Русланку можно как-то вызволить? Что можно сделать? - Танюша ожидающе уставилась на мальчишку.
       - Что-что? - Лёшка встряхнул головой. - Не, не знаю я... Разве договориться можете с ним... Но это вряд ли.
       - Послушай... - у Танюши промелькнула одна мысль. Но она раздумывала, может ли доверять своему маленькому "учителю", - а этот Вордак... он должен где-то и в настоящей жизни работать, да?
       - Это смотря что считать настоящей жизнью, - хмыкнул Лёша, - но если вы про цивилизованный мир, тогда - да. В туристическом агентстве "За восемьдесят дней" работает, директором.
       - А чем это агентство занимается, не знаешь?
       - Круизами, международными путешествиями, организацией туров, конечно, экстремальным туризмом... В общем, как и все подобные туристические агентства.
       - Интересно, а есть ли у них вакансии? - спросила Танюша равнодушным голосом.
       Лёша уставился на неё, не мигая.
       - Не интересовался, - сказал он, сверля девушку глазами.
       - А как бы узнать, а?
       - Да просто, - сказал Лёша и вытащил из уха мобильник.
       - Алло, это туристическое агентство "За восемьдесят дней"? - спросил он мужским басом. - Скажите, а нет ли у вас вакансий?
       - Нет? Спасибо. - Лёша запихнул мобильник обратно в ухо.
       - Чёрт, как ты это делаешь? - не выдержала Танюша.
       - Басом говорю? Тренировался, - Лёша заулыбался.
       Ладно, не хочет говорить, ну и не надо.
       - Значит, нет вакансий... Жаль, - девушка печально вздохнула. Блестящий план затрещал по швам, даже не начав, как следует воплощаться.
       - Жаль, да, жаль... Но кое-что можно сделать, - Лёша вдруг подмигнул ей. - Урок первый!
       Он вскочил с кресла, крутнулся на месте, представая перед ней в черной длиннющей мантии, академической шапочке с кисточкой и с указкой в руке. Танюша раскрыла рот от удивления.
       Лёша между тем, махнул указкой на телевизор и тот мигом превратился в школьную грифельную доску.
       Прикольно... Урок волшебства девушке явно начал нравиться. Лишь бы телевизор потом вернулся.
       - Чтобы получить вакансию, надо просто закрыть глаза и сказать: "Сгинь с моего места, абракадабра!" - И он написал эти слова мелом на грифельной доске.
       Танюша закрыла глаза и послушно повторила:
       - Сгинь с моего места, абракадабра!
       Лёша расхохотался.
       - Неужели вы думаете, ха-ха, что такой лобудой совершается волшебство?
       Девушка покраснела, как рак.
       - Знаешь что, учитель... - прорычала она, однако Лёша примирительно махнул рукой и сказал:
       - Извините, больше не буду, не удержался, - мальчик опять заулыбался во весь рот.
       - Ладно, - Танюша тоже улыбнулась: честно говоря, сама любила пошутить, - да и слушай, давай на "ты", что ли...
       - Давай, - охотно согласился Лёша и сказал совершенно серьёзно:
       - Коснитесь... коснись фамильного браслета и чётко сформулируй желание.
       - И всё? - прищурилась девушка, вновь ожидая подвоха.
       - И всё, - кивнул Лёша. - Таким способом вы можете получить любую информацию - лишь коснувшись браслета. На желания уходит больше... м-м... энергии, поэтому с ними надо поаккуратнее. Но ваш браслет давно не использовался и наверняка переполнен силой.
       - А насколько её хватает, силы-то? - заволновалась Танюша.
       - Хватает, - успокаивающе кивнул Лёша. - Надо пополнять, конечно, но об этом после поговорим.
       Танюша коснулась правой рукой браслета, зажмурилась и подумала про себя:
       "Хочу работать в турагентстве "За восемьдесят дней" на таком рабочем месте, чтобы каждый день Вордака видеть".
       И открыла глаза. Лёша уже протягивал трубку:
       - Звоните... Звони, то есть.
       Танюша поднесла трубку к уху.
       - Агентство "За восемьдесят дней", - проговорила скороговоркой трубка.
       - Скажите, - пролепетала девушка слабым голосом, - у вас имеются вакансии?
       В трубке помолчали.
       - Вы знаете, - сказали ей, - удивительное дело: только что наша сотрудница, второй офис-менеджер, выиграла в лотерею большую сумму денег и сразу же уволилась... У вас имеется опыт работы секретарём?
       - Три года, - прошептала Лёша.
       - Три года, - сообщила Танюша трубке.
       - Приезжайте немедленно! - женщина явно обрадовалась, - и, если можно, вышлите ваши данные по электронной почте, я сразу же занесу в компьютер. Вы знаете, у нас столько работы сейчас: лето на носу...
       Танюша отдала Лёше мобильник, светясь от счастья.
       - Вот это да, получилось!
       Лёша посмотрел на неё как-то странно, задумчиво, с хитрецой.
       - Что? - насторожилась девушка, - что-то не так?
       Мальчишка ответил не сразу.
       - Знаешь, - проговорил он задумчиво, - обычно, когда просят с помощью магии освободить место, человек либо заболевает, либо делает ошибку и его увольняют, а у тебя - выигрывает в лотерею. Кажется, я понимаю, почему тебя всё-таки зарегистрировали, несмотря на то, что тебе уже двадцать три.
       - Всего двадцать три, - поправила Танюша с улыбкой.
       - У нас с тобой разные понятия о возрасте и расцвете сил, - Лёша показал ей язык, - но думаю, не случайно тебя приставили к... - Лёша запнулся. На лице его промелькнул испуг.
       - К кому?
       - Ко мне, - сказал он, прищурившись, и опять показал язык.
       - Ты что-то другое хотел сказать, - Танюша не сдержалась и тоже показала ему язык.
       - Я хотел лишь сказать, что ты слишком добрая, вот и всё, - Лёша нырнул в кресло и закинул ногу на ногу. Шапочка и мантия исчезли, он опять был в джинсах и вязаном свитере, равно как и телевизор опять стал телевизором, к большому Танюшиному облегчению.
       - А это большая редкость в наши дни, - заключил мальчишка.
       - Ну-ну... - девушка не знала, что и сказать. Что ж тут хорошего - быть доброй? И не такая уж она добрая, вспомнить только, как недавно подругу подставила... Эх, Русланка, Русланка...
       - А теперь, может расскажешь, зачем тебе к Вордаку устраиваться понадобилось? - Лёша вдруг стал чрезвычайно серьёзным.
       - А тебе можно доверять, а? - девушка хитро прищурилась.
       - Придётся, видимо, - Лёша расплылся в довольной улыбке.
       Танюша задумалась. С одной стороны, если уж этот мальчишка будет теперь её учителем и так сказать, проводником в мире ведьм и колдунов, его можно попросить о помощи и даже о сотрудничестве. А с другой...
       - А могу ли быть уверена, что ты никому не расскажешь?
       - На все сто, - заверил Лёша.
       - Поклянись!
       - Клятвы - слишком серьёзная вещь, чтобы ими разбрасываться, - сказал Лёша, - сначала расскажи, что задумала, а я уж посмотрю...
       - Ну, слушай, Лешка, тут такое дело...
       План мой состоял в том, чтобы я, проникнув на работу к Вордаку, всегда буду у него перед глазами и постараюсь надоесть ему хуже горькой редьки, пока он не отдаст мне подругу. И, по возможности, напакостить ему, и как можно больше.
       Лёшка слушал внимательно, не перебивал, лишь улыбался. Когда девушка умолкла, он насмешливо заметил:
       - Ну и глупости у тебя в голове, уж прости меня...
       Танюша решила, было, возмутиться, как он продолжил:
       - Но мне нравится, честно, - Лёша заулыбался. - Шалости - это по моей части. Одно только - полная конспирация должна быть. Если прознают про моё участие в таких шутках - выгонят, как пить дать. Вас... то есть тебя, помилуют, вон род какой древнейший, да и на неопытность списать могут, а меня могут и того, не пожалеть.
       - Тогда не надо, - сразу же сказала Танюша, - этого ещё не хватало - грех такой на совести иметь, ужас... Чтобы из-за меня мальчишку замучили!
       - Да не переживайте так, - от волнения Лёша вновь перешёл на "вы", глаза у него заблестели от восторга, - я очень осторожный, умею прятаться. Вы главное, за себя беспокойтесь - вам ещё надо следы научиться заметать.
       - Какие следы? - не поняла девушка.
       - От совершения магических действий.
       - Неплохо бы сначала научиться совершать эти магические действия, - кисло заметила она.
       - Сделаем, - заверил Лёша и вдруг замер, как будто к чему-то прислушиваясь.
       - Всё, мне пора, - сказал он. - А вы на работу новую сходите, разберитесь, что к чему... До свиданья, леди.
       Лёшка насмешливо поклонился и исчез.

7. Мыслечувствующая лента
       Наступила суббота. Утром не осталось и следа от вчерашней болезни, и Танюша мысленно поблагодарила чёртика за волшебный отвар.
       Лёшка появился сразу, как будто бы знал, когда она проснётся.
       Мальчишка терпеливо подождал пока она выпьет огромную чашку кофе, а после приказал одеваться.
       - Сейчас пойдём гулять, - сообщил он. - Сначала научу тебя, как вытягивать и читать мыслечувствующую ленту.
       Утро выдалось хмурым, но сам урок оказался интересным: было довольно весело ходить между прохожими и заглядывать в их мысли. Оказалось, это несложно: всего-то и дел - ухватиться за маленькую, мерцающую голубым, ниточку, которая имелась, если по-особому присмотреться, у каждого человека прямо на макушке. Надо было потянуть её на себя, и вглядеться в "кадрики" - вся жизнь человека явится в виде живых картинок, как на ладони, - всё, чем человек живёт, мыслит и что чувствует. Лёшка говорил, что можно вытащить всю ленту до самого первого завитка, вплоть до момента рождения, но тогда этот человек может потерять память - забыть обо всём.
       Вскоре Танюша натренировалась так ловко извлекать ленту, что юный учитель сменил насмешливость на изумление.
       - Ничего себе, молодец! - поражёно сказал он, когда девушка ловко выхватила ленту у какого-то прохожего, лысеющего парня в джинсах, и бойко рассказала, что он сейчас идёт с работы домой, а завтра имеет планы подложить свинью своему коллеге, на чьё место уже давно метит.
       - Вот гад! - тут же возмутилась Танюша. - Может, предупредить коллегу этого интригана, а?
       - Нет, - твёрдо сказал Лёша. - Неизвестно, что это за собой повлечёт. Возможно, если того человека, которого собираются подставить, действительно уволят, тот найдёт себе лучшую работу.
       Против такого аргумента девушка не нашла, что возразить.
       После они переместились обратно к Танюше домой и, после того как осилили по большой чашке чая (а хозяйка выпила ещё одну кружку отвара из демьян-травы с чабрецом), Лёшка сообщил, что будет учить несложной защите, чтобы могла сопротивляться чужим проклятиям, хотя бы самым лёгким.
       Танюша предельно сосредоточилась.
       - Создай вокруг себя водопад, - начал объяснять Лёша, развалившись на диване в гостиной, - представь, что окружена сплошной стеной из падающей воды.
       Танюша послушно попробовала. Получилось не сразу, постоянно что-то отвлекало.
       - Теперь подумай о чём-то плохом, - сказал, улыбаясь, Лёша, когда она через несколько минут сообщила, что вроде бы чувствует, как вокруг неё шумит водопад. - Буду прорываться к твоим мыслям.
       "Взять бы этого Вордака, - подумала Танюша, - и забрать всю силу... пояс его украсть, что ли?"
       - Невозможно, - мигом отреагировал Лёша. - Пояс власти нельзя ни украсть, ни даже снять с мёртвого тела, ни даже подарить, к примеру. Да и, кто-кто, а Вордак никогда не позволит отобрать свою силу, даже ценой жизни.
       Мне показалось, что в голосе мальчишки проскользнула гордость. Еще бы, наверняка такой колдун как Вордак - известная личность в волшебном мире, один из "сильных мира сего"... И такие мальчишки, как Лёша, конечно же, восхищаются им. Только вот хорошо это или плохо?
       - Хорошо, - оскалился Лёша, - а плохо то, что твоя защита совсем не работает. С такими успехами ты так и будешь страдать, или, говоря яснее, получать по мозгам.
       - Я думаю, что и так получу по мозгам, и не раз, - откровенно призналась Танюша, расстроившись, - если Вордак такой опасный колдун, что ему стоит меня и сильнее стукнуть, а то и пришибить.
       - Ну, ты и выражаешься, - хмыкнул Лёша. - Он не может тебя стукнуть сильнее, чем просто наслать такую вот небольшую лихорадку. И то, в крайнем случае.
       - Это ещё почему? - удивилась Танюша.
       Лёша наморщил лоб, словно в раздумье, стоит ли ей говорить, но сказал в сторону, будто бы нехотя:
       - Ты, как новопосвящённая, сейчас под наблюдением. Поэтому к тебе он может проявить магическое вмешательство только третьей степени. Если он допустит колдовство большей степени, это будет известно в некоторых... хм, некоторых высших кругах, где такие вещи не приветствуются. В принципе, он и так погорячился с тем проклятием, но думаю, больше не повторит.
       Само собой, Танюша воспрянула духом. Тогда ещё можно повоевать.
       - Лёш, знаешь, что думаю, хм... - девушка хитро прищурилась. - Иногда мне кажется, что ты знаешь очень много даже для обычного такого себе юного колдуна.
       Лёша расплылся в довольной улыбке.
       - Когда кажется - креститься надо, - сказал он самым невинным образом.
       Честно говоря, Танюша настроилась побольше выпытать у маленького чёртика, кто он есть на самом деле и чем вообще занимается, как в дверь позвонили.
       Лёша подошёл к двери и прищурился.
       - Отлично, - сказал он. - За дверью стоит твой школьный друг Виктор Сизов.
       Девушка ошалело посмотрела на закрытую входную дверь. Виктор? Её бывший одноклассник? Что он тут делает?
       - Я бы советовал заглянуть в его мыслечувствующую ленту. Заодно и потренируешься. Проникновение у тебя лучше получается, чем защита.
       Удивлённо взглянув на чёртика, который уже таял в воздухе, Танюша с некоторым сомнением повернула ключ, осторожно сняла цепочку и открыла входную дверь.
       На пороге действительно стоял Виктор, кареглазый блондин, полузабытый друг детства. Правда, со времён школы, он как-то сильно исхудал, ямочки на щеках, что так ей когда-то нравились, пропали, да и глаза изменились - бегали туда-сюда.
       - Почему не спросила, кто? - сказал гость и ухмыльнулся.
       - Виктор?! - воскликнула Танюша, думая, что неплохо бы играла в театре, - привет, заходи... Какими судьбами?
       Виктор разделся, повесил куртку и шапку на вешалку и прошёл в гостиную. Танюша, конечно, привыкла, что сначала спрашивают разрешения зайти в комнату, но решила, что Виктор так ведёт себя на правах старого друга.
       Он сел в то же самое кресло, так полюбившееся Лёшке, и только тогда сказал:
       - Привет. Рад тебя видеть.
       Ну, Танюша на это только плечами пожала.
       - Кофе будешь?
       Он кивнул, внимательно рассматривая гостиную. Откровенно говоря, было на что взглянуть: мама недавно подарила Танюше свою коллекцию антикварной посуды - от медных турецких кувшинов до греческих ваз, - гостиная была завалена такими вещами, словно лавка, торгующая стариной. Мама мотивировала своё решение фактом отсутствия у своей дочери вкуса и денег на приличный интерьер. Сама же Танюша собирала коллекцию маленьких слоников, ещё со школьных времён, и расставила их на самом видном месте - на полке над телевизором. Сейчас уже, конечно, немного стыдилась своего увлечения и прекратила пополнять "табун", но успела обзавестись очень редкостными экземплярами, включая и золотого слоника - из золота высшей пробы, весом около ста сорока грамм.
       Когда Танюша вернулась с двумя дымящимися чашечками, Виктор стоял у плоскоэкранного телевизора и внимательно разглядывал его.
       Увидев хозяйку, он немного покраснел, глаза вновь забегали туда-сюда, но потом, как ни в чём не бывало, уселся в кресло. Так что же ему надобно?
       - Как живёшь, - спросил Виктор ни с того ни с сего, - ты, я слышал, не замужем ещё?
       Танюша кивнула. Вот ведь какая проницательность.
       - А ты как живёшь?
       - Да нет, я нет, то есть... не женат, в смысле, - глаза Виктора опять "завращались". - Хорошо выглядишь, - сказав это, старый друг почему-то окинул взглядом гостиную.
       - Я пришёл поговорить о деле.
       "О, это совсем другой разговор!" - подумала Танюша и потянула из макушки Виктора едва светящийся хвостик мыслечувствующей ленты. Удалось это легко - ещё бы! Виктор вряд ли подозревал, что его мысли собираются прочесть таким наглым образом, и, конечно же, не знал о защитном "водопаде". Тот же Лёшка, настолько хорошо защищал свою голову, то бишь мысли и чувства, что девушка хоть и пробовала пробиться к нему, но терпела одни поражения. Танюша подумала также, что колдуны действительно имеют некую "власть" и довольно внушительную, над обычными людьми, и последним о волшебных делах лучше не знать и даже не догадываться.
       - Это очень выгодное предприятие, - излагал между тем Виктор. - Помнишь Сашку с параллельного? Он уже согласился вложить немного. Деньги, можно сказать, на полу валяются! - сказав это, Виктор опустил глаза вниз, на пушистый ковёр, будто бы тот действительно был завален денежными бумажками.
       - Только возьми и поднимай, - продолжил он миг спустя, - так что если мы скинемся для начала, то дело сразу выгорит...
       Увлекшись чтением мыслечувствующей ленты, Танюша почти не слушала, что говорил Виктор.
       - Так что думаешь об этом предприятии? - подозрительно спросил он, заканчивая выступление.
       Ничего она об этом не думала, как не думал об этом и Виктор. Мысли его прочно засели на том самом золотом слонике, её плоскоэкранном телевизоре и ещё нескольких ценных вещах, включая мамино кольцо с бриллиантом. Виктор уже шесть лет был квартирным вором и даже успел "заработать" три года условно.
       - Ничего у тебя не выйдет, - зло сказала Танюша и тут же спохватилась:
       - Нет у меня денег, всё на банковском счету держу. Мама что-то пополняет... Но не согласится она на такое сомнительное мероприятие.
       "Интересно сколько у мамаши есть, - прочитала она у Виктора на мыслечувствующей ленте, - судя по тому, как живут богатенько, немало... Может, охмурить её попробовать, для начала?"
       Виктор постарался мило улыбнуться. Даже заигрывающе.
       - Надо тебя познакомить с Толиком, - сказала Танюша задушевно. - Он у меня удивительный, замечательный, самый лучший...
       - Ну и где же он? - перебил её излияния Виктор, нагло усмехаясь. - Что, одна живёшь? И нет никого?
       Танюша прищурилась. Друг другом, а такие вот вопросы - уже крепкое хамство. Такие вопросы порой сам себе стесняешься задать. К тому же, почему Виктор так хорошо осведомлён о её жизни?
       - Есть друг один, задушевный, каждый день заглядывает, - произнесла она резким тоном, - из органов...
       Их глаза встретились. Да, тут малость переборщила - перешла границу. Виктор понял, что бывшая одноклассница немного в курсе его "тёмных дел". Мысли "старого друга" побежали быстро-быстро - Танюша еле успевала их читать, и ход этих мыслей ей абсолютно не понравился.
       - Тогда понятно, - Виктор постарался улыбнуться ещё более обаятельно, - а я вот решил заглянуть... Часто о тебе вспоминаю.
       Да, крепкий орешек, вернее сказать, "матёрый". О чём сейчас и вспоминал Виктор, так это, как ни странно, о том же золотом слонике в сто сорок грамм.
       Не сводя глаз со своего непрошенного гостя, Танюша закатала рукав рубашки и коснулась пальцами браслета, немного прикрывая его. Школьный друг, однако, намётанным глазом выхватил блеснувшие зелёным огнём изумруды. Надо действовать быстро.
       "Хочу, чтобы Виктор ушёл из квартиры и навсегда забыл дорогу ко мне, а ещё - занялся каким-нибудь честным делом, увлечением, о котором мечтал в детстве".
       Прошептав это на глазах у недоумевающего Виктора, Танюша опустила рукав рубашки и начала ждать.
       Виктор не шевелился.
       - Ну, я пойду, - он как-то резко вскочил с кресла, прошёл в коридор, даже не кинув прощальный взгляд на телевизор. Быстро оделся, сам открыл входную дверь, и уже на пороге обернулся:
       - Ты знаешь, я всегда хотел заняться балетом. Как думаешь, ещё не поздно, а?
       
       - Как грубо, - довольно произнёс Лёша, устраиваясь в кресле вместо Виктора, - но сработано лихо, не спорю.
       - Думаешь?
       Честно говоря, Танюша малость ошалела от неожиданного успеха и немного беспокоилась, не пошёл бы Виктор действительно записываться в балетную студию.
       - Пойдёт, непременно пойдёт, - заверил её Лёша, - но думаю, с твоей кармой до психушки дело не дойдёт. Самое большее - посмеются над ним и всё.
       Но Танюша размышляла о другом. Странно, а почему Виктор вдруг ни с того, ни с сего взял и пришёл к ней, а?
       - Слушай... - девушка прищурилась. - А это не твоя работа? Проверил, так сказать, как я буду действовать в необычных обстоятельствах, а?
       - Нет, - не моргнув глазом, ответил Лёша. К мыслям его, равно как и к чувствам, невозможно было подобраться. Глухой барьер.
       - Хорошо, что ты не стала хвастаться тем, что ты ведьма, - добавил он, - припугнуть там или что...
       - Так нельзя же раскрываться, понятно, - сказала Танюша, улыбаясь.
       - Прекрасно, что ты помнишь об этом, - произнёс чёртик задумчиво, - это большой плюс.
       Танюша вновь попыталась пробраться к его мыслечувствующей ленте, но, конечно же, не смогла.
       Лёша лишь снисходительно улыбнулся.

9. Лёшкин друг
   ... Когда девушка проснулась в обнимку со своим "сокровищем", уже вовсю светило солнце. Так как накануне она сильно перенервничала, то кажется, проспала до обеда. Посмотрела на часы: точно, пол-третьего. Середина дня и помощи ждать некуда... Вряд ли сюда, в кабинет директора, зайдут охранники, да впрочем, и слава богу. Но вот где же Лёшка? То от него спасу нет, то пропадает где-то, а кроме него Танюше вообще надеяться не на кого.
       К вечеру субботы девушка порядком струхнула. Мало того, что страшно хотелось есть-пить, ещё и руки занемели, хоть и могла ими немного двигать, не отрывая, правда, от корпуса монитора.
       И вот, пока Танюша со страхом думала, как будет выглядеть сия картина завтра, когда её в такой позе застанут сотрудники, а может, и сам Вордак, а может, и с тем самым богачом клиентом, она услышала тихий смех.
       Скосив глаза в сторону, она увидела наполовину вылезшего из стены знакомца чёртика.
       Лёша смеялся. Вернее, он уже хохотал вовсю и Танюша, хоть и понимала, что выглядит со стороны более чем смешно, разозлилась на него.
       Он, видать, это осознал, потому как, всё ещё давясь смехом, проговорил:
       - А я-то думал, ты дома сидишь, практикуешься в магии, защите, например, а ты... А ты решила реально за дело взяться, ха-ха, на практике, так сказать. Ты что... ы-ых... ха-ха, хотела залезть к Вордаку в компьютер? Ну, ты даёшь! Такого я от тебя вообще не ожидал! Кто бы мог подумать...
       И он опять залился смехом. Пришлось Танюше похихикать с ним за компанию. А что оставалось делать? Чёртик был её последней и единственной надеждой. Наконец, Лёша угомонился и, сев в кресло Вордака, что располагалось прямо возле компьютера, потребовал всю историю.
       Довелось Танюше рассказать вкратце, как дело было. Но больше всего Лёша заинтересовался внезапно обретённой невидимостью.
       - Так ты что, стала невидимой? - поражено спросил он. - Не может быть!
       - Слушай, - разозлилась девушка окончательно, - может, хоть попробуешь помочь?!
       Глаза у Лёши забегали туда-сюда: так и есть! Читает её мысли. Она ведь совсем забыла о защите: в такой-то ситуации неудивительно.
       Глаза у Лёши заблестели от восторга.
       - Ты знаешь, какой силой обладаешь, а? Твой браслет помогает тебе!
       - Такое тоже редкость? - спросила Танюша убитым голосом. После ночи, проведённой в обнимку с заколдованным компьютером, неуёмное стремление познать загадочный волшебный мир у девушки немного поубавилось. Тело занемело от неудобной позы, особенно спина: казалось, болит и ноет каждая клеточка.
       - Кажется, твоему наследному браслету более двух тысяч лет, а может, и больше, я незнаю точно, - Лёша восхищённо прицокнул языком. - Возможно, у тебя одна из тех самых древних вещей, о которых я тебе рассказывал. Наделённых магической душой, так сказать. У-у, если узнают, что ты обладаешь таким сокровищем, тебе понадобится Оберег.
       - А это ещё что?
       - Оберег может дать только очень сильный колдун, - пояснил Лёша. - Если у тебя есть Оберег - вряд ли кто посмеет посягнуть на твоё наследство. - Лёшка уважительно покосился на браслет, выглядывавший из-под рукава её рубашки.
       - Лишь бы Вордак не узнал, - подумала Танюша вслух, - тогда он точно не отдаст мне Русланку.
       И тут девушка почувствовала сильное волнение. Ощутила, почуяла, осязала каким-то шестым чувством. Её словно бы накрыло ледяной волной чужого страха. И это что-то явно исходило от Лёшки. Кажется, чёртик сильно перепугался. Возможно, она нежданно-негаданно смогла проникнуть в его чувства, потому что... Танюша быстро прищурилась и заметила, что его "защита" пошатнулась...
       Ощущение исчезло также внезапно, как и появилось.
       - Я прошу тебя никогда больше не лезть в мои мысли, - тихо, но твёрдо сказал Лёша-чёртик. - И даже не пытаться. Не пробовать.
       Его глаза сузились и в них полыхнули недобрые огоньки.
       - Да мне бы это и не удалось, - сказала Танюша, пытаясь в своём неудобном положении не отводить от чёртика взгляд.
       Лёша молчал. Напряжение возрастало.
       - Как ты думаешь, - неожиданно сказала девушка, повинуясь какому-то порыву, - может, ну этот браслет, а? Отдам его Вордаку, он вернёт Русланку и я буду просто свободна от всей этой чертовщины?
       - Не так всё просто, - процедил Лёша, отводя взгляд.
       - Слушай, ну и чего ты на меня-то злишься? - не выдержала Танюша. - Не хотела к тебе в мысли заглядывать, нужно больно! Так, любопытно стало, не удержалась... А ты, кстати, не гнушаешься мои мысли-чувства читать. Я же не обижаюсь на тебя! Потому что ты мне как друг вроде бы...
       И Танюша улыбнулась.
       Лёшка отвернулся и вдруг шумно вздохнул.
       - Ладно, - пробормотал он примирительно, - в принципе, я в самом деле расслабился что-то... Мир, в общем.
       - Мир-мир...
       - Надо как-то освободить тебя, - засуетился вдруг Лёша, - если он... если тебя здесь застанут, будет не очень смешно.
       - Точно, - уныло подтвердила Танюша, пытаясь переместиться чуть в бок - шею совсем свело.
       - Погоди, - Лёша зажмурился.
       Некоторое время он так и стоял с закрытыми глазами.
       - Нет, так до него не достучусь, он сейчас в Интернете, а значит - в полной отключке от окружающего мира, - произнёс Лёшка с сожалением и, как всегда, вытянул из уха мобильник.
       - Кто? - спросила Танюша, совершенно сбитая с толку.
       Но чёртик её не слушал.
       - Михась? Привет! Слушай, переместись-ка сюда, дело есть, - Лёшка перехватил мобильный поудобнее, - как-как... как всегда. Сейчас же отключайся от инета, я пока дорогу проведу. И скорей! Подружку выручать надо, - Лёша показал Танюше язык.
       Кажется, мир окончательно восстановился.
       Прошло две минуты, как вдруг, прямо посреди кабинета, прорезалась мальчишечья голова, рыжая и лохматая, и тут же спросила:
       Ну, чего надо? - вслед за головой показался и сам хозяин. На вид - лет четырнадцати, может, и больше, долговязый, сутулый и сонный, лицо в веснушках. Он кинул недоумённый взгляд в Танюшину сторону:
       - Хм... Я, конечно, тоже обожаю технику, но чтобы настолько... - он в недоумении поднял бровь.
       - Я обожаю только этот компьютер, - хмуро сказала Танюша.
       - Понятно, - кивнул Лёшкин друг.
       - Таня, это Миша, - представил Лёшка, - мой друг и большой спец по вскрытию самых невероятных компьютерных программ, настоящий хакер, - Мишка, это Таня... Как видишь, она попала в очень плохую ситуацию. В общем, надо включить компьютер ещё раз и ввести правильный пароль.
       - Хм, а если вводишь неправильный, тогда тоже будешь с монитором обниматься?
       "Смотри-ка, - уныло подумала девушка, - юный хакер сразу вник в ситуацию..."
       - Слушай, ну хоть какой примерно пароль, можно узнать? - спросил Мишка, усаживаясь в кресло. Танюша быстро переместила руки чуть в сторону, чтобы освободить экран для просмотра. - Есть варианты?
       - Пароль "Гордость и фамилия", - мрачно сказала девушка. - А ещё надо показать фигу монитору, наверное... А то прилипнешь, как я.
       - Круто, - рассудил Мишка и включил компьютер.
       Лёша непонимающе уставился на Танюшу.
       Откуда ты вообще знаешь пароль? - удивился он.
       Девушка рассказала ему о том, как прочла мыслечувствующую ленту первого офис-менеджера.
       - Не думаю, чтобы он... то есть Вордак, дал своей секретарше запомнить пароль просто так, - глубокомысленно заявил Лёшка. - А вот заколдовать мог, точно. Наверняка комп понимает что-то ещё под "гордость и фамилия", но только тогда, когда сама секретарша по клавишам стучит... И ещё фигу показывает. Да, вернее всего, крепко-накрепко заколдовано.
       Танюша скосила глаза на Мишку, но он к слову "заколдовано" отнёсся совершенно спокойно.
       - Пароль какой-то дурацкий, - сообщил он, - это явная шифровка.
       - Так что делать? - расстроилась девушка.
       - Наверняка требуется назвать определённое слово, символ... - ответил за друга чёртик. - Что этот пользователь понимает под гордостью и, думаю, его же фамилию.
       - Надо знать наверняка, - произнёс Мишка и, задумавшись, откинулся на спинку кресла.
       Как вдруг Лёша резко схватил его за плечо:
       - Знаешь что... Попробуй-ка... - и он прошептал ему в самое ухо.
       - Думаешь? - Мишка явно удивился, но сразу же застучал по клавишам. Окошко пароля заполнилось звёздочками, экран дружелюбно мигнул и преспокойненько выдал весь рабочий стол, как ни в чём не бывало. Руки как-то сами собой отлипли, и девушка от неожиданности повалилась на пол.
       Свобода! Сцена Танюшиного позора, как её находят утром в понедельник, в таком ужасном состоянии, постепенно бледнела перед глазами.
       - Спасибо, Михаил, - поблагодарила она с чувством.
       - Да ладно, бывает, - ответил тот без тени улыбки. На фоне Лёши он вообще выглядел очень серьёзным.
       Танюша потёрла запястья - затекли ужасно. Да и спину будто тысячи иголочек покалывали.
       - Слушай, ты вот скажи, зачем меня вызывал, если сам знал пароль? - спросил Мишка.
       - Так я же не знал пароль. А тут... догадался, в общем.
       Мальчишки обменялись быстрыми взглядами.
       - Слушай, Лёшка, - спросила Танюша подозрительно, - может, расскажешь, как ты догадался про пароль?
       - Интуиция, - широко улыбнулся чёртик. Вышло это у него уж больно ехидно.
       - А подробнее? - Танюша решила не сдаваться. - С фамилией понятно, а что вначале, что за "гордость"?
       Мишка криво ухмыльнулся, делая вид, что заинтересован упорядочиванием ярлыков на рабочем столе.
       - Я, как джентльмен, не могу сказать тебе что, на мой взгляд, мужчины считают своей гордостью.
       Мишка не удержался и громко хмыкнул.
       Что-что? Танюша была шокирована. Да нет, вряд ли бы Вордак поставил такой "неэтичный" пароль... Госпожа Наливайко этого просто не перенесла бы. Хотя, если пароль заколдован, она могла просто не знать настоящего смысла... Ничего не понятно. Но уж точно Лёша ни за что не расколется, что же он шепнул Мишке.
       - Слушай, а что ты собиралась делать-то с этим компом? - спросил Лёша, явно чтобы переменить тему. - Ты что, жёсткий диск отформатировать хотела, что ли?
       - Я что, похожа на ненормальную? - ответила Танюша немного зло, представляя, чтобы со ней было в том случае, если бы она "ухнула" всю систему (а ведь это, в принципе, ещё и уметь надо!). Собиралась все папки переименовать в два слова.
       - Какие? - живо заинтересовался Лёшка.
       - "Верни Русланку", - кисло сказала Танюша, понимая, что сейчас её затея кажется более чем идиотской. - Всю ночь думала просидеть над этим.
       - Ну, ночь-то ты просидела, - съехидничал Лёшка. - Только затея дурацкая: Вордак сразу поймёт, что это ты была. Разозлится, конечно, а подругу не вернёт.
       - Я думала, ещё чего найду, что можно испортить, - Танюша слегка покраснела. М-да, действительно, ничего лучше не придумала, чем "Верни Русланку" везде понаписывать.
       - Это можно за полчаса сделать, - ввязался Мишка, заметно оживившись. Видно было, что он действительно оживлялся только тогда, когда речь шла о компьютерах.
       - Послушай, - прищурилась Танюша, - а ты ведь не колдун, а?
       - Ещё чего, - хмыкнул мальчишка. - Колдует у нас Лёшка.
       - Скажи, - обратилась девушка к Лёшке, - а твои родители разрешают тебе дружить с обыч... то есть с не-колдунами, а?
       - О, у него строгие родители, - ответил Мишка, ухмыльнувшись. - Если бы они сейчас знали, где мы находимся...
       - Мишок... - процедил Лёша, предупреждающе взглянув на него, и сразу же посмотрел на Танюшу. - Никто не знает, что я общаюсь с Мишкой. А я дружу с ним, потому что он совершенно не верит в колдовство, - чёртик хмыкнул.
       - Я верю в нанотехнологии, - заявил Мишка, быстренько щёлкая длинными пальцами по клавиатуре. - Волшебство и магия лежат за гранью моих интересов.
       "Вот это круто, - подумала Танюша, - Мишка благодаря Лёшке наверняка частенько сталкивается с волшебством и, видать, совершенно не обращает на всякую "эту магию" внимания..."
       Да, Лёшке повезло с таким другом: трепаться не будет, вопросов лишних наверняка не задаст, да и относится к Лёшке, как к равному, - плевать, что тот колдун. Танюша была уверена, что Лёшка из знаменитой, уважаемой семьи. И что он образован и талантлив не по годам, и получил весьма приличное воспитание, смотря что там понимается под этим у колдунов, а таким всегда тяжело с друзьями...
       Да, сейчас Танюша была бы не прочь прочесть Лёшкины мысли. Он явно что-то недоговаривал.
       Но Лёшка уже пустился в разглагольствования по поводу того, какие на свете бывают шалости и розыгрыши, и начал рассказывать историю о колдуне, известном своими "шутками" и тем, что ему за это ничего не было.
       Танюша тем временем, бродила по кабинету, рассматривая, чем бы действительно ещё досадить Вордаку, но ничего не могла придумать.
       И вдруг, когда она рассматривала кадку с фикусом, браслет резко потеплел и сжал плечо, словно горячим обручем.
       Что-то не так было в кадке. Танюша каким-то шестым чувством ощутила, что ей обязательно, всенепременно, именно сейчас надо отодвинуть эту кадку с фикусом в сторону. И как только она так подумала, браслет сразу же отпустил - опять стал холодным и безразличным.
       Странно. Такое впечатление, будто браслет "разволновался", когда увидел эту кадку с фикусом. Наверно, надо бы её подвигать туда-сюда.
       Что девушка и проделала. Лёша за её спиной замолк и, видать, с интересом наблюдал за ней.
       На куске пола, ещё недавно скрытому кадкой, имелся едва заметная линия, очерчивающая небольшой ровный прямоугольник. Словно повинуясь чьему-то невидимому руководству, Танюша слегка нажала на него: пол мягко спружинил и отскочил в сторону, как крышка. Тогда она без стеснения сунула руку в тёмный проём и вытащила наверх небольшой деревянный сундучок.
       - Откуда ты знала что здесь тайник? - спросил над ухом Лёшка. Он, оказывается, присел на корточки рядом с ней и теперь во все глаза таращился на сундучок.
       - Не знала, - призналась Танюша, - браслет вдруг сдавил руку и пришло решение отодвинуть кадку. Странно как-то, да?
       Как ей показалось, Лёшкины глаза на мгновение странно блеснули в полутьме кабинета, он явно хотел что-то сказать, но видать, опять передумал.
       - Открывай, - вместо этого велел он.
       Крышка сундука откинулась сразу же - замка не было. Танюша, замирая от любопытства, заглянула в середину, и тут же у неё вырвался вздох разочарования: сундучок оказался заполненным разноцветными клубками ниток.
       - Ой, только и всего...
       Жаль. Эх, если бы там были документы, важные бумаги! Она бы на каждом, - честное слово! - написала послание с требованием вернуть Русланку. И зачем Вордаку столько ниток? Может, он вяжет тайно, запершись в кабинете?
       Девушка усмехнулась этой мысли и потянула на себя самый большой клубок сине-зелёно-жёлтых пёстрых ниток.
       - Не трогай! - заорал Лёша, но было поздно.
       Клубок взмыл в воздух из её рук, закрутился на месте и выпорхнул в раскрытое окно, только его и видели. О том, что клубок действительно был здесь, свидетельствовал лишь едва различимый, белёсый след, словно от сигнальной ракеты в небе.
       Лёша обеими руками захлопнул крышку сундучка. Лицо чёртика побледнело от волнения. Стало очень тихо, лишь было слышно, как Михась щёлкает по клавиатуре: его, понятно, не слишком интересовали наши таинственные дела. Лёшина тревога передалась и девушке:
       - Ты думаешь, - произнесла она, запинаясь, - это что-то важное?
       - Я думаю, это был очень важный клубок. Какой-нибудь серьёзный, значительный маршрут...
       - Какой маршрут?
       Лёша посмотрел на неё, как на ненормальную.
       - Ты что, не поняла?! - вдруг взорвался он, - это же Клубки! Путешествия! Наверняка, очень важные... Кто-то, а скорей всего, сам Вордак, сматывал их очень тщательно, продумывая маршрут, сопоставляя время, место и расстояние.
       Танюша, испуганная его реакцией, молчала. Кажется, в этот раз она зашла слишком далеко. А если это маршрут... ох, какого-нибудь важного, длительного и значительного путешествия? Кругосветного путешествия?
       В полной тишине она аккуратно закрыла сундучок и положила его на место, в тайник. Лёша помог поставить кадку на место.
       - Может, не заметит, а? - с надеждой спросила она.
       - Нет, - покачал головою Лёша, - как только он войдёт в кабинет, то увидит, - чёртик прищурился, - ярко-зелёное облако. Оно уже висит здесь. Охранное заклятие сработало.
       Танюша тоже прищурилась, но ничего не увидела. Не могла ещё различать следы.
       - Всё, готово, - Михась устало откинулся на спинку стула. Танюша с Лёшкой сразу же подошли к компьютеру, стараясь не смотреть друг другу в глаза.
       - Я все папки переименовал в "Верните Русланку!", как и просили, - пояснил им Михась и для наглядности открыл несколько файлов. - Только тайные папки не трогал, там очень сложные пароли, - он кинул многозначительный взгляд на Лёшку. Тот едва заметно кивнул.
       Танюше это переглядывание совсем не понравилось. Но что она могла сделать?
       Воцарилась тишина. Лёшка дулся, Мишка опять что-то набирал на клавиатуре. Наконец, Танюша не выдержала:
       - Слушай, может, не так страшно, что один клубок улетел? Остальные же остались...
       Лёша окинул девушку снисходительным взглядом.
       - Да уж, если ты хотела досадить Вордаку, тогда не переживай - тебе это точно удалось, - сказал он. - Я думаю, кое-кому лучше не появляться в понедельник утром на работе.
       - Получу по мозгам? - Танюша попыталась пошутить, но вышло неудачно.
       - Он сразу поймёт, что это ты, - Лёша угрюмо взглянул на неё. - Я постараюсь стереть твои следы от взломанного тайника, но когда Вордак включит компьютер - сразу поймёт, кто здесь лазил.
       Танюша не знала, что ответить. Лёшин приятель тоже молчал, делая вид, что ему-то уж разговор абсолютно не интересен.
       - И зачем ты полезла в тайник?! - теперь не выдержал Лёша. - Это уже не шалость, это - кража. Знаешь, тебе надо бежать из города, - добавил он, поразмыслив.
       - Ну, уж нет, - возразила Танюша, - бежать куда-то, как последняя трусиха, а потом всю жизнь бояться, что когда-нибудь меня настигнет кара в виде Вордака... О спасении Русланки вообще мечтать не приходится. А может, так даже лучше! Пусть Вордак поймёт, что я не шучу.
       Лёша презрительно хмыкнул, и это девушку ещё больше разозлило.
       - Пусть знает, что здесь была именно я и точка, - подбежав к окну, Танюша схватила маленькую леечку, примеченную ранее. Она была заполнена водой по самые края: видно, госпожа Наливайко в спешке не успела полить цветочки.
       Чудесно! Танюша, крадучись, как кошка, подошла к столу и, отодвинув верхний ящик с какими-то бумагами, хорошенько полила содержимое. Затем оросила из лейки целую кучу документов. Мишка, удивлённо взирая на неё, быстренько отъехал на кресле в сторону.
       - Слушай, а она точно нормальная? - громко шепнул он Лёшке, и тот ответил, улыбаясь во весь рот:
       - Какая же она нормальная? Она - почти ведьма.
       - Завтра будет решающий бой, - сказала Танюша, игнорируя мальчишечьи ухмылки, - или разговор, всё-таки надеюсь... Русланка в плену томится, неизвестно в каких условиях, а я ещё думаю, как напакостить этому Вордаку! Завтра приду сюда ровно в девять, и буду ждать... результата!
       - Может, лучше и так, - отвернувшись, сухо произнёс Лёшка. - Пора с этим кончать... Мишка, давай я тебя перенесу домой. И спасибо, что выручил. На следующей неделе достану ту самую новую программку, что ты давно просил.
       - О, супер, просто класс! - глаза Мишки заблистали от восторга. - А разве она уже есть в продаже?
       - Нет, её только что закончили разрабатывать, - сказал ему Лёша, - но я знаю, где живёт программист, ответственный за это дело. Представляешь, - чёртик хмыкнул, - он прячет диски с копиями под подушкой.

11. Настоящий Договор
    ...Сундук снизился над действительно тёмным лесом. Но, разгорячившись полётом, девушка боялась куда меньше, наоборот, к ней вернулась прежняя озорная весёлость.
       А вот и дом на опушке. Ого! Да это целый замок! Танюша с удивлением вгляделась в зубчатые башенки, темневшие на фоне звёздного неба. Почти во всех многочисленных оконцах и окошечках горел свет, мелькали тени, доносилась тихая музыка. Складывалось впечатление, будто в доме есть проходит какое-то торжество - неужели, там гости?
       Спрыгнув возле высоких, распахнутых настежь, ворот на землю, девушка обнаружила, что стоит босиком. Чёрт, забыла туфли надеть! Она с большим сомнением глянула на дорожку к дому, густо посыпанную гравием. Вот бы сейчас кроссовки! Танюша ступила на траву, чтобы не идти по острым камешкам, и тут же отпрыгнула с криком: по обе стороны дорожки росли колючки.
       Ладно, лучше по гравию, - хоть видишь, на что наступаешь. Только она взошла на дорожку, как по бокам, прямо в воздухе, зажглись разноцветные фонарики, освещая великолепный сад. Красивые высокие деревья, призрачно-белые фигуры статуй среди ухоженных цветников и беседок... Смотри-ка! Та м же пруд с лилиями! И даже лебедь...
       Какая же красота! Танюша медленно пошла по колкому гравию, жадно разглядывая чудеса вокруг. Да, неплохо живут привилегированные колдуны: таких удивительных цветов девушка никогда не видела. Цветы были похожи на орхидеи, но не было уверенности, что без волшебства они могут так пышно цвести и благоухать среди ночи.
       У кованых дверей таинственного дома, явно стилизованных под замковые ворота, был приделан небольшой медный колокол. Танюша потянула за шнур: раздался гулкий перезвон, отдавшийся в голове ударом набата.
       Долго никто не открывал. Наконец послышался скрежет, противный лязг и двери начали медленно подниматься вверх, как будто действительно были воротами замка.
       Танюша глянула в темноту проёма и на миг перестала дышать.
       Перед ней, в тёмном проёме двери, болтался призрак. Именно болтался: очертания его фигуры в расплывчатом чёрно-белом фрачном одеянии, лишь смутно угадывались в неясной дымке призрачного тела.
       - Жуткий вечер, госпожа, - сказал призрак чопорным голосом истинного дворецкого. - Прошу вас, леди, проходите...
       Девушка икнула от страха.
       Дворецкий принял сундук. Вернее, тот словно бы взлетел в воздух, зависнув в полупрозрачных руках призрака, - лишь проделав это, слуга жестом приказал следовать за ним.
       Миновав узкий коридор, освещаемый факелами на стенах, они поднялись по широкой лестнице, ведущей, как видимо, на второй этаж.
       Девушке опять стало страшно: такой мороз пробрал по коже! Захотелось повернуться и убежать, причём бежать долго-долго и без оглядки.
       - Скажите, - пролепетала девушка, обращаясь к дворецкому, - а в доме есть гости? Я слышала музыку...
       Тот ответил не сразу.
       - Нет. Никого здесь нет. Только хозяин.
       Они опять прошли по коридору и, наконец, дворецкий распахнул передо ней ещё одни двери.
       Комната имела уютный вид, несмотря на весьма внушительные размеры. Танюша первый раз видела комнату с двумя большими каминами. В обоих весело трещал огонь, а возле того, что располагался ближе к ней, восседал и сам хозяин - Мстислав Вордак собственною персоной.
       - Вы всё ещё хотите освободить свою знакомую? - спросил он без приветствий.
       Да и правильно, зачем тратиться на глупые, пустые фразы.
       Танюша медленно кивнула. Мысли в голове завертелись с бешеной скоростью, и она постаралась выстроить водопад, как советовал Лёша, но получалось это слабо: чёрные глаза Вордака смотрели прямо ей в душу.
       - Да, - сказала девушка твёрдо, но для этого пришлось собрать все силы, какие у неё были.
       - Что ж, - сказал Вордак скучающим голосом, - это можно устроить.
       Он взял кочергу и помешал ею угли в камине, поднимая целые снопы весёлых искорок.
       "Какой хороший камин, - подумалось Танюше, - всегда хотела такой у себя устроить, но какой же камин в девятиэтажке? Глупости... Точно, глупости! И зачем я думаю? Думай про другое, другое, другое... Отдать ему или нет? Эх..."
       Молчание затягивалось. Подошёл дворецкий-призрак, неся в бестелесных руках совершенно реальный поднос со всякими вкусностями: конфетами, печеньем, фруктами. Неизвестно откуда, прямо из воздуха, появились сверкающие тонким хрусталём бокалы и пузатая бутылка из тёмного стекла. Есть Танюше не хотелось, а вот бутылка всё-таки привлекла её внимание: вся в пыли, словно стояла где-то неизвестно сколько лет, на этикетке - вязь золотыми буквами то ли на французском, то ли на английском...
       - Церковное вино, - удовлетворил её любопытство Вордак, - из одного аббатства, с Юга Франции. Я не буду говорить, сколько эта историческая вещь пылилась в погребе и у какого именно монаха, иначе вам боязно будет пить.
       Он улыбнулся краешком губ.
       Ну что ж, перед смертью её неплохо угостят. Странно, но настроение поднялось. Она уже переволновалась, а уж выпить для храбрости и вовсе не помешало бы.
       - Да наливайте, чего уж там, - сказала девушка. Вышло как-то развязно и Танюша сразу испугалась. Надо бы вести себя поделикатнее.
       - Вот именно, поделикатнее, - подтвердил Вордак.
       Чёрт, она расслабилась. Вокруг Танюши опять зашумел "мысленный" водопад. Конечно, такому сильному и могущественному колдуну вряд ли её слабые попытки защититься станут помехой...
       - Не старайтесь особо... - в тёмных глазах колдуна вспыхнули недобрые огоньки, - ваши мысли и так видны, как на ладони. Для этого совсем не обязательно касаться мыслечувствующей ленты. Тем более, такому сильному и могущественному колдуну как я, - он опять усмехнулся.
       "То же мне, граф Дракула, - раздражённо подумала Танюша, - живёт на отшибе, в дворецких у него призрак, сам - колдун, каких мало... может, и кровь ещё пьёт?"
       - Я не пью кровь, - сказал одними губами Вордак, - видите ли, мне в своё время не понравилось.
       Интересно, он это опять шутит? Танюша поёжилась: ишь, не понравилось ему... Ладно, пора приступать к делу. Она собрала всю волю в кулак и выдохнула:
       - Могу я увидеть Руслану? Сейчас.
       Вордак одарил её снисходительным взглядом.
       - Можете.
       Повисло молчание.
       - Ну, и? - не выдержала девушка.
       - Браслет, - сказал Вордак.
       Волнуясь всё больше, Танюша молча стянула браслет и положила на стол. Вордак прикоснулся к нему, но тут же отдёрнул руку.
       - Вы дарите мне его?
       - Отдаю.
       - Так не пойдёт. Принесите клятву дарения.
       Прав был Лёша - ничем его не проймёшь.
       - Вы же знаете, что я не могу вам подарить. Браслет - моя фамильная реликвия, и призрак прабабки Марьяны будет являться ко мне до самой смерти, если отдам его.
       Вордак криво улыбнулся на это и Танюша постаралась думать о чём-нибудь другом, кроме щекотливых подробностей "дарения" - особенно того, что последует после.
       - Подарите мне его, - вновь произнёс колдун. - Зачем вам сила, вы и делать что с ней - не знаете.
       Девушка схватила браслет и нацепила опять на руку. Вордак проследил за её движением заинтересованным взглядом.
       - Разве вы не понимаете, что я не могу отдать, то есть подарить вам браслет?
       - Почему же, понимаю, - равнодушно произнёс Вордак, переводя взгляд на огонь в камине. - Понимаю также, что вы прекрасно обойдётесь и без него.
       - Потому как меня не оставит в покое призрак прабабки Марьяны, - чувствуя себя всё более глупо, повторила Танюша, - придётся видно, и мне взять её в качестве дворецкого...
       - Вряд ли Марьяна кому-либо прислуживала бы, - ответил на это Вордак. - Я отлично знал вашу прабабушку, госпожа Татьяна Крайчук.
       Хм, Вордак первый раз назвал её по имени.
       - Колдунья была, надо сказать, превосходная, великолепное мастерство! - вдруг продолжил Вордак, - А уж какими способностями обладала, с самого рождения, не то что... хм-хм.
       - Что? - с вызовом спросила Танюша.
       - Не то, что вы, - закончил Вордак.
       Танюша вспыхнула. Честно говоря, в эту минуту ей было плевать даже на Русланку и её судьбу. Подумаешь, сильный колдун! Да подарит она ему браслет, он ещё сильнее станет, а Русланку не отдаст, или возвратит ей дулю от неё, с его-то чувством юмора. И что делать-то?! Вот, подарит браслет, а он же её и того... Тип он мрачный. Ой, какая же дура она! Дом на отшибе стоит, неужели для этого пригласили, а может и для...
       - И для этого может, - сказал Вордак, по-прежнему глядя в огонь. - Выхода у вас нет, леди, в любом случае. Подарите браслет. И поскорее, у меня много дел.
       Танюша поняла, что надо действовать решительно. Молниеносно коснулась браслета и выбросила все три дротика. Они полетели, выстроившись в клин, и тут же попадали вниз, уткнувшись в невидимую преграду, - Вордак будто под стеклянным колпаком был.
       - Неплохой прицел, хорошие иглы, - одобрил он, - бронь не пробьют, но добротно сделано. Алексей молодец, обучил как надо.
       Танюша смутилась. Кажется, её абсолютно не принимают всерьёз. Решительность как-то пропала, а на её место пришло отчаяние.
       - Отдайте Русланку, чёрт вас подери! - прошипела она. Вышло как-то жалобно, даже по-детски. - Я отсюда не уйду без неё!
       - Да забирайте, вот она, - скучающе произнёс Вордак и указал куда-то пальцем, в сторону двери.
       В тёмном проёме двери стояла Русланка. Её фигура просвечивалась сквозь лёгкую, струящуюся ткань, перекинутую через плечо наподобие древнегреческой туники. Глаза её были закрыты, а губы что-то тихо шептали.
       Надо сказать, смотрелась она жутковато.
       И тут Танюшу осенило.
       - Русланка под действием наркотиков! - ужаснулась она.
       - Ну что вы, - поморщился Вордак, - она просто под чарами.
       - Расколдуйте её!
       - Подарите браслет.
       - Знаете что, - девушка сузила глаза. - Я пожалуюсь... самому главному чёрту прикарпатскому, что вы силой пытаетесь забрать мой фамильный браслет.
       - Скажем, силой я не пытался, - заметил Вордак не без резона, - и потом... как вы думаете, кто Голове Братии дороже: вы - начинающая неискушенная ведьма, в руках которой оказался не по силам мощный артефакт, или я - опытный колдун, с уже состоявшейся репутацией и заметным авторитетом? Уверен, он лишь обрадуется, подари вы мне браслет. Всегда лучше иметь возле себя надёжных, проверенных бойцов, чем молодняк, который ещё и обучить надо.
       Произнеся такую длинную тираду, Вордак замолк и повернулся к ней спиной.
       Танюша перевела взгляд на Руженку. Подруга так и стояла с закрытыми глазами. Губы её по-прежнему что-то шептали.
       - Я без неё не уйду! - твёрдо сказала Танюша. - Она моя подруга да и вообще...
       - Ну, так забирайте и выметайтесь, - раздражённо произнёс Вордак. Из воздуха появилась какая-то толстая книга в кожаном переплёте: страницы раскрылись где-то на середине и Вордак, больше не обращая на Танюшу никакого внимания, полностью углубился в чтение.
       Девушка немного опешила от такого поворота событий, но сделала несколько растерянных шажков к безмолвно стоящей Русланке. Но та вдруг повернулась и шагнула в коридор. Танюша бросилась за ней - Русланка шла уже на лестнице. Когда она коснулась рукой перил, подруга стояла уже возле входной двери. Казалось, будто бы они даже на сантиметр не приблизились друг к другу: между ними сохранялась определённая дистанция.
       Когда Танюша выбежала в сад, Русланкина фигура в белом маячила на самом краю тропинки, за воротами - там, где чернела кромка леса.
       Что её жестоко и цинично обманули, она поняла лишь после того, как более получаса побегала за безмолвной подругой по лесу. Руки девушки исцарапались, лицо исхлесталось мелкими ветками, а ступни нестерпимо горели, будто полыхали огнём - непросто бегать по сухим веткам без обуви.
       Русланку она так и не догнала. Вот и сейчас силуэт подруги виднелся под очередным деревом. Расстояние порядка двадцати шагов по-прежнему сохранялось.
       
       - Не замёрзли? - спросил Вордак участливо, когда девушка вновь показалась на пороге комнаты.
       - Если подарю вам браслет, вы убьёте меня, - выпалила Танюша без предисловий, - чтобы вся сила, без остатка, перешла к вам. Лишь после смерти бывшего владельца браслет вступает в настоящую силу.
       Вордак чуть прищурился.
       - Откуда вы знаете про это?
       Девушка поняла, что в гневе совершила страшную ошибку - выдала своего друга-чёртика с потрохами. Она уже про Лёшку думает!
       - Неужели Алексей проболтался? - задумчиво произнёс Вордак. - Занятно...
       - Это не он, я сама узнала, - сказала Танюша, поспешно выстраивая вокруг себя водопад. Но, конечно, Вордак уже прочитал опровержение в её же мыслях.
       - Он будет за это наказан, - глаза Вордака зловеще блеснули в свете огня из камина. - Выпорот плетьми, лишён права колдовать, заключён под домашний арест! Вы не должны были знать этого факта. Сильнее страха за чужую человеческую жизнь может быть только страх за собственную шкуру... Я запрещу Алексею колдовать десять, нет, двадцать лет!
       Танюша потрясённо молчала. Кажется, Вордак был страшно разозлён. Ловушка захлопнулась. Она вдруг поняла, что выхода у неё действительно нет. Странно, но ради того, чтобы спасти Лёшку, она могла пожертвовать браслетом. И даже...
       Даже Русланкина судьба почему-то волновала Танюшу меньше. Чёртик предупредил её, рискуя собой, поэтому она просто должна была отплатить ему тем же. Сто процентов, Лёшка знал, что Вордак без труда прочитает Танюшины мысли - защита у неё совсем ни к чёрту.
       Вордак, между тем, внимательно следил за её размышлениями. Танюше казалось, будто он вытаскивает из её головы все-все, даже самые наипотаённейшие мысли и чувства.
       Повинуясь собственному отчаянию, Танюша стянула браслет и бросила на пол, на пушистый ковёр, прямо под ноги Вордака.
       - Забирайте, я дарю его вам, - сказала она дрожащими губами, но тем не менее, довольно решительно, - только Лёшку не трогайте, не виноват он ни в чём. Он всё делал правильно.
       Вордак долго смотрел ей прямо в лицо. Девушка старалась не моргать, хотя глаза начали страшно слезиться.
       - Какой героизм, только подумать, - скривился Вордак, отводя взгляд. - Материнский инстинкт, не иначе... Алексей! - неожиданно крикнул он. - Появись, плут, ты мне нужен.
       И чёртик не замедлил показаться, как всегда - прямо из воздуха, но непривычно растерянный и бледный.
       - Я потрясён до глубины души твоим умением нравиться симпатичным леди, сын.
       - Твоя школа, папа, - Лёша слабо улыбнулся.
       Но кто был действительно потрясён, так это Танюша.
       - Папа?!
       - Заберите свой браслет, леди, - Вордак, явно не без сожаления, вернул ей фамильную драгоценность. - Есть только единственное обстоятельство, заставляющее меня иногда поступиться принципами... Конечно, это мой сын. Моя гордость.
       - Теперь понятно, от кого он унаследовал чувство юмора, - пробормотала Танюша.
       - То, что вы пожертвовали своей силой, и, зачем скрывать... жизнью, произвело на меня некоторое впечатление, - продолжил Вордак. - Возможно, я даже предложу вам неплохую работу под моим началом. Уж точно получше той, на которой вы имели сомнительную честь работать.
       - Первым секретарём? - спросила девушка озадачено.
       - Папа имеет в виду настоящую работу, - зашептал ей Лешка, - здорово! Я уверен, папа, она точно справится, - добавил он громче.
       - М-да, заманчиво, - Танюша вдруг ясно представила, как Вордак в один прекрасный момент передумывает насчёт её браслета, и всё... Так что находиться у него под началом представлялось делом рискованным.
       - Я дам вам специальный Оберег, - кисло произнёс Вордак, слегка нахмурившись, - он защитит вас от любого посягательства на вашу силу, и уже никто не сможет переплавить ваш браслет на звено из своего пояса...
       Танюша ошарашено взглянула на него.
       - Так значит, тот ваш золотой пояс, который был, ну... Он состоит из...
       - Это неважно, - перебил девушку Вордак. - Важно другое: с этого момента вы действительно прошли посвящение. Поверьте, редко кому из новоиспечённых колдунов или ведьм это удаётся. Мы не больно-то охотно делимся с людьми колдовской силой, особенно когда она приходит к ним просто так, по наследству. Другими словами - никто из таких новичков не живёт долго.
       Лёша сиял. К Танюше пришло чувство, что она только что избежала действительно смертельной опасности.
       - Так вы действительно больше не будете, э-э... посягать на мой браслет? - спросила она недоверчиво.
       - Кроме моей непростительной слабости есть ещё одно обстоятельство, - Вордак окинул Танюшу задумчивым взглядом, - ваш браслет - древний, магический артефакт. В те далёкие времена колдуны знали, как наделять вещи волшебной "душой"... Браслет хочет остаться в вашем владении. Я понял это, едва коснувшись его.
       Девушка потрясённо молчала, не зная, что и сказать на это.
       - Завтра я подпишу с вами договор. Настоящий договор, - вёл дальше Вордак, - и предлагаю вам уже работать под моим началом. Неплохо иметь возле себя, хм, таких одарённых помощников.
       - А подругу забирайте, - добавил Вордак. - Как только она прибудет к себе домой, действие чар рассеется. Признаться, держать её безмолвной несколько затруднительно даже для меня. Никогда не встречал такого безудержного желания говорить.
       Лёшка вызвался проводить Танюшу.
       - Я так и знал, что всё обойдется, и папа не будет убивать тебя, процентов на девяносто, - сказал он, улыбаясь во весь рот, и сразу же спохватился: - Ой, извини... Просто мой отец не очень любит людей, которым сила достаётся просто так, как тебе. Поэтому я очень боялся... - он покраснел и замолк.
       Танюшу взволновало признание Лёшки. В глазах предательски защипало.
       - Послушай, - вдруг осенила её мысль, - так ты был приставлен ко мне самим Вордаком, то есть твоим папой, да? Чтобы поскорее выманить браслет, а?
       - Точно, - Лёша опять просиял. - Я должен был как следует запугать тебя колдовским миром, описать мрачные перспективы, отвратить от волшебства и так далее. Но мне очень понравилось, что ты решила приколоться над папой. Не помню ещё такого человека, живого или мёртвого, который бы решился на такое...
       - Так ты не должен был обучать меня волшебству? - Танюша немного сбилась с толку окончательно, - а как же экзамен?
       - Конечно, не должен, - хитро подмигнул Лёша, - я должен был сделать так, чтобы ты устроилась к папе на работу - была на виду, так сказать. Понимаешь, кто-то ещё мог воспользоваться твоей глуп... ну, то есть, неосведомлённостью, - быстро поправился Лёша и показал язык, - раз! и быстро перехватить браслетик.
       - А как же Русланка? - вспомнила Танюша, - она же ухватила браслетик и того...
       - А это уже полностью моя работа, - Лёшка гордо выпрямился, - это я вызвал её к тебе домой, внушил интерес к письму, которое, кстати, я подложил, а после уговорил попробовать слетать на шабаш...
       - И знал, что её там перехватит твой отец, как Страж, - закончила Танюша за него.
       Лёшка согласно кивнул.
       - Кстати, - добавил он хитро, - твоя подруга была весьма неравнодушна к браслетику. Не буду тебе говорить, что я прочитал в её мыслях, чтобы не разрушать вашу дружбу, но советую не показывать ей больше свою реликвию.
       Ну что ж, о Русланкиной жадности и так легенды ходят.
       - Послушай, - осенила девушку ещё одна мысль, - так тот пароль... Под словом гордость подразумевалось...
       - Точно, - улыбаясь во весь рот, сказал Лёша, - там стояло моё имя. Папа очень гордится мной, - Лёшка не удержался и опять показал мне язык. - Говорит, что я чертовски талантлив.

Выкладывайте отзывы!

Дорога, по которой мы шли, еще не была Западным трактом. Такой она станет дальше, за лесом, где сольется с другой такой же. Это мне Стирх растолковал и по карте показал, куда нас занесло.
      Места здесь живописные. Трава - зеленее не бывает. Густой, но невысокий кустарник островками возникал вдоль дороги, постепенно переходя в лесную опушку. Лес же был светлым и звонким. Птицы щебетали во всё горло. Идти бы да радоваться. Но как, прикажете, радоваться, если вас то и дело толкает дракон, у которого с перепоя - проблемы с координацией движений!
      Дорога, и мы вместе с нею, углубилась в лес. Дышать стало легче, и даже хворый дракон немного приободрился. Примерно через полчаса мы оказались на полянке, кажется, самими Богами предназначенной для отдыха усталых путников. Высокие сосны вокруг, достаточно сухостоя, посреди - куча камней, из которых при желании можно сложить очаг, люди, то и дело мелькающие за соснами... Люди? Р... Разб-бойники?!!
      Эта мысль, похоже, одновременно посетила все три наши головы. Мы со Стирхом замерли на месте. Дракон, ткнувшись в спину воспитателя, тоже резко затормозил, благодаря чему Стирх пробежал метра два, пока сумел остановиться. Я не визжала только потому, что он неожиданности потеряла дар речи.
      А нас окружали... Точнее, я лишь на минутку зажмурилась, а когда снова распахнула глаза, вокруг нас уже стояло плотное кольцо мужиков самого разбойничьего и живописного вида. В глазах просто рябило от пестрых головных и шейных платков, ярких, хоть и не первой свежести, рубашек, лохматых меховых безрукавок... Я так хорошо рассмотрела всё это, потому что мы со Стихом вертели головами во все стороны, пытаясь найти хоть какой-то выход, а дракон так просто крутился вокруг своей оси, заставляя разбойников нарушать и без того нестройные ряды и вызывая к себе нездоровый интерес.
      Волна оживления прокатилась по поляне. "Госпожа, госпожа идет!" - разнеслось уважительное. Не успела я удивиться, как толпа расступилась, и по образовавшемуся живому коридору прошла... женщина в сопровождении высокого рыжеволосого мужчины (не поворачивается у меня язык назвать его мужиком!). По тому почтению, с которым к ней относились разбойники, я поняла, что она - предводительница этого "войска".
      - Ну, привет, что ли! - это Стирх обрел дар речи. Атаманша рассмеялась.
      - Здравствуй-здравствуй! - ответила она. Я нахмурилась. И чего в этой белобрысой кошке нашел мой приятель? А атаманша, быстро оценив наши перспективы, резким кивком головы подозвала к себе рыжего:
      - Значит, так, - в голосе ее зазвенел металл. - Этих двоих, - тонкий палец указал сперва на Стирха, потом на меня, - гнать в три шеи, с них не разживешься. А вот этого красавца, - атаманше явно пришелся по вкусу наш зверь, - стреножить и в лагерь! Теперь посмотрим, что будет диктовать условия на Западном тракте!
      Предводительница разбойников пребывала в прекрасном расположении духа. День у нее явно удался. Чего нельзя было сказать о нас.
      Рыжий адъютант поспешил отдать распоряжения насчет дракона. Слабого голоса Стирха в защиту питомца никто не слышал. Я видела, что парнишка сейчас просто расплачется. Он закусил губу и держался из последних сил. Я обняла его за плечи, как младшего братишку.
      - Стирх, успокойся, - прошептала я. - Мы же ничего не можем сделать... против силы не попрешь...
      Однако, как оказалось, я была не права...
      Дракону, мутными глазами озирающему окрестности, вдруг стало совсем плохо. Он громко икнул. Мы со Стирхом переглянулись и отбежали под прикрытие широкой спины нашего чешуйчатого друга. Уж кому-кому, а нам объяснять не надо, что последует за икотой. Но такого не ожидал даже видавший виды Стирх...
      Дракона... как бы это сказать покультурнее... начало... рвать. (Уж извините за такие подробности. А чего ж вы хотели - столько винища вылакать!) Субстанция, извергающаяся из его пасти, напоминала нефть - была такой же темной и маслянисто блестящей. И горючей. Она вспыхивала, едва соприкасаясь с землей, травой и сапогами разбойников. Гасла она, правда, тоже быстро, но на смену одной волне тут же приходила другая. Разбойники запрыгали, как зайцы, пытаясь увернуться от горючих брызг. Прыжки сопровождались такими выражениями, что покраснел даже дракон.
      Атаманша разочаровано взирала на эту картину. Она поняла, что заполучить дракона ей не удастся - по крайней мере, не нашего и не сегодня. Вот чьему самообладанию можно позавидовать! Атаманша даже с места не сошла, лишь однажды брезгливо дернула ногой, когда возле самого ее сапога полыхнул пучок травы.
      Повелительным жестом хозяйка леса подозвала меня к себе. И правильно: в этом шуме я бы всё равно ее не услышала.
      - Что это с ним? - а вот сейчас кричать зачем? Я же рядом стою!
      - С перепоя мается! - крикнула и я - в самое ухо атаманши.
      Вот уж не думала, что эту женщину можно чем-то удивить.
      - И что, у него всегда такая реакция?
      - Всегда, - чуток покривила я душой. Ну, зачем ей знать, что вчера дракоша впервые до вина добрался? - А еще у него изжога бывает, тогда он просто огнем плюется, - чтобы оправдаться в собственных глазах, добавила я.
      Атаманша помолчала.
      - Забирайте своего гада - и чтобы духу вашего тут не было! - отчеканила она и дала отмашку рыжему адъютанту. Через пять минут на пегой от подпалин поляне остались только Стирх, дракон и я.
      Надо ли говорить о том, что поляну мы покинули незамедлительно. Ведь дракон, умница такая, перестал плеваться, как только последний разбойник исчез с поляны. Мы пошли по тропе к Западному тракту. За деревьями то и дело колыхались тени: атаманша желала убедиться, что огнеопасные гости покинули пределы ее владений...
      Дракону после "извержения" стало намного лучше. Он радостно прыгал впереди нас до самой дороги. Оттуда и до самого Западного тракта рукой подать.
      А впереди, на Тракте, нас поджидала телега. Да-да, самая обычная крестьянская телега. Я бы даже не обратила на нее внимания - мало ли телег на своем веку повидала? - если бы Стирх пребольно не пихнул меня локтем в бок.
      - Ты чего? - возмутилась я.
      - Ты глянь, кто рядом с возницей сидит, - скороговоркой ответил парень.
      Я глянула... и испытала огромное желание очутиться... ну, да хоть снова в лодке, запряженной драконом. Рыжий адъютант разбойничьей атаманши!..
      Дракон, раньше меня сообразивший, чем ему грозит эта встреча, включил задний ход и осторожненько, на цыпочках (если о драконе уместно так сказать) вклинивался между Стирхом и мною, оттесняя нас друг от друга. Я чувствовала: еще немного - и я, как и наш ящер, начну позорное отступление.
      Рыжий, заметив наши маневры, спрыгнул на землю и спокойно, вразвалочку, подошел к Стирху.
      - Слушай, парень...
      - Я весь внимание, - Светлые Боги, у него еще есть силы так невозмутимо отвечать!
      - В общем, нам велено отвезти вас вместе с вашим драконом к Старограду, - так называется город, миновать который нам на нашем пути в Синий замок никак не удастся.
      - С чего вдруг такая честь? - я чуть не взвыла: "Да не дразни ты его, Стирх!"
      Адъютант нахмурился:
      - Госпожа решила: если нам дракон не достался, то пусть его на него не посягает никто из наших коллег, - вот Мрак, он так и сказал - "коллег"! - На Западном тракте ведь не одни мы работаем!..
      - Рута, ты тут еще? - за драконьей тушей Стирх меня, естественно, не видел.
      - Не дождешься!.. - огрызнулась я, обходя нашу зверушку с тыла: лучше хвостом по башке получить, чем эту самую башку от ожогов лечить.
      - Ты всё слышала? - глянь, как осмелел парень, а то всё "госпожа Рута" да "госпожа Рута"... интересно, надолго ли его смелости хватит?
      - Не глухая, - в отличие от мыслей слова мои были очень лаконичными.
      - И что ты думаешь?
      - Думаю? Льстите, молодой человек...
      - Сам знаю! - Оп-па, а огрызаться он умеет не хуже меня! Если бы взглядом можно было испепелять, башку от ожогов сейчас пришлось бы лечить Стирху.
      Рыжий адъютант с интересом наблюдал за нашей перебранкой.
      - А ты старшим-то не груби! - осадила я зарвавшегося драконовожатого. - И вообще. Я устала. Это вы со своим ящером всё предгорье истоптали, а я девушка столичная, так много ходить не приученная... Так что садись в телегу, поехали! - и я толкнула Стирха в сторону означенного транспортного средства.
      - А дракона куда? Сзади привяжешь?
      - Ну, и далеко ты уедешь так? А вот если... А что, зверушка у нас опытная, в упряжи ходить умеет... Запряжем ее в телегу - и лошадке помощь, и ему развлечение...
      Стирх расхохотался:
      - А знаешь, это мысль! - И обернулся к Рыжему: - Лошадка как, спокойная?
      - Как дверь в фамильном склепе! - хмыкнул тот: ему эта мысль тоже пришлась по вкусу. - Не бойтесь, госпожа! - о, и на меня внимание обратил! А то всё Стирх, дракон, лошадь... - Не бойтесь, лошадка у нас и не к такому привычная. Поработает в паре с драконом, домчат вас до Старограда как на крыльях!
      Если бы своими глазами не видела этой картины - не поверила бы никаким россказням! Дракон в одной упряжке с серой лошадью! Конечно, лошадка косилась на необычного напарника, но не с испугом, а с любопытством и, я бы даже сказала, кокетством. А дракон... дракон выглядел таким гордым, напустил на себя солидность... Эх, мужики, все вы одинаковые: смазливую девчонку увидите - и сам Мрак вам не страшен....
      Мы втроем взгромоздились на телегу вместе с нашими пожитками. Рыжий адъютант пихнул возницу, всё это время мирно дремавшего на передке телеги. Тот потянулся, зевнул и... уставился на необычную пару, запряженную в телегу.
      - Э-э-э... - только и мог сказать бедных возница, оглядываясь на своего хозяина и тыча пальцем в дракона. Рыжий раскатисто расхохотался?
      - Да я в курсе! Все нормально! Трогай!
      Всё еще не пришедший в себя возница взмахнул кнутом, тронул поводья... И наши рысаки размеренно пошли по дороге. Размеренно - пока приноравливались друг к другу. А потом - вошли во вкус и помчались во всю прыть.
      Телега неслась по дороге, окутанная клубами пыли. Я закашлялась:
      - А без пыли нельзя?
      - Ну вот!.. - закашлялся в ответ Стирх. - Ничем на вас, госпожа Рута, не угодишь!
       
      Скакуны наши резво мчались по дороге. Хвост дракона свечой был задран к небу, что, как я уже знала, выражало у него высшую степень удовольствия. Лошадке нелегко было поспевать за ним, однако она не куксилась, не взбрыкивала, а честно отрабатывала свою охапку сена. Мы не останавливались до самого вечера, даже перекусили на ходу - холодным мясом, которым любезно угостил нас рыжий адъютант, и сухарями, которые еще уцелели в котомке Стирха. Запивали всё это водой из моей фляги, честно передавая ее по кругу.
      К вечеру на горизонте показался Староград. Я прикинула: ножками мы топали бы дня два, не меньше... Кстати, надо будет воспользоваться этим выигрышем во времени и задержаться в городе на денек-другой. Мне до свиста в ушах захотелось окунуться в атмосферу города. А то за два года в своих Мостах я совсем одичала. Только... куда деть дракона?
      Но все решилось просто.
      Не доезжая до Старограда какой-то мили, Рыжий велел вознице остановить телегу.
      - Вот что, - сказал он, - там, у городской стены - ферма хромого Якоба. Он лошадей разводит; места у него достаточно, чтобы даже дракона приютить. Скажете, что вас госпожа прислала, а я привез - он переночевать пустит, денег с вас не возьмет, да и язык за зубами держать будет. А вы уж завтра сами смотрите: через город пойдете или обойдете его стороной...
      Я слезла с телеги. Стирх тоже спрыгнул на землю, выпряг дракона... Серая лошадка с сожалением проводила взглядом своего недолгого напарника. Поблагодарив Рыжего и возницу, мы пошли к ферме хромого Якоба.
      Хозяин встретил нас на границе своих владений. На мгновение мне показалось, что я снова в лесу и нас сейчас опять окружит толпа разбойников: так знакомы были и яркий шейный платок, и безрукавка мехом наружу. Вот разве что рубаха посвежее, да и вид у дядечки более степенный.
      Нам даже объяснять не пришлось - откуда мы и чего хотим.
      - Что, Ада-атаманша прислала? - буркнул он, кивнув в сторону удаляющейся телеги. И не дожидаясь ответа, махнул рукой: - Идемте...
      Мы поплелись следом за хромым Якобом. (Видимо, из-за хромоты он вынужден был оставить разбойничью вольницу; а что он в прошлом из тех, лесных братьев, я не сомневалась.)
      Дракона определили в просторное стойло, Стирха - на сеновал, а мне достался маленький, но чистенький чуланчик. Ладно, я не привередливая. Но завтра - в город, в гостиницу, в цивилизацию!
       
      Утро на ферме хромого Якоба - это что-то особенное! Поначалу мне и в Мостах неуютно по утрам было - шумно очень: петухи голосят, живность громко пропитания требует... Потом ничего, обвыклась. Даже под сельский аккомпанемент сплю совершенно спокойно. Но тут... Проснулась я от мерного стука в стену чулана. Спросонок мне даже померещилось, будто я еще дома, в своей аптечной избушке, и наш поход со Стирхом мне только приснился. Потом память проснулась тоже, соображалка подключилась, и я поняла, что соседнем с моим чуланчиком стойле лошадь разминает ноги. А может, и испытывает мое терпение.
      Уразумев, что выспаться мне сегодня не удастся, я выползла на улицу и зажмурилась от брызнувшего в глаза солнца. Жизнь на ферме начиналась, кажется, с рассветом. Я еле отыскала Стирха в этой толчее, и мы уже вдвоем отправились на поиски хромого Якоба. Он обнаружился у конюшни, где отдавал рабочие указания кузнецу.
      - Уже уходите? - вместо приветствия спросил нас хозяин.
      Стирх пожал плечами.
      - Видите ли, - сказала я, - нам бы хотелось пару жней провести в городе. Отдохнуть от дороги, посмотреть местные достопримечательности... Разумеется, мы остановимся в гостинице. Но вот дракон... Нельзя ли его пока оставить у вас?
      Хромой Якоб хмыкнул:
      - Да хоть на год! Дракон мне не помеха. И город посмотрите - он того стоит. Вот только с гостиницей - не знаю, выйдет ли. Праздник сейчас в городе - карнавал начала лета. Правда, сегодня последний день, но гостей в городе еще много. Так что...
      - Не беспокойтесь, любезный, - пихнул меня в бок Стирх, пока я снова чего-нибудь не сморозила, - я в любом случае вернусь ночевать к вам, на ферму. Я не могу отставлять дракона надолго - я же отвечаю за его безопасность.
      Хромой Якоб взглянул на моего друга с недоверием: мол, еще вопрос, чья безопасность тут под угрозой, - но промолчал. Сейчас для него не существовало ничего важнее потерявшей подкову лошади...
      Я уже подходила к городским воротам, когда Стирх нагнал меня.
      - А почему вы не хотите ночевать на ферме? Вам что, не понравилось, госпожа Рута?
      - Нет, - коротко ответила я. - Просто мне хочется немного пожить в более комфортабельных условиях.
      - А-а, - Стирх честно сделал вид, что понял меня. Ну да: в его шкале ценностей ферма - это предел мечтаний усталого путника. Да простят меня Светлые Боги, если я ошибаюсь, но, по-моему, мой друг уже мечтает о том, чтобы провести остаток жизни хозяином подобного подворья, только разводить он хотел бы не лошадей, а драконов.
      Мы шли по абсолютно пустынным улицам города, и наши шаги гулко разносились в безлюдье утра.
      - Спят они, что ли? - удивлялся Стирх с детской непосредственностью: мол, как кто-то может спать, когда я уже проснулся? Я тоже удивлялась, но молча. В отличие от моего друга сельской жительницей я стала всего два года назад, но никак не могла выработать у себя привычку, как мои односельцы, вставать и ложиться вместе с курами. Да и не стремилась я к этому.
      Город еще жил праздником. На каждом шагу нам встречались осколки вчерашнего гуляния - обрывки цветочных гирлянд на деревьях, множество лепестков под ногами, ворох бумажных цветов, заботливо сложенных под чьей-то дверью... Из-под куста жасмина торчали ноги в растоптанных ботинках и порядком потрепанных брюках Видимо, их обладатель вчера напраздновался с запасом.
      Стирх подошел к господину, отдыхающему так непринужденно, и пнул ногой - не сильно, но вполне ощутимо. Раз, другой... Из глубины куста послышалось недовольное мычание.
      - Уважаемый, - обратился к нему Стирх, - простите, что мешаю вашему отдыху... Не подскажете ли, как пройти к ближайшей гостинице?
      В ответ снова раздалось нечленораздельное мычание, однако направление нам казали. Ногой. И довольно приблизительно.
      Проплутав лабиринтом запутанных улочек предместья с полчаса, мы все-таки вышли к гостинице. Небольшой, но на удивление приличной. Ее фасад был стилизован под старинный замок, башенки, колонны, узкие стрельчатые окошки... На большой дубовой двери висел бронзовый колокольчик. Изящная вещица. Сразу видно - хороший мастер делал. Не знаю, как у вас, а у меня при соприкосновении с действительно хорошими вещами возникает трепетное чувство уважения к мастеру, сотворившему простое чудо. И пользоваться такими вещами доставляет мне настоящее удовольствие.
      Вот и сейчас кончиком пальца я качнула язычок колокольчика. Шнурок там, конечно, был, но куда приятнее было коснуться блестящей бронзы рукой. Колокольчик отозвался на мое прикосновение мелодичным звоном.
      Нам открыла заспанная служанка.
      Вот тут уж Стирх не сдержался:
      - Да что вы все как в сонном царстве! Полдень скоро! - ну, это он загнул, конечно, но в такое время даже я всегда бодрая и жизнерадостная.
      Служанка, совсем еще девчонка, глянула на моего друга так, словно он предложил ей шубу надеть:
      - Тю! - в этом возгласе было столько негодования, сколько могла себе позволить служанка провинциальной гостиницы при общении с потенциальным клиентом. - Так праздник же! Мы ж только на рассвете легли! Вы прям как не местные!
      - Да мы и есть не местные, девочка, - оттеснила я широким плечом Стирха. - Мы о вашем празднике-то до сегодняшнего утра и не слышали. В гостинице позавтракать и пожить чуток можно?
      - Позавтракать - да, - зевнула служаночка, - на кухне печку уже растопили, а вот пожить... Это у хозяйки спросите, она после завтрака спустится. Да вы заходите, чего в дверях стоять?..
      И правда! Чего стоять-то?
      Следом за служаночкой мы вошли в просторный полутемный холл. Наверх вела широкая лестница, в глубине комнаты тускло мерцал догорающий камин. Как тут, наверное, уютно долгими зимними вечерами!
      - Вы чего стали, госпожа?! - донеслось до моего сознания. Пока я созерцала камин, мои спутники успели по длинному коридору дойти почти до самой столовой. Я поспешила следом.
      Столовая в этой гостинице была по-домашнему уютной. Через узкие стрельчатые окошки лился мягкий рассеянный свет. На столиках - глиняные вазочки с фиалками, резные деревянные солонки, витые канделябры. Свечи в них днем, конечно, не зажигали, но веяло от них таким спокойствием, что я даже зажмурилась, как кошка, мне даже мурлыкать захотелось. Домашнюю обстановку подчеркивали вкусные запахи, доносившиеся с кухни. У меня просто слюнки потекли. Может, жаркое с овощами - не то блюдо, с которого должна начинать утро девушка моей комплекции, но это именно то, от чего отказаться я просто не смогу.
      Я плюхнулась за ближайший столик. Стирх устроился напротив. Уже знакомая служаночка убежала в кухню, откуда вернулась через несколько минут с нашим завтраком и кувшином вина.
      - Ну-с, - я потерла ладони одна о другую, - приступим! - и принялась уничтожать свою порцию с той же тщательностью, с которой растирала порошки.
      Да-авно я не получала от еды такого удовольствия! Еще бы: два года питаюсь исключительно тем, что готовлю сама. И если за это время окончательно не испортила себе желудок и не превратилась в бледную немочь, значит, кой-какие кулинарные способности у меня имеются.
      Стирху тоже нравился завтрак. Тишину в столовой нарушало только наше жевание да мерный перестук ложек.
      Столовая постепенно наполнялась постояльцами. Наша знакомая служаночка уже не ходила с подносом в руках, а бегала, разнося заказы. И надо сказать, получалось у нее очень ловко и даже грациозно. Даже я залюбовалась, а Стирх иной раз жевать забывал.
      Когда от вкусного жаркого остались воспоминания и приятная тяжесть в животе, я откинулась на спинку своего стула и, задумчиво раскачиваясь, спросила у приятеля:
      - Чего будем делать сегодня? - всем своим видом я давала понять, что в ближайшие два дня из Старограда уходить не намерена.
      - Ну... я это... к дракону вернусь... ему там без меня скучно...
      - Стирх, ну ты даешь! В большой город попал, но за своим драконом его даже рассмотреть не хочешь! Не облезет твоя ящерица... хорошо-хорошо, твой дракон... без тебя за два дня! Помнишь, хромой Якоб говорил что-то о празднике? И служанка нам то же самое твердила... Хоть сегодня и последний день, но думаю, это будет что-то грандиозное!
      - Рута, притормози! - я уже заметила: когда Стирх нервничает, всю его почтительность ко мне как дракон языком слизывает. - Мне тоже интересно город посмотреть. Но в гостинице мне неуютно... Я уж лучше к дядьке Якобу вернусь, а вечером за вами зайду и мы вместе на тот праздник пойдем, если вам того так хочется.
      И действительно! Чего ему тут сидеть, пока я себя в порядок приводить буду?
      Кстати, оказалось, что Стирх был прав, не желая останавливаться в гостинице. Номер нашелся только один - высоко, под самой крышей, маленький, но со всем необходимым. Была даже ванная - с огромной дубовой бадьей, куда я сразу же попросила натаскать горячей воды...
      Какое тут было мыло! Я такое только в столице и видела - душистое, нежное! Оно давало густую ароматную мену, и мыться им было одно удовольствие... Потом я сушила у окна волосы, и давешняя служаночка (ее, как я уже знала, звали Ганкой) помогала мне их расчесывать.
      Чернобровая Ганка щебетала без умолку, водя расческой по моим волосам. Из ее речи, обильно пересыпаемой "тю" да "шоб я ослепла", я узнала, что в Староград мы успели к самому финалу большого летнего карнавала, на который съезжаются гости со всей округи. Что главный день празднования был вчера, и город гулял до рассвета, поэтому сегодня многие еще спят. Что сегодня вечером на площади у ратуши - "вы шо, та мне были? Тю!" - большой танец, завершающий карнавал, и что, когда я туда пойду, то должна буду непременно танцевать, если меня позовут в круг... И что в такой "сорочине, как у панны", на праздник идти "совершенно не можно, бо все тилькы "тю" и скажуть...", но дело это поправимое, потому что у Ганкиной подруги хозяйка одежную лавку держит, и там даже для меня что-то пристойненькое подберут... И она даже согласна о мной пойти в лавку, чтобы мне сделали скидку, и моему молодому другу там тоже можно будет плащ новый купить, потому что опять-таки - праздник лета, последний день... У меня даже голова от ее болтовни закружилась, и я согласилась непременно перед обедом, когда у Ганки выдастся свободное время, сходить в лавку, чтобы обновить гардероб перед вечерними танцами. И я непременно туда пойду. Непременно!
      Перед прогулкой по городу я немного вздремнула. А что? Имею право! Эта неделя выдалась нелегкой. И двумя днями отдыха, которые мы выиграли, пренебрегать не стоит.
      Ганка, как мы и договаривались, прибежала, как только у нее выдалось свободное время. В и без того маленькой комнатке сразу стало тесно от ее бурной деятельности.
      - Идемте, панночка, а то у меня всего полчаса... Так... ага... туфли взувайте... и плащик не забудьте... а повязку на волосы?! Как это нет?! Как так - "нет"?! Не, панночка, у нас в городе так не принято... Ладненько, до лавки доберетесь, а там купите... Идемте ж скорее у меня ж только полчаса! - девушка возмущалась так, словно в этой задержке виновата я.
      Наконец, спустившись по скрипучей деревянной лесенке, мы оказываемся в полутемном холле, из него выкатываемся на городскую улицу - в солнечный свет и пение птиц.
      - Ганка, ты откуда родом? - спросила я, заинтригованная необычным говором новой знакомой.
      - Да с Юга! Я ж у моря родилась, а потом мамка овдовела, ей трудно всех поднимать - у меня ж пять сестренок, одна другой меньше... Вот я к тетке, отцовой сестре, и подалася... Она меня сюда, в гостиницу, и устроила. А шо? Место хорошее, посетители тут приличные... Может, я мужа себе тут найду...
      Вот чем мне Ганка понравилась, так это тем, что собеседник ей, в общем-то, и не требовался. Услышав один вопрос, она развивала и развивала тему. Я так свободно и непринужденно болтать не умела. Невольно даже позавидовала девчонке...
      Рассказывая мне незамысловатые истории из своей жизни, Ганка не забывала делать замечания о городе, о тех улицах, по которым мы проходили. Было это примерно так:
      - Так мне тетка и говорит: "Ты, Ганка..." Ой, панночка, смотрите, за этого коника весной, на ярмарке, купцы передрались, а хозяин возьми и раздумай его продавать...Тю! Так его за месяц три раза крали, вон, видите - дырку в заборе до сих пор не заложили: это воры пробили, когда в последний раз за красавцем этим пришли... Ага, а я тетке тогда говорю: "Вы себе, тетечка, как хотите, а я на вашей шее сидеть не собираюсь, я работать хочу... А шо? Девка я справная, моторная, а шо селючка, так и вы, тетечка, не в столице родилися..." Ой, панночка, панночка, гляньте - вон с того балкона пьяный стражник свалился... Не, не разбился, шо ему, пьянчуге, сделается - тока ногу подвернул, а уж лаялся - я таких слов в жизни не слышала... Ой, шо ж это я все говорю, говорю... А вы ж откуда до нас приехали? О, а вот и лавка, в которой моя подруга работает... та вы заходьте, панночка, не робейте.... Тю на вас... шо вы как не родная...
      В общем, по энергии, которую излучала Ганка, легко понять, что моя роль в выборе наряда для заключительного события большого летнего карнавала закончилась, как только я переступила порог магазина... Гм... как в рецепте: возьми одну аптекаршу, помести ее в провинциальный город, смешай с энергичной местной жительницей, добавляй по метру шелка и смотри, что из этого выйдет. Хотя магазинчик, куда меня затащила Ганка, был совсем не в центре Старограда, столько всяких тканей я не видела даже в столице. Пусть сама я по модным магазинам не ходила, но среди моих соучениц в колледже были настоящие модницы.
      В течение часа, что мы с Ганкой провели в лавке, мне и рта раскрыть не давали. Я было заикнулась девушке, что свободные ее полчаса уже давно истекли, но на меня зашикали, затопали, затюкали и замахали руками и Ганка, и ее подружка, и хозяйка магазина. Я чувствовала себя куклой. Меня закутывали в ткани, заставляли приседать, наклоняться, ходить и даже подпрыгивать. Все попытки сопротивления пресекались резко и беспощадно, в наказание на меня обрушивался новый водопад разноцветной материи.
      Наконец наряд для меня был выбран. Хозяйка магазина - у меня теперь язык не повернется ее царство ткани, одежды и мечту модницы грубоватым словом "лавка"... так вот, хозяйка этого заведения оказалась настоящей волшебницей. Мне подобрали темно-синее платье с серебряным шитьем, головную повязку из той же ткани и строго-настрого было велено пойти к куму хозяйки, который держит лучшую в Старограде обувную мастерскую: "скажешь, что тебя тетушка Лита послала, покажешь, что я тебе нашла - и он тебе обувку подберет... да что ты мне ножку свою показываешь, что я, ног не видела?.. Нет, я Каму с тобой пошлю, а то ведь Ганке в гостиницу надо возвращаться, а ты еще заблудишься..."
      Кстати, взяла хозяйка с меня намного меньше, чем я рассчитывала: видимо, я понравилась доброй женщине, а может, она просто рада была всучить приезжей поселянке залежалый товар. (По мне же не видно, что в прошлом я - столичная штучка; почти неделя дороги сделала свое дело: пусть и отмытая до блеска, на модницу я никаким боком не походила.) Впрочем, должна сказать, что платье мне действительно понравилось; будь у меня возможность выбирать, я выбрала бы что-то подобное. Может, правда, предпочла бы другой цвет, а может, меня привлекло бы именно эта одежка. Из магазина вышли втроем: Ганка, которая торопилась в гостиницу ("Хозяйка ж меня прибьет... тю на вас, девоньки, всё ж вы виноваты..."), Кама, которая рядом с говорливой подругой выглядела просто молчуньей, и я, слегка ошалевшая от обилия впечатлений.
      Я боялась, что в обувной мастерской всё повторится, и даже внутренне настроилась на сопротивление. Но решительность моя никому не понадобилась. Кама показала хозяину образец ткани, тот поцокал языком, глянул на мою босую ножку, нагнулся куда-то за прилавок и извлек из своих закромов туфельки - темно-синие, с серебряным шитьем, оказавшиеся мне как раз впору.
      - Глаз у дядечки точный, - отреагировала на мое удивление Кама. - Он никогда не ошибается.
      Кстати, Это были первые слова, услышанные мною от девушки.
      Кама проводила меня до улицы, на которой расположена была гостиница, и убежала по своим делам. Я поднялась наверх, в свою комнату, разложила на кровати свои покупки. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату ворвался ураган по имени Ганка.
      - Панночка, шо ж вы обедать не идете? Стынет же ж всё!
      - Спасибо, Ганочка, мне не хочется.
      - Тю! - девушка уперла кулачки в стройные бока. - Людоньки, вы послухайте, шо вона каже! Так ужина ж никто готовить не будет - все ж на площадь, до ратуши пойдут... Так шо голодной я вас не оставлю - де ж у вас силы возьмутся, чтоб у на площади танцевать?!
      - А может, я и не буду танцевать? Меня ж никто не пригласит!
      - Тю! Таку справну панночку? Та шо им, повылазит? Правда, - скривила губки Ганка, - тут они, в городе, на худющих да бледных западают. Зато если вы к нам на Юг попадете, панночка, отбою от кавалеров у вас не будет!
      - Скажешь тоже! - отмахнулась я, смеясь.
      - Та шо з вами разговаривать! Идемте в столовую. А не будете сами есть - я вас с ложечки кормить стану, как маленькую, от увидите!
      - Та тю на тебя, Ганочка! - воскликнула я. Расхохотались мы обе.
      - Идемте-идемте, подталкивала меня к двери девушка. - А потом, как пообедаете, я вам нарядиться помогу.
      Уступая Ганке, я дала увести себя в столовую.
      Вы ожидаете, что я подробно опишу, чем потчевала меня Ганке? А зря. Потому как делать я этого не буду. Отчасти из-за того, что толком не помню этого - все мои мысли заняты были предстоящим вечерне-праздничным мероприятием. Отчасти из-за того, что мне не очень нравятся подобные описания - что, с чем и кто ел. В памяти осталось только, что это было очень вкусно, хоть и не слишком плотно.
      Пообедав, я пошла в свою комнату - переодеваться. Расчесала перед зеркалом волосы, собрала их в тугой узел на затылке... Даже аккуратненько получилось. Поглядывая на двери, вытащила из потайного кармашка в рюкзаке мешочек с косметикой. Стирх бы меня засмеял, но сегодня мне очень хотелось быть красивой. Может, мне это только кажется, но глаза, подчеркнутые стрелками, стали выразительнее. Я косметикой толком пользоваться не умею, поэтому времени на то, чтобы сделать хороший макияж, ушло немало.
      Ганка вбежала (да умеет ли эта девушка просто ходить?!), когда я, наряженная в свое новое платье, крутилась перед зеркалом, делая безуспешные попытки справиться с головной повязкой. Это же не платок, не косынка, не лента... Широкая и достаточно длинная полоса ткани никак не желала красиво драпироваться. Ганка, посмеиваясь над моим изумлением, усадила меня на табуретку.
      - От смотрите, панночка, - щебетала она, прилаживая на мои волосы синюю с серебром ткань. - Отак прикладываем, отут закалываем, отут закручиваем, отут складочки делаем...теперечки это завязываем... О! Гляньте! Вам к лицу!
      Из зеркала на меня смотрела... ну, не могу сказать, что незнакомка... В Праздник Светлых Богов в колледже раскрашивалась и наряжалась еще и не так. Просто Рута, глядящая на меня из зеркальной глубины, была мне непривычна, но очень приятна. Темно-синяя ткань хорошо оттеняла лицо, подчеркивала темные широкие брови. Повязка была действительно повязкой, она закрывала половину головы, драпируясь в замысловатые складки и завязываясь над левым виском мягким узлом; в этом узле прятались и концы ткани. Держалась вся эта конструкция хорошо, и можно было не опасаться, что в самый разгар танцев повязка слетит с моей ветреной головушки.
      Я встала, поправила платье. Оно сидело великолепно. Недаром ведь я больше часа была в роли бессловесного манекена! Моя обновка ниспадала мягкими складками, драпируя мою достаточно внушительную фигурку. И правильно! Пусть гадают, сколько меня там!
      Туфельки тоже порадовали Удобные, легкие - в них запросто можно протанцевать хоть всю ночь. Даже мои усталые за долгую дорогу ноги невольно начинали выстукивать замысловатый ритм каблучками.
      Ганка одобрительно кивнула и умчалась в свою каморку - переодеваться. Я уже знала, что в этот последний день Праздника начала лета никто не делит людей на богатых и бедных, здесь завязываются самые невероятные знакомства, и служанка гостиницы вполне может влюбить в себя заезжего рыцаря, а бедный оруженосец - стать нареченным дочери богатого купца. Ганка даже шепнула мне по секрету, что ее тетушка как-то рассказывала, что у кумы ее подруги племянница вышла замуж за графа именно после тура танца. А что, чем Мрак не шутит! Пусть потом Стирх себе локти кусает... вместе с драконом...
      Кстати, о Стирхе. Он ведь скоро должен зайти за мной! А Ганки, чтобы позвать меня, в гостинице уже, скорее всего, нет. Мало ли дел у молодой девушки в свободный праздничный вечер? Так что, Руточка, подбирай-ка подол свого нового платья, чтобы не загреметь вниз с крутой лестницы, и топай вниз, в просторный холл. Может, там уже и камин по случаю праздника затопили...
      В коридорах гостиницы царила суета. То и дело хлопали двери, слышались торопливые шаги и оживленные разговоры. Я старалась чинно идти по коридору, а мимо меня пробегали возбужденные постояльцы. Что ж это за танец такой на площади, что одно упоминание о нем вызывает у каждого жителя Старограда приступ восторга?!
      А камин в холле действительно разожгли. И факелы на стенах тоже уже горели. В их мерцающем свете я сразу разглядела щуплую фигуру моего друга. Стирх стоял спиной к лестнице, словно пытаясь что-то разглядеть в пламени камина. Я невольно поискала взглядом его дракона - так привыкла видеть эту неразлучную парочку, что не сразу сообразила: в эти массивные двери наш дракоша даже ползком не протиснется. А зря. Ему наверняка бы понравилось лежать у камина.
      Придерживая подол кончиками пальцев... а что ж вы думали, благородными манерами я обладаю, зря меня, что ли, монашки муштровали? Вот только применять их мне доводится не так часто, как хотелось бы. Но по такому случаю да под такое платье я извлекла их из недр моей памяти. Так вот. Придерживая подол нового платья кончиками пальцев, я спускалась по ступенькам. Услышав шаги, Стирх оглянулся, скользнул взглядом по лестнице и... снова отвернулся к камину. Не поняла... Меня что, так преобразила новая одежка, что лучший друг не может меня узнать?!
      - Стирх! - окликнула я парня.
      Он снова оглянулся через плечо и отвернулся опять. Потом до него, видимо, дошло, что дама в синем платье не случайно так настойчиво добивается его внимания. Он ме-едленно повернулся, смерил меня взглядом с головы до ног (гм, если быть совсем честной - с ног до головы)... и глаза у парня сделались большими и круглыми, как блюдца. Слегка опомнившись, Стирх произнес:
      - Госпожа Рута?! Это ВЫ???
      Мое женское тщеславие было польщено. Еще бы! Не каждый день при встрече со мной мужчины теряют дар речи!
      Довольная произведенным эффектом, я подошла к Стирху поближе.
      - Ты тоже здорово выглядишь, дружище!
      Это было действительно так. Парень приоделся. Свежая сорочка и до блеска начищенные сапоги еще никому вреда не приносили. К тому же, с моим другом явно поделился одежками хромой Якоб. Об этом ясно свидетельствовали оранжевый шелковый шейный платок, шерстяной кушак ему в тон и безрукавка тонкого сукна. Мягкая шляпа довершала наряд Стирха. Выглядел он деревенским щеголем, каким, собственно, и был.
      - Да я что, - скромно отмахнулся парень. - Вот вы действительно - настоящая дама!
      Стирх подал мне руку, и мы вместе вышли за двери.
      Конечно, города мы не знали, но все же заблудиться не боялись. Людей на улице было достаточно много, и все они шли в одну сторону. Мы нисколько не сомневались, что, влившись в их ряды, непременно выйдем к ратуше, на центральную площадь. Так и случилось.
      Мы шли по улицам Старограда, а вокруг нас закипал праздник. Чем ближе мы подходили к площади, тем красочнее становилось убранство домов, оживленнее - разговоры, громче и веселее - смех. Вслед за идущими впереди мы свернули за угол - и вот она, центральная площадь. Перед нами - толпа. Люди широким кольцом охватили площадь. На балконе ратуши играл оркестр. Небольшой, но музыка прекрасно была слышна даже сквозь шум толпы. Не иначе как использовали магическое усиление звука.
      Нам со Стирхом удалось пробраться в первый ряд. Перед нашими глазами разворачивалось завораживающее зрелище.
      По кругу, на всем свободном пространстве площади, в ритме музыки двигались пары. Нарядно одетые горожане разных возрастов и сословий в этот день перемешались, как на ярмарке. Вот мимо нас протанцевал мой коллега по аптечному цеху - я узнала его по цеховому знаку на застежке плаща (у меня в сундучке пылится точно такая же). Его партнершей была тоненькая девушка - по виду явно дочь кого-то из высоких чиновников городской иерархии. А ту дородную матрону кружит в танце бородатый кузнец - вон как бугрятся мышцы, рукава сорочки вот-вот лопнут от распирающей их силы.
      Танец был совсем не сложным. Рисунок его то и дело повторялся. Обойдя площадку по кругу, пара смешивалась со зрителями, который, подпевая, притопывая и прихлопывая, ожидали своей очереди потанцевать. Как только круг покидала одна пара, на смену ей тут же выходила другая. В этом танце, в этой музыке явно было что-то магическое. Иначе почему мне тоже ужасно захотелось потанцевать?
      Уже через четверть часа я твердо выучила немногочисленные фигуры этого танца и смогла бы без запинки повторить чередование шагов, подскоков и поворотов. Я отбивала ритм ногой, обутой в новенькую туфельку. Право же, грех заставлять такую красивую обувку скучать в толпе! Гулять так гулять! И я толкнула Стирха плечом:
      - Потанцуем?
      Ну, я, конечно, понимаю, что приглашать на танец должен мужчина. Только от Стирха я век такой милости не дождусь. Ему просто в голову не придет, что мне, его уважаемой госпоже Руте, выпускнице королевского аптекарского колледжа, аптекарше из деревни Мосты (как звучит, а?) может взбрести в голову такая блажь - танцевать на площади незнакомого города! А что? Это как раз и подкупает. Вот дома, в Мостах этих самых, фиг бы меня заставили танцевать! Там не то, что каждая собака - каждая курица меня знает. А мне еще там жить. Дома я душу вокалом отвожу. Ну, об этом я уже говорила.
      Да, дома я танцевать бы не стала. Но ведь тут, в Старограде - совсем другое дело! Как бы я ни вытанцовывала - через день-два мы со Стирхом уйдем из этого города и вряд ли сюда когда-нибудь снова попадем. Так что я желаю танцевать!
      Но Стирх - вот увалень! - переминается с ногу на ногу и хмуро косится на меня:
      - Госпожа Рута... я ведь танцевать не умею...
      - Мрак! - вырвалось у меня, хотя в такой праздник уместнее было бы обратиться к Светлым Богам. - Да что ту уметь! Я тоже не танцовщица, но смотри - это же так просто! - я порывисто схватила Стирха за руку и потащила в круг. - Идем же!
      Но парень явно испугался моего напора. Он выдернул свою руку и отстранился, насколько это было возможно в толпе.
      Я хотела было обидеться, но передумала. Слишком уж зовущим, манящим был ритм танца, завораживающей - музыка, она переполняла мою душу и для обиды там просто не оставалась места.
      А танцевать мне хотелось. Как же мне хотелось танцевать! Пары на площади сменяли друг друга, разделялись в толпе, и некоторые особо рьяные или очень опытные танцоры через время снова входили в круг - уже с другими партнерами.
      За моей спиной вдруг послушалось деликатное покашливание. Кто-то явно хотел привлечь к себе внимание. Я оглянулась - и у меня внутри будто что-то оборвалось. Рядом со мной стоял, судя по осанке и дорогой простоте одежды, настоящий вельможа.
      - Не соблаговолит ли милостивая госпожа оказать мне честь пройти со мною тур танца? - склонился в полупоклоне незнакомец. Его необычно синие глаза на смуглом лице глядели на меня с усмешкой.
      До меня не сразу дошло, что эта витиеватая фраза адресована именно мне.
      Я взглянула на Стирха, поймала его подбадривающий взгляд (клянусь Светлыми Богами, он вздохнул про себя с облегчением!) и подала вельможе руку. Он улыбнулся, в его чуть прищуренных глазах снова мелькнула усмешка. Дождавшись очереди, мы вошли в круг...
      И сразу же музыка грянула во всю мощь, ярче вспыхнули огни, - или это мне только показалось? Мы закружились в общем танце - шаг, второй, поворот, подскок... Сказать, что мой партнер танцевал замечательно - значит ничего не сказать. Он двигался так, будто танцевать для него было так же естественно, как и дышать. Мы ни разу не сбились с ритма, не нарушили рисунка танца. Я в жизни еще так не танцевала!...
      Однако всему когда-то приходит конец. Кажется, всего минуту назад вошли мы в круг, как уже уходим, чтобы уступить место следующей паре. Мой кавалер подвел меня к ожидавшему меня Стирху, снова улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, отвесил мне вежливый поклон и... растворился в толпе. Я ожидала, что такой великолепный танцор вот-вот снова войдет в круг - с другой партнершей: мне бы очень хотелось увидеть со стороны, как он танцует. Однако, как я ни высматривала его, увидеть его так и не смогла. Не скажу, что это было мне неприятно.
      Когда я убедилась, что больше не увижу своего загадочного незнакомца, то сразу потеряла интерес к происходящему. Мне очень захотелось домой, в Мосты...Ну, или хотя бы назад в гостиницу. Стирх словно прочитал мои мысли:
      - Госпожа Рута, может, пойдем? Ну это всё, а? - с надеждой спросил у меня юноша.
      Я не стала его разочаровывать:
      - Конечно, идем!.. - и мы стали выбираться из толпы.
      Мы снова, как утром, шли по пустынным улицам. Но теперь мы знаем, куда идти, и просто наслаждались отдыхом и праздничной атмосферой.
      - А вы, оказывается, здорово танцуете, госпожа Рута! - прервал молчание Стирх.
      - Не ожидал от меня такого? Думал, я только микстуру для старосты делать умею да твоего дракона от ожогов лечить?
      - И еще вы петь любите, - поддакнул мой друг. Упс... лучше бы уж он молчал.
      По моему виду Стирх понял, что если он еще раз вспомнит о моем вокале, то мне придется пополнять запас свинцовой примочки: буду активно лечить его синяки, которые он от меня же и схлопочет. И парень снова вернулся к нейтральной теме - нынешнему вечеру.
      - Кстати, госпожа Рута, а вы заметили, какими глазами смотрел на вас тот вельможа?
      - Заметила. Синими.
      Стирх расхохотался:
      - Ну, если вы и это успели рассмотреть... Бьюсь об заклад: очень скоро он вас разыщет и уже завтра утром будет ожидать вас в холле гостиницы с огромным букетом белых роз!
      Я невольно покраснела. Вы, наверное, не в курсе: в наших краях огромный букет белых роз дарят девушке, у которой собираются просить руки. Вот честно: у меня даже мысли такой не было. И вообще, у меня уже есть сердечная тайна. Вот только объект ее об этом не догадывается. И слава Светлым Богам.
      Стирх продолжал нести подобную околесицу, и поэтому я облегченно вздохнула, когда мы дошли до гостиницы. Договорившись, что завтра утром встретимся в столовой гостиницы, я вошла в полутемный гостиничный холл, а Стирх убежал к своему ненаглядному дракону. Мрак, я скоро, похоже, ревновать начну..
      Поднимаясь по лестнице в свою комнату, я вспомнила о танце, в котором принимала участие. Во мне снова зазвучала музыка, и зов ее был так силен, что, выйдя в коридор, ведущий к моей двери, воровато оглянулась - никого нет? - и протанцевала в комнату. Пусть я дурочка ненормальная, но я чувствовала: не случайно Богиня Судьбы привела меня в Староград именно в этот день.
      Однако устала я сегодня! Пора и на боковую. С сожалением сняла я праздничный наряд. Не скоро я надену его снова... Не перед старостой же мне в нем щеголять и не перед его женой-ворчуньей. Хорошее платьице! Все-таки здорово, что я его купила. Надо будет утром не забыть поблагодарить Ганку. Если бы не она...
      В самом прекрасном расположении духа улеглась я в постель и блаженно вытянулась во весь рост. Наконец-то нормальная кровать! Спать в такой - одно удовольствие. Предвкушая сладкие сны, которые мне непременно снова приснятся, я закрыла глаза. Ну, как говорится, на новом месте приснись... Стоп. Наверное - лучше не надо...
      Уснула я очень быстро. Вот только долго поспать мне не дали.
      Разбудили меня странные звуки: легкий свист, негромкий стук, недовольный вопль, приглушенное "ой!", пауза, легкий свист, негромкий стук, недовольный вопль... Заинтригованная, я подошла к окну и поняла, что ночной переполох был вызван желанием Стирха разбудить меня. А поскольку он не знал, какое из окон - мое, он бросал камешки наугад. В общем, ему повезло, что я услышала его до того, как рассерженные постояльцы гостиницы пересчитали ему ребра.
      Так... Стирха я увидела. Он меня - тоже. Стоп. А что за громадина темнеет поодаль? Мрак, это же дракон!
      Я отворила окошко и высунулась из него по пояс (не упасть бы... все-таки третий этаж).
      - Чего тебе, Стирх? - громким шепотом закричала я.
      - Слава Светлым Богам, госпожа Рута, вы еще не спите!
      - Что-то случилось?
      - Да! Нам надо уходить из города!
      - Чего?.. Утром, Стирх, утром поговорим...
      - Утром будет поздно...
      - Что ж вы такое натворили?
      Стирх оглянулся на дракона:
      - Мы вам потом расскажем... Госпожа Рута, умоляю, собирайтесь и приходите на ферму хромого Якоба! Мы вас там ждать будем...
      Заинтригованная, я пошла собираться.
      Оставив плату за комнату на столе и написав Ганке записку, я подхватила свой рюкзак и с сожалением посмотрела на мягкую постельку... Что ж, гляди - не гляди, а уходить надо. Не могу же я оставить моих друзей: они, кажется, снова влипли в какую-то историю. Впрочем, чему я удивляюсь?
      Немного поплутав улочками Старограда, я сумела-таки выйти за город. Хорошо еще, что сегодня полнолуние, поэтому было достаточно светло. И всё равно я умудрилась заблудиться, забрести на площадь к ратуше, удивиться тому, что памятнику у входа в ратушу уже успели снести голову, снова выйти к гостинице, ушибить ногу о большой камень на обочине, зацепиться юбкой за колючки... В общем, приключений мне хватило. Когда я, наконец, добрела до фермы хромого Якоба, мои друзья извелись от ожидания. Стирх сидел на поваленном дереве, дракон топтался рядом. Судя по тому, что трава на лужайке была уже порядком вытоптана, маялся наш ящер уже не меньше часа.
      Я села рядом со Стирхом.
      - Ну, насказывай, чего вы там натворила.
      - Развалили памятник на главной площади, у ратуши... - как-то слишком уж спокойно ответил парень.
      - Чего?!! - о более умных словах в тот момент я попросту забыла. - Так это твоя работа??
      - Его... - ткнул пальцем в сторону дракона Стирх. Дракон обижено фыркнул. - Вы что, видели?
      - Имела удовольствие... Слегка заблудилась, на площадь вышла. И чем это он, хвостом?
      - Ну, - подтвердил смущенный паренек.
      - Так... а ну-ка, давай по порядку . Чего вас среди ночи - вы же сразу потом за мной пришли, так? - чего вас среди ночи на площадь понесло? Вам что, за городом места мало?
      Стирх покаянно вздохнул и начал рассказывать.
      Оказывается, драконовожатому показалось, что питомец его на ферме дядьки Якоба начал тосковать. А поскольку Стирх чувствовал себя виноватым - а как же, ушел на целый вечер, бросил бедную зверушку! - то решил устроить для дракоши небольшую прогулку.
      Я не стала вникать, как моему другу удалось незамеченным провести дракона в город и как узкие улочки предместья остались без видимых следов разрушения. Гуляя, добрались они до площади у ратуши - той самой, где несколькими часами ранее танцевали горожане и я вместе с ними. Дракону явно понравилась широкая площадь, украшенная праздничными гирляндами. Потом Стирх начал рассказывать своему питомцу, как здорово танцевала я вместе со смуглым незнакомцем, даже показывать начал. (Тут я ему пальцем погрозила: мол, смотри какой, со мной танцевать отказался, отговорился неумением, а перед драконом распрыгался!) И тут дракону вожжа под хвост попала: начал наш ящер танцевать. Я лично этого не видела, но могу себе представить. Грандиозное, должно быть, зрелище! И всё бы ничего: мостовая перед ратушей на совесть сработана, выдержала бы хоть десяток танцующих драконов. Но на беду протанцевала наша зверушка слишком близко к ратуше, неловко повернулась, хвостиком махнула и... в общем, мраморная статуя одного из отцов-основателей города напрочь лишилась головы и товарного вида...
      К счастью, топота и грохота никто не услышал, на месте с поличным - или похвостным? - никто не задержал. Но Стирх решил, что ему вместе с драконом надо исчезнуть как можно скорее: а вдруг у кого-то бессонница и он засек моих спутников, но вот выйти к ним побоялся? Может, его опасения и не лишены здравого смысла, но мне лично кажется, что дружок мой преувеличивает. Впрочем, береженного, как говорится, Светлые Боги берегут.
      В путь мы отправились, не дожидаясь рассвета. Стирх решил не проходить через город, а обойти его. Шагали мы резво. Мой друг опасался погони и мести разгневанных горожан. Дракон, который чувствовал себя виноватым, не рыскал по обочинам, а целеустремленно трусил впереди. Я даже пожалела, что телеги у нас больше нет - мы могли бы двигаться намного быстрее и дракон бы в таком случае не бросал бы на нас через плечо укоризненные взгляды: мол, поторопитесь, вы, дети черепахи!
      К рассвету мы оставили позади город и вышли на продолжение Западного тракта. Вскоре, сверяясь с картой, Стирх сказал, что на следующей развилке нам нужно будет сворачивать в степь. Ну что ж, в степь так в степь, с картой не поспоришь.
       
      Солнце уже поднялось над горизонтом, и развилка давно была пройдена. А мы все шли и шли. Теперь между нами и новым местом жительства дракона не было ни леса, ни даже самого маленького хуторка. Перед нами расстилалась степь - широкая и гладкая, как стол. Я даже успокоилась. Кажется, больше ни в какую передрягу попасть мы уже не успеем...
      Однако, как оказалось, успокоилась я слишком рано.
      Впереди вдруг показались клубы пыли, а потом... Какая-то бурая волна катилась нам навстречу. Не знаю, как мои спутники, а мне стало жутковато. Да и Стирх, кажется, растерялся. Что касается дракона, то он, похоже, понял больше, чем мы. Зверь принюхался, и на морде его отразилось та-акое отвращение... Вот уж не думала, что этот ящер-переросток способен на столь сильные чувства.
      Бурая волна подкатилась немного ближе, и я смогла понять, что именно это было. Множество мелких животных размером с хорошую мышь мчались степью
      - Полевые тушканы... - с благоговейным ужасом выдохнул Стирх.
      Я удивленно глянула на парня. Тушканы? Такие маленькие симпатичные пушистики? Их часто держат дома. У нас в монастырской библиотеке тоже однажды держали такого зверька!
      Я открыла рот и хотела было высказать Стирху всё, что думаю по поводу его интеллекта, - на правах старшей, но парень, глянув исподлобья, опередил меня:
      - Госпожа Рута, не думайте, я не рехнулся, - скороговоркой забормотал он, - вы в степи не жили, вот и не знаете... Это когда тушканов немного, они мягкие и пушистые. А когда они жительство меняют, в стаи сбиваются и за королевой своей прут, с их пути даже хищники сворачивают...
      Я прикусила язык. А бурая волна неотвратимо приближалась. И становилось ясно, что деваться нам некуда: сметут, собьют с ног и затопчут. Как мне сразу домой захотелось...
      А Стирх расставил пошире ноги, стараясь покрепче упереться в землю. Он, кажется, на что-то еще надеется? Что касается меня, то когда я представила, как сотни маленьких лапок с острыми коготками будут топтаться по мне... Бр-р! Ну, вы меня понимаете? По-моему, лучше сразу литр касторки выпить.
      Ма-ма-а! Они все ближе!! Сти-и-и-и-ирх!!!
      От собственного визга заложило уши. Даже видавший виды драконовожатый вздрогнул и глубже вобрал голову в плечи.
      И вдруг... Какая-то темная масса мелькнула над нашими головами, обдав нас ветром и, мягко говоря, не совсем приятным запахом, и между нами и надвигающейся волной полевых тушканов опустился дракон. Он грозно зарычал и дохнул огнем. И туча грызунов, словно только и ждала этого, как по команде, разделилась на два рукава, обогнула нас с обеих сторон на приличном расстоянии и снова слилась за нашими спинами в сплошной поток...
      Дракон стоял, нервно подергивая кончиком хвоста и время от времени издавая протяжное рычание, вразумляя особо ретивых грызунов. Как же я любила нашего ящера в ту минуту!
      Тушканы прокатились мимо и отправились по своим тушканьим делам, а мы облегченно перевели дух и продолжили путь к Синему замку. Благо, до него оставалось каких-то полдня пути...
       
      Вечерело, когда над невысоким лесом показалась, наконец, громада Синего замка. Стирх непроизвольно замедлил шаг. Да и у дракона тоже задние лапы за передние стали цепляться. Я понимала эту парочку. Они столько времени были неразлучны. Что уж тут скажешь...
      Из-за куста шиповника (роскошный, кстати, куст; эх, жаль, рано еще ягоды собирать, а то б я своего ни за что не упустила!) неожиданно раздался приглушенный вопль, и на тропинку выкатился взъерошенный паренек чуть постарше Стирха.
      - Во повезло, во повезло! - повторял он, приплясывая от нетерпения. Мы вас уже третьи сутки выглядываем. Его светлость отрядил нас встречать дракона и обещал тому, кто первый его увидит, десять золотых монет! Это ж даже жениться можно будет! Такая прорва деньжищ! Теперь меня мельник взашей не прогонит, я теперь сам богатей! У, ты, морда! - и паренек похлопал дракона по блестящему боку. Ящер фыркнул и отшатнулся. Притом так глянул на незнакомца, будто хотел одним взглядом его верст на пять отбросить.
      А тот, обрадованный привалившим на его долю счастьем, не замечал ни моего хмурого вида, ни готового разреветься Стирха, ни усиливающегося с каждым шагом недовольства дракона. Парень всё тарахтел, тарахтел, вприпрыжку двигаясь по тропинке, а наша троица молча плелась за ним следом...
      - Во, и когда справляться с этой оравой стало совсем невмоготу, хозяин и вспомнил про вашего дракона. Мол, с разбушевавшимися тушканами только дракон и справится.
      - Чего? - Стирх будто на стенку налетел.
      - А чё? Я ж уже сто раз говорил, что наш граф боевых тушканов выращивает, они у него почитай каждый год бои выигрывают.
      - Тушканы? - я сделала невинное глупое личико. - Это такие маленькие, буренькие и с хвостиками? Вы что, с такими лапочками без помощи дракона управиться не можете?
      - Э, поглядел бы я на тебя, госпожа, окажись ты в загоне среди этих "лапочек"! Это ж не полевки какие, это боевые звери с кролика размером. Зубищами держак лопаты в момент перегрызут! Во, гляди, - и он закатал рукав рубахи, демонстрируя старые и относительно свежие шрамы. - Мне еще везет, а дядька мой так и вовсе без пальца остался.
      - Так, значит, дракон поможет вашему графу тушканов в узде держать? - Стирх ногой столкнул с тропинки булыжник.
      - Ага. Дракон - почитай, единственный зверь, которого эти твари боятся. Дядька рассказывал, что пока от старого графа дракон не убег, так и проблем никаких не было. А сейчас... - и парень обреченно махнул рукой.
      Дракон внимательно выслушивал тирады паренька, а в глазах нашего ящера вспыхивали недобрые огоньки. Я не я буду, если Стирхов красавец чего-то не придумал! Нет, я поклясться готова, что в этой черепушке больше мозгов, чем он хочет показать!
      Однако разговоры разговорами, а ворота Синего замка - уже перед нами. И прямо в широко распахнутых воротах стоит, похлопывая по сапогам хлыстом, коренастый черноусый тип. Мне было достаточно мельком глянуть на Стирха, чтобы понять: именно этот надменный человек - причина нашего путешествия. А где-то там, за воротами, ожидает его новый хозяин. Не завидую я нашей зверушке...
      - Управляющий... - прошептал наш провожатый, а потом подбежал к черноусому, поклонился и что-то зашептал, показывая в нашу сторону. Графский управляющий кивнул и, повернувшись на каблуках, прошествовал во двор, бросив на ходу:
      - К вольеру его. Живо! Граф уже ждет!
      И я как-то сразу поняла, что имеет в виду черноусый явно не Стирха.
      Мы прошли в ворота. Двор... ну очень просторный. Весь монастырь, в котором я росла, можно было бы разместить в этом дворе, вместе со всеми службами. Нас сразу препроводили за конюшни, где, как я уже поняла, размещались вольеры тушканов. Возле вольеров в окружении небольшой свиты стоял граф. Впервые я увидела его со спины. Что-то мне в этой спине показалось знакомым. Ну, не в спине... в фигуре, наверное. Заслышав тяжелую поступь дракона (ха!.. не глухой же он - такого топота не услышать!), граф обернулся и посмотрел в нашу сторону. Тут пришла моя очередь налететь на невидимую стену. Вот уж кого не ожидала увидеть! Прямо передо мной стоял так памятный мне синеглазый незнакомец - мой партнер по самому необычному танцу в моей жизни! Подумать только! Видно, права была говорунья Ганка: староградский танец может смешать всё и всех. Разве ж я, скромная аптекарша, могла претендовать на внимание столь знатного вельможи!
      Граф внимательно оглядел нашу компанию и встретился взглядом со мной. Готова поклясться: в его глазах мелькнуло узнавание. Удивился ли он, не знаю: самообладанию его даже скала позавидует.
      - Поклонитесь его сиятельству... - прошипел управляющий. Я, запоздало вспомнив о правилах вежливости и о своих крепко позабытых манерах, сделала книксен. Может, стоило отвесить глубокий поклон? Стирх просто глянул исподлобья на его сиятельство и отвернулся. Хитрюга сделал вид, что ему необходимо срочно отчистить с чешуи дракона приклеившиеся листочки.
      - Добрый вечер, господа, - обратился к нам граф, - все формальности - потом, а сейчас... - и он жестом указал в сторону вольера.
      Я поняла, что хозяин Синего замка решил сразу же испытать в деле свое приобретение. Зря он это затеял... Но обо всем - по порядку.
      Когда граф, его слуги, а следом за ними и мы с драконом подошли к вольеру с боевыми тушканами, я поняла, что встреченные нами в степи грызуны отличаются от этих зверюг так же сильно, как пони-первогодок - от битюга-водовоза. Да, если бы волной на нас поперли ЭТИ, испугом бы мы не отделались...
      Дракон, потоптавшись, побрел к вольеру. Окрик графского управляющего заставил зверя потупить голову. Дракон увидел боевых тушканов, моментально остановился, резко развернулся на месте, разбросав хвостом в разные стороны неосторожно подвернувшихся слуг, истошно завопил и... прыгнул на руки Стирху. Точнее, хотел прыгнуть, но тяжело плюхнулся на песок, подмяв под себя воспитателя и продолжая вопить...
       
      Можно, я не буду рассказывать о том, что было дальше? О том, как я пыталась успокоить орущего благим матом дракона... О том, как выковыривала из-под внушительной драконьей туши Стирха, который вопил лишь немногим тише дракона... О том, как презрительно отвернулся от нас граф... Нет, он ни слова не сказал, но посмотрел на нас так, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Зато много чего наслушались мы от графского управляющего, который собственноручно выпихнул нас за ворота. Тяжелые створки с грохотом захлопнулись, похоронив за собою надежды на отдых, горячий ужин и ночлег в более-менее человеческих условиях.
      Всё, на что нас хватило - так это вернуться к тому месту, где встретил нас незадачливый провожатый. Да, монеты ему теперь вряд ли достанутся.
      Стирх и я обессилено опустились на траву. Дракон повалился рядом с нами. Я случайно поймала его взгляд и застыла, будто василиска увидела: в глазах нашего чудовища плескалось такое торжество!.. Светлые Боги, да он же специально разыграл спектакль в Синем замке! А Стирх был совершенно счастлив, не смотря на усталость, хотя тоже догадался о причинах внезапного испуга дракона. Догадался и был ему очень благодарен...

Я уже успела убедиться, что в этом городе постоянно обыгрывается слово "белый". Вот знаете, как официально именуется квартал, в котором расположены Графские конюшни? Правильно - Белый. Белая улица вела к Белой же площади. И как жители не путаются в этой "белизне"? Однако ж не путаются! Потому как добавляют к "белому" другие определяющие слова. Это нам растолковал еще один парнишка. Мальчишки тут вообще охотно дорогу приезжим показывают и рассказывают о своем городе. Так, о чем это я? Да. В Белоречье наряду с Белой площадью есть Малая Белая Площадь, Широкая Белая улица, Новый белый парк и даже Совсем-Не-Белый мост. Честное слово! Нам так и заявил наш юный проводник:
      - Ну вот, вам теперь только перейти Совсем-Не-Белый мост, а там и увидите гостиницу "Тополиный пух".
      А знаете, почему этот мост называется так странно? Правильно. Потому что он сложен из серого гранита. Красивый, кстати, мост. Так выгнул свою каменную спинку - словно довольный жизнью кот.
      Вот. Сняли мы, значит, в этом самом "Тополином пухе" номер для нас с Марой, и для Стирха комнатка нашлась. Ничего гостиница, уютная. На первом этаже - как водится, трактир. То есть - "ресторанное заведение", как помпезно окрестили его хозяева на иностранный манер. И судя по запахам, кухня в этом "заведении" довольно пристойная. Грязными тряпками и кислой капустой не пахнет точно. Лестница ковром застелена. Коридоры широкие, светлые. Комнаты просторные. Обслуга вышколенная. Всё чин-чином. До номеров довели, двери с поклоном открыли, а что плату за неделю вперед взяли да еще... гм, ладно, я здесь по магазинам бегать не собираюсь. Хватит нам денег, не пропадем. Если что - и в аптеку городскую устроюсь, хоть посуду мыть - а всё при деле.
      Что это на меня за настроение такое нашло? Всё ведь хорошо! До Белоречья добрались без приключений... ну, почти без приключений. Будет на то воля Светлых Богов, Мара сможет добыть нужные сведения, найдем, куда дракона пристроить, и вернусь я в свои Мосты, к своей работе рутинной... Гм. Руте - рутина. Не иначе как насмешка Богов, да простят они мне эти слова. А может, и не вернусь. Обоснуюсь хотя бы тут, в Белоречье...
      Ладно, чего наперед загадывать.
      Значит, забросили мы вещи в комнаты и отправились по городу побродить. А в городе есть что посмотреть. Одни мосты чего стоят. Белая река город петлей рассекает, мостов через нее больше десятка переброшено, и похожих - не найти, как ни старайся. Да и дома мостам под стать: высокие, к небу тянутся. Дворы тенистые, зелень на деревьях густая... Идем, по сторонам глазеем. Мара, правда, бывала здесь, но давно, еще в детстве. Если даже мне после стольного города Стожара в Белоречье интересно, то что про Стирха говорить? Бедный парень как еще на пороге гостиницы дар речи потерял, так и ходит по улицам с немым восторгом, всё норовит красотищу эту руками пощупать - не сон ли, не бред ли у него?
      Ходили долго. Даже Стирх удивляться устал, начал что-то членораздельное бормотать.
      Под конец нашей прогулки попали мы в торговый квартал. Я вам вот что скажу: хорошо, что деньги наши почти все в гостинице остались, а в карманах - лишь по несколько медяков. А то бы все наши денежки ухнули здесь. Но кое-что мы все же купили...
      Пока Мара охала и ахала около разложенных на лотке шелковых вееров, а Стирх с видом знатока цокал языком у палатки оружейника, моё внимание привлекла странная вывеска. Огромные красные буквы, которые даже я легко прочитала. Прочитала - и удивилась. Вроде как "аптека", только почему-то с двумя ошибками - "ОПТИКА". Любопытство когда-нибудь меня погубит, видят Светлые Боги! Естественно, я мигом кинулась под эту вывеску защищать честь мундира... тьфу, то есть цехового знака.
      Вихрем взлетела я на невысокое крыльцо, толкнула шарахнувшуюся внутрь этой самой "оптики" дверь. Где-то в глубине серебряно звякнул колокольчик. Я, пылая праведным гневом, ворвалась в просторную светлую комнату и замерла. Вместо привычных моему аптечному взгляду пузырьков, бутылочек, коробочек, облаточек и пилюлек в витрине лежали... округлые кусочки стекла. Я даже глаза протерла: подумала, что мое неверное зрение окончательно спятило и что следом за ним отправились жалкие остатки разума.
      Из глубины здания на зов колокольчика вышел хозяин - сутулый парень примерно моих лет. Его рыжие волосы растрепались - или это его обычный вид?
      - Добрый день, чем могу вам помочь?
      На вежливый вопрос надо и ответить вежливо.
      - Послушайте-ка, милейший! Что это?! - и я широким жестом обвела всю обстановку лавки.
      - Простите? - не понял меня молодой человек.
      - Но ведь это аптека?!
      Хозяин рассмеялся. Видимо, он уже встречался с такими сумасшедшими, как я.
      - Вас ввела в заблуждение вывеска? Нет, уважаемая, на ней нет ошибок. Это не аптека, а именно оптика. Мастерская, где изготавливаются оптические приборы, и лавка, где они продаются.
      Я пристыжено засопела.
      - Ну... ладно... тогда можно, я посмотрю? - и, заложив руки за спину, с независимым видом прошлась по комнате. Кроме тих самых странных стекол - мастер назвал их линзами, - на полках лежали подзорные трубы, лупы и... как их... очки! Я видела такие у матушки-настоятельницы монастыря, где воспитывалась, и у наставницы аптекарского факультета, где училась. Обе одни тряслись над своими стеклышками. А удобная, должно быть, штука!
      Набравшись смелости (или наглости?), я обернулась к хозяину оптики. Но он опередил меня:
      - Вы не хотели бы подобрать очки? Я заметил, вы щуритесь. У вас дальнозоркость или близорукость? Ну, то есть - вы лучше видите вблизи иди далеко?
      - Я знаю, что такое близорукость, - улыбнулась я. - Мы с ней знакомы уже не первый год. Кстати, меня Рутой зовут. Вы уж простите, что я на вас так вот накинулась. Просто я аптекарь, а честь цехового знака, знаете ли...
      - Приятно познакомиться, коллега! Мы же в некотором роде коллеги? Я - Арман. Садитесь вот сюда...
      Арман усадил меня на шаткую табуреточку у окна, разложил на столе свои линзы, развернул на противоположной стене плакат с рунами разной величины. С такого расстояния я четко видела только четыре верхних ряда с теми значками, что покрупнее. Дальше всё плыло и смазывалось в пятна.
      - Ну-с, приступим, - потер руки Арман. Я уже заметила, что он настолько же увлечен своей оптической мастерской, как и я - своей аптекой.
      В дверь сунулся было Стирх, за ним заглянула и Мара. Надо же, таки заметили, в каких именно дверях я скрылась. Но я махнула им - мол, подождите, теперь я занята, лучше за деньгами в гостиницу слетайте, - и отдалась в руки оптика-мучителя.
      - Слушай, а поскорее нельзя? - сказала я, когда у моих глаз поочередно побывали десятка два линз.
      - Нельзя, - ответил Арман, доставая новую партию. - Это тебе не порошочки в ступке растирать! Это оптика - наука точная!
      - Нет, а чем тебе не угодили порошочки?! - справедливо возмутилась я. - Там тоже точность нужна!
      - Уговорила. Продолжим? - мне оставалось только подчиниться...
      За подбором линз последовал подбор оправы, и вместо плаката с разновеликими рунами я пялилась в мутное зеркало в серебряной оправе, услужливо сунутое мне в руки.
      Наконец, экзекуция закончилась. Арман скрылся в свой мастерской, а потом вышел и торжественно водрузил мне на нос очки с круглыми стеклами в тонкой оправе.
      Допущенный в святая святых Стирх выложил на прилавок десять серебряных монет. Юноша подозрительно косился на меня и Армана, недовольный этим непредвиденным расходом. Однако я предполагала, что Арман на мне больше потерял, чем заработал. На прощание мастер вручил мне кокетливый кожаный футлярчик для очков, отказавшись взять за него даже медяшку.
      - Ты у меня первая посетительница сегодня, - улыбнулся он. - Вот. Смотри на наш город вооруженным взглядом!
      Я вышла на улицу - и мир заиграл в новом цвете. Пусть и невелика у меня близорукость, но я уже успела забыть, насколько яркими бывают краски мира. Патетично звучит? И пусть. Зато очень искренне.
      И мы продолжили экскурсию по рыночному кварталу.
      Уже в самом конце торговых рядов соблазнилась Мара петушком на палочке. Полезла в кармашек за монеткой, да Стирх себя рыцарем возомнил. Мягко отодвинул девушку, щедрой рукой бросил на прилавок монетку и вручил Маре конфету с таким видом, будто это, по крайней мере, драгоценный цветок, раз в году в горах зацветающий. Мара вся зарделась, подарок принимая. И тут они на меня взглянули. Стирх вспомнил, что Мара - не единственная дама в нашей компании. Парнишка покраснел, как рак, неловко ему передо мной стало. Мара уже руку с петушком этим злополучным ко мне протягивать стала... Выдавила я из себя улыбку (надеюсь, не очень страшненькую), говорю им:
      - Ладно, молодежь, шагайте. Тетушка Рута сама о себе позаботится.
      Они хихикнули, хоть и неловко. Еще бы: "племянничек"-то выше на целую голову. Ну и пусть их. А я с таким вот независимым видом потопала к продавцу сладостей.
      Петушок мне неказистый попался. Больше на дракона смахивал, чем на петуха. Таких не дарить, такими пугать надо. Но вкусный, этого у него не отнимешь. Откусила я зверю леденцовому голову, пошла друзей догонять. А монетку, что мне на сдачу дали, на ходу в карман сунула. Да так неловко, что скользнула медяшка у меня между пальцами и зазвенела на пыльных камнях мостовой. Я девушка хозяйственная, бережливая, медяками разбрасываться не привыкла. Наклонилась монетку поднять, чуть очки следом не уронила, замешкалась... И вдруг меня словно обжег чей-то взгляд. Резко повернувшись, я успела заметить, что из-за угла на меня в упор смотрит граф Синего замка. Я споткнулась от неожиданности, а граф, сделав шаг назад, исчез в переулке. Это продолжалось какое-то мгновение, и я вовсе не была уверена, что мне это не померещилось.
      - Госпожа Рута, что с вами? - изумилась Мара, когда я снова присоединилась к своим друзьям.
      - Ага, - подхватил и Стирх, - вы словно призрак увидели.
      - Да так... Померещилось что-то. - А что я еще могла сказать?
       
      А может, действительно мне это только показалось - что я видела в переулке нашего Синего графа? А что? К очкам я еще толком не привыкла, может, кого другого за графа приняла... Правда, обычно выдавать желаемое за действительное я не склонна. Оф-ф... куда это меня так занесет? Ладно, будем считать, что мне действительно померещилось.
      В этом приятном заблуждении я пребывала достаточно долго - до следующего вечера. А уж вечером... Дело было так.
      Днем я пошаталась по городу - в гордом одиночестве, поскольку Мара ушла искать какого-то ей одной известного старичка архивариуса, а Стирх, убоявшись архивной пыли, сбежал на Графские конюшни - проведать свое любимое пресмыкающееся. Ну, я тоже душу отвела - завалилась в случайно обнаруженную городскую аптеку - теперь уже самую настоящую! - пообщаться с собратьями и сосестрами по ремеслу. Естественно, подзадержалась до закрытия. Однако когда вернулась в свой "Тополиный пух", то обнаружила, что из нашей компании в нем наличествуем только я и наши вещички. Эта сладкая парочка, видимо, опять отправилась леденцовых петушков покупать. Ну и пусть.
      И я спустилась в трактир. Простите - в "ресторанное заведение".
      Чтобы особо не выделяться среди пьющего и жующего общества, взяла я кружку молока и пробралась в уголок, к свободному - на удивление! - столику. Так, в обществе глиняной кружки и своих мыслей, я хотела скоротать время до прихода друзей.
      Когда молока в кружке уже заметно поубавилось, ко мне неожиданно подсел крепкий усатый мужик.
      - Красавица, - пьяненько улыбнулся он, - а красавица, разреши угостить тебя пивом!
      Промолчала. Не понял.
      - Нет, я с тобой говорю или нет?.. - а терпения явно не хватает. Я думала, кулаком по столу он стукнет после третьей реплики. Не угадала. После второй.
      Я с сожалением заглянула в кружку. Жалко молока. Но ничего не поделаешь. Умыться усачу явно не помешает.
      Мужичина задохнулся от неожиданности и негодования и вскочил. Он никак не ожидал, что я выплесну молоко в его красную физиономию. Я поднялась на ноги. Теперь я на добрую голову возвышалась над гулякой (я же говорила, что я рослая девушка?), однако это не охладило его пыл. Тяжелая глиняная кружка оттягивала мне руку. Что ж, и это оружие.
      Неожиданно чей-то кулак въехал в плечо мужика. Если бы он выпил на одну кружку пива больше, на ногах бы точно не устоял. А так лишь покачнулся, а потом и сам махнул кулачищем в сторону моего нежданного защитника. Но тут и я не оплошала. Вот где кружка пригодилась! Сама вдребезги, а на руке моей - ни царапины. Мужик охнул и осел на пол. Я, наконец, соизволила взглянуть на своего защитника и... шлепнулась на лавку. Светлые Боги! Передо мною стоял, потирая ушибленный кулак, граф Синего замка, несостоявшийся хозяин нашего дракона.
      - С-спасибо... - выдавила я - это всё, на что меня хватило.
      На лбу у сиятельного графа зацветал порядочных размеров синяк. Мрак, а его хорошо приложили! Наверное, и шишка будет. Я прокашлялась:
      - Вам бы холодное что-то на лоб приложить.
      Граф осторожно пощупал пострадавший лоб и неожиданно широко улыбнулся:
      - Слава Светлым Богам, что не ниже! А то хорош бы я был с фонарем под глазом!
      После этих слов граф учтиво поклонился мне и стремительно пошел к двери.
      - Спасибо вам, граф! - кинулась я за ним вдогонку.
      Он остановился на пороге, взглянул на меня через плечо:
      - Меня зовут Анри, - и дверь за ним захлопнулась...
      Я молча глядела ему вслед, даже не сразу догадавшись закрыть рот. А он, оказывается, совсем не так страшен, наш Синий граф!
      В таком романтическом настроении я покинула трактир. У лестницы столкнулась с Марой и Стирхом. (Ну! Я же говорила - целый букет петушков на палочке приволокли! Даже для меня что-то останется.)
      - Госпожа Рута, вы что, опять с призраком встретились?
      - Ага! И с каким удовольствием! - глупо улыбнулась я.
      Лица моих друзей отразили крайнюю степень удивления. А я величаво поднялась на три ступеньки, а потом, подобрав длинный подол юбки, со всех ног припустила в нашу с Марой комнату...
       
      - И все-таки - может, я с вами не пойду? А, Мара? Госпожа Рута, можно? Можно, я не пойду туда?
      За полчаса мы с Марой уже привыкли к стонам Стирха и перестали обращать на них внимание. Правда, не знаю, как бы я сама страдала, окажись я на его месте. Понятно, что его не тянет в архивную палату. Ну не видит парень разницы - ему что архив, что библиотека, что, извините, прачечная. Он равно далек от всего этого. За то время, что мы знакомы, я ни разу не видела Стирха ни с книжкой, ни с письменными принадлежностями. И это притом, что наш драконовожатый парень грамотный и далеко не дурак. Всё, что он читает, это записи прадеда деда и отца касательно их ненаглядного чешуехвостого ящера. (Вот Мрак, никак не привыкну именовать дракона по имени!) Поэтому представьте себе ужас Стирха, когда он узнал, что сегодня наша компания почти в полном составе отправляется в архив при городской ратуше. "Почти" - потому как дракону по улицам шляться не дозволено, да и не уверена, что он сумеет втиснуться в двери архивной палаты.
      А как хорошо всё начиналось! Маара вчера весь вечер летала, словно на крыльях.
      - Ах, Рута, представляете, - щебетала она, не умолкая, - нам так повезло, так повезло! Я боялась, что дедушка Риего уехал из города, или что, не приведи Светлые Боги... Он же старенький совсем уже тогда был, когда меня к тетке в гости привозили! А он мало того, что здоров, никуда не уехал, так еще и продолжает быть главным смотрителем архивной палаты! Ой, госпожа Рута, да столько, сколько знает дедушка Риего, никто в Белоречье не знает, а может, и никто в целом мире! Он такой умный, дедушка Риего! Вот если уж он ничего о драконах не знает, так никто больше и не поможет!
      Возбуждение маленькой волшебницы передалось и мне. Да мне не много было и надо: после моего приключения в трактире я всё еще пребывала в состоянии легкой эйфории. На Стирха же наше с Марой волнение подействовало как полведра воды на большой костер: так, залить толком не зальет, но и разгореться сильнее не даст. И утром, когда он понял, что в архивную палату идти придется-таки втроем, вот тут он заныл. Но маара была непреклонной - мол, Стирх лучше всех знает своего воспитанника, сможет точнее ответить на вопросы господина Риего, буде такие возникнут. Я же давно научилась обращать на нытье Стирха минимум внимания. Да, а что вы думали? Иначе моя аптека в Мостах работала бы исключительно на икотку, чихотку и чесотку у дракона.
      Так что...
      Стоп.
      О чем это я, собственно?
      Угу... я начала рассказывать о том, что прекрасным летним утром, пусть и не слишком ранним, красавица Мара и умница я изо всех сил не обращали внимания на практика Стирха, не желающего приобщаться к теории драконоводства...
      - Ну девушки... ну милые... - во как заговорил! - Ну, вы же хорошие... Может, я всё-таки не...
      Мы с Марой переглянулись:
      - Сто двенадцать? - спросила я.
      - Сто тринадцать, - поправила меня Мара.
      Стирх только тяжело вздохнул.
      Наши подсчеты его стонов и горестных воплей закончились у самой ратуши. Начались подсчеты ступенек лестницы, ведущей к архиву. А располагался архив... правильно, на самом верхнем этаже самой высокой башни здания ратуши... Мы сбились со счета и с дыхания уже в начале второй сотни. Бедный-бедный старичок-архивариус! Ему ведь ежедневно приходится преодолевать эту чертову уйму ступенек, да еще, небось, и не по одному разу.
      Запыхавшиеся и усталые, вы ввалились в архивную палату, в пыльное царство господина Риего.
      - Дедушка Риего! К вам можно? - с трудом переводя дыхание, просипела Мара.
      - Марочка! - из-за стеллажей шаркающей походкой поспешил к нам невысокий, сухонький, абсолютно седой, но еще достаточно крепкий старичок с пронзительными зелеными глазами. - Мне говорили, что меня вчера девушка незнакомая искала, но я и подумать не мог, что это ты! А чего ж это вы так запыхались?
      - Хороший вопрос, - выдохнула я, - особенно учитывая количество ступенек у вашей лестницы... Как мы еще ноги не стерли...
      Господин Риего посмотрел на меня с удивлением:
      - Вы что же, пешком поднимались?! А лифт-портал разве сегодня не работает?..
      Мара потупилась.
      Стирх только плюнул с досады. Потом смутился и торопливо затер подошвой свою оплошность.
      Пока мы восстанавливали дыхание, старый архивариус с помощью Мары собирал на стол - он собирался напоить нас чаем. Честно говоря, я даже рада была, что начало разговора откладывается - пусть даже совсем на чуть-чуть. А ну как господин Риего скажет нам, что легенда о драконьем крае - это только легенда? И доведется нашему Лепестку весь век в Графских конюшнях куковать... И Стирх, как я видела, опасался того же.
      - Марочка, детка, как ты выросла! - голос старичка-архивариуса чуть дребезжал, будто слегка надтреснутый. Но слушать его было очень приятно. - Сколько ж я тебя не видел?
      - Да лет восемь, дедушка Риего! Вот как тетушка в столицу переехала...
      - ...ты тогда и перестала к нам приезжать...
      - Точнее, меня перестали сюда привозить, - вздохнула Мара. - Ой, не будем о грустном. Дедушка Риего, нам ваш совет нужен. Уж если вы не поможете, так уж прям и не знаю, что и делать, - Мара снова вздохнула.
      - Вы чай-то пейте, пейте, - отозвался господин Риего, - а все разговоры потом будут. Ко мне сюда почти никто не заходит, так что нам никто и не помешает.
      Мы переглянулись, и Мара начала рассказ.
      Маленькая волшебница говорила спокойно, обстоятельно и неторопливо. Я бы так не смогла. Время от времени Стирх вставлял замечания - в основном, что касалось поведения его питомца или реакции на внешние раздражители. "А интересно, похмелье у дракона - это тоже реакция на внешний раздражитель?" - подумала я и фыркнула, вспомнив, чем оно закончилось, это похмелье. Мара укоризненно глянула на меня.
      - Виновата... не удержалась, - ответила я и снова фыркнула.
      Завершил повествование Стирх - рассказом о поведении Лепестка при двух встречах с тушканами - полевыми и бойцовыми, и последовавшей за вторым знакомством с тушканами изгнанием из Синего замка.
      - Вот так, дедушка Риего, - подвела итог Маара. - И теперь мои друзья не могут привести дракона домой. Но ведь невозможно всю жизнь мотаться с Лепестком по дорогам! Не бросать же его на произвол судьбы...
      Господин Риего во время всего нашего повествования не проронил ни словечка. Вот уж кто умеет слушать! Я несколько раз ловила себя на желании вклиниться в рассказ Мары с подробностями лечения дракона - чтобы меня хоть раз в жизни выслушали с таким вниманием!
      - Тэк-с, молодые люди... - сказал старичок-архивариус, сдвинув на лоб очки. - Всё, что вы мне рассказали - безумно интересно! Несомненно, коэффициент умственного развития вашего дракона необыкновенно высок. Это же надо - придумать такое, чтобы не расставаться с любимым воспитателем! Да-да, не смущайтесь, юноша. Именно с любимым воспитателем!.. Вы позволите мне взглянуть на вашего дракона? Мне хотелось бы пообщаться с ним, так сказать, в неформальной обстановке. О, да что ж это я - говорю, говорю! Марочка сказала, что вам нужна моя помощь. Так чем же я могу быть полезен моим юным друзьям?
      - Советом, - широко улыбнулась наша маленькая волшебница.
      - Господин Риего, - осторожно начала я - вам, вероятно, известна легенда о молодом драконе, которому ни с того ни с сего приспичило срочно отбыть на родину предков?
      Архивариус дробно рассмеялся:
      - Забавная трактовочка! Да, я знаком с этой легендой. Даже больше: я твердо знаю, что эта легенда - не более легенда, чем сам ваш чешуехвостый воспитанник.
      Стирх даже вскочил он удивления:
      - Так это правда?! Значит, таинственная страна драконов правда есть?..
      - Минуточку, други мои, минуточку... - господин Риего поправил свои очки, вышел из-за стола и засеменил к длинному ряду стеллажей. - Тэк-с... где же это, - послышался его голос из самого дальнего угла архивной палаты. - Молодой человек, не могли бы вы мне помочь?..
      Стирх с готовностью поспешил к нему. Под руководством архивариуса с верхней полки был извлечен старинный фолиант. Стирх чихнул, едва не сорвавшись с шаткой стремянки. Господин Риего совсем смутился:
      - Вы уж простите, юноша, здесь пыльно...
      - Да ничего страшного, - отмахнулся Стирх и снова оглушительно чихнул. К счастью, он уже успел спуститься на надежный пол, поэтому обошлось без травм.
      Мы с Марой быстренько прибрали со стола, и на него был торжественно водружен фолиант в черном кожаном переплете. И дернул же меня Мрак дунуть на него! Теперь чихали мы втроем - у старого архивариуса, должно быть, выработался иммунитет на пыль веков.
      Дождавшись, пока мы прочихаемся, господин Риего сказал:
      - Глядите-ка сюда, уважаемые! - и осторожно открыл фолиант...
      Это оказался старинный землеграфический атлас. Подробный, как описание приготовления микстуры от кашля. Господин Риего осторожно перелистывал хрупкие от старости страницы, а мы, затаив дыхание, внимали открывавшемуся нам чуду... Знакомые мне с детства очертания материков, изгибы рек, подковы горных хребтов - всё это, изображенное мастерскими руками старинных картографов, вызывало настоящий восторг. Краски совсем не потускнели от времени, а диковинные животные и растения, нанесенные там и сям по полям атласа, казалось, жили своей собственной жизнью. Создавалось впечатление, что эти рисунки играют с нами в "замирашки", и что стоит отвести от них взгляд, как русалки пустятся в перепляс, единорог ударит копытом, а папоротник выбросит целую кисть цветов...
      Господин Риего давал нам насладиться этим... у меня язык не поворачивается назвать это произведение искусства простым землеграфическим атласом. И все-таки я видела, что старому архивариусу не терпится показать нам что-то конкретное.
      Терпеливо дождавшись, пока мы рассмотрим последнюю страницу старинного чудо-атласа, господин Риего снова стал листать страницы.
      - Одну минуту, мои нетерпеливые друзья... еще мгновение... Прошу! - и жестом фокусника взмахнул над раскрытыми страницами. Мне даже почудилось, словно из его рукава вот-вот вылетит дракон и закружит по комнате. Судя по завороженным лицам Мары и Стирха, что-то подобное померещилось и им.
      Слегка опомнившись, я взглянула на представленную нам карту. Что-то знакомое! Вон же - Западный тракт, Белоречье, сама Белая река - несет свои воды на юг, к Мраморному океану... Но у самого побережья резко сворачивает на восток, огибая Хребет Монахов, взметнувшийся ввысь на добрый десяток миль (это не я такая умная, это у меня в монастырской школе учителя хорошие были - во как вдолбили в мою бедную головушку знания! Думала, не пригодится мне эта землеграфия. А вот поди ж ты - вспомнила!)
      Сухой палец архивариуса коснулся карты где-то рядом с Хребтом Монахов:
      - А вот и она - цель вашего путешествия, буде вы на него отважитесь...
      - Отважимся, можете не сомневаться, - пробормотала я себе под нос. Но никто не обратил внимания на мои слова.
      Господин Риего перевернул страницу, и мы снова увидели на кате подкову Хребта - но уже несколько крупнее. Разглядывая его очертания через сильную лупу, любезно предложенную архивариусом, я заметила кое-что интересное.
      - Господин Риего, а разве Хребет Монахов не вплотную подходит к океану?
      - Так принято считать, - кивнул архивариус. - Везде, кроме Предгорья, думают именно так. Наверное, поэтому драконов особенно не тревожат.
      - Драконов?! - Стирх вскочил, Мара широко распахнула и без того огромные глаза... А я уже ничему не удивлялась. Удивительно, правда?
      - Да, мои юные друзья, именно драконов. Испокон веков они живут именно там - в Забытой долине. Драконы - пожалуй, древнейшие существа нашего мира. Когда-то они населяли весь материк. Но потом, в результате природного катаклизма, осталось лишь одно место, где уцелели эти прекрасные существа. Долина невелика, прокормить многих она не может; драконы живут очень долго, но все же они смертны, да и рождаются они крайне редко. И все-таки бывает, что снесенных яиц бывает больше, чем необходимо. Что делать? Каждое - слишком большая ценность, чтобы дать ему погибнуть. Поэтому драконье яйцо приносят в человеческое поселение. Но придет время - и в Забытой долине умрет старый дракон, а юный, рожденный за сотни миль от земли своих предков, заслышав зов крови, отправится в путь...
      - Откуда вы это знаете? - недоверчиво спросил Стирх. Парню было немного обидно: он привык, что о драконах больше остальных знает только он. Точнее - о драконе.
      Господин Риего улыбнулся:
      - У меня много друзей. В их числе есть и драконы...
      - Но послушайте, - внесла свою толику сомнения и рассудительная Мара, - ведь Хребет Монахов - не на краю света! И в Предгорье живут люди!.. Если бы за горами действительно жили драконы, неужели бы их страну считали сказкой?! Да об этом трубили бы повсюду!
      Архивариус снова улыбнулся:
      - А вот скажи мне, девочка, в лесах за Западным трактом какие звери живут?
      Маара удивилась, но ответила:
      - Ну, какие... олени, зайцы, белки, рыси, лисы...
      - И что - об этом трубят на каждом углу?
      - Но это же и так все знают! Зачем же об этом трубить? Это же так... обыкновенно!
      - Вот! Именно! Так считают и жители Предгорья: если о драконах знают они, то почему о них не могут знать, например, в Белоречье? Ведь это же так... обыкновенно!
      Мара прикусила язычок.
      - Господин Риего, - это опять я голосок подала, - а почему люди не беспокоят драконов?
      - Да просто себе дороже получается! Хребет Монахов неприступен, с моря в Забытую долину вдается залив, однако в миле от берега он перегорожен скалами - абсолютно неподходящее место для судоходства. Вот и выходит: драконы спокойно живут на своей земле не одну тысячу лет, но о них мало кто знает. Да это и к лучшему, - завершил свою удивительную лекцию старый архивариус.
       
      Вечером мы собрались в нашем с Марой номере и устроили военный совет. Мы сидели вокруг стола, на котором лежала страничка землеграфического атласа - та самая, на которой была дорога от Белоречья к Хребту Монахов. То есть, конечно, не именно та - вы же не думаете, что я втихаря выдрала страничку из старинного фолианта. (Нет, с меня бы, наверное, сталось, будь фолиант этот не атласом, а рецептурным справочником...) Просто мы начали подъезжать к старому архивариусу на предмет снять копию с интересующей нас странички.
      - Дедушка Риего, ну пожалуйста! Вы же меня знаете! - умоляюще сложив руки, канючила Мара. - Я из рук атлас не выпущу до самой лавки копировщика, да и там с фолианта ни на миг глаз не спущу...
      В глазах маленькой волшебницы было столько мольбы, что дрогнул бы даже камень, не то, что доброе сердце старого архивариуса. Нет, господин Риего не решился расстаться с драгоценной книгой даже на полчаса. Он сделал куда лучше. Порывшись в недрах огромного шкафа, вынул оттуда лист белой хрустящей бумаги. Уложил его на нужную нам страницу, сковырнул ногтем красный картонный квадратик, наклеенный в верхнем правом углу... Бумага вспыхнула, я на миг зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что на еще недавно девственно белой поверхности проступила точная копия карты - цветная, со всеми рисунками и пометками.
      - Ух ты!.. - озвучил Стирх наш общий восторг и изумление. - Господин Риего, что это?!
      Архивариус улыбался, довольный произведенным эффектом.
      - А это, ребятки, магический копир. Как видите, крайне полезная штука. Мне когда-то один знакомый маг подарил целую пачку таких листов. Вот, кое-что еще осталось...
      Рассыпаясь в благодарностях, мы покинули гостеприимного хозяина архивной палаты, заверив, что непременно зайдем за ним, чтобы познакомить его с Лепестком. И что, когда всё устроится, непременно расскажем ему о судьбе дракона.
      И вот теперь Мара с благоговением водила пальцем по нашей собственной карте. Магическим способом была скопирована даже структура пергамента-оригинала. Стирх, уставившись в одну точку где-то на карте, задумчиво потирал подбородок пальцами левой руки. А я смотрела то на него, то на маленькую волшебницу - и думала, что же мне дальше делать.
      Мои невеселые размышления прервал Стирх.
      - Ну что ж, барышни, - стараясь говорить басом - для пущей солидности, - произнес он. - Я думаю, что самый быстрый и безопасный путь - вниз по течению Белой.
      - Я тоже об этом подумала, - кивнула Мара. - По берегу хорошо идти будет: и дорога удобная, и вода рядом, и...
      - Ты не поняла! - бесцеремонно перебил ее Стирх. - Когда я говорю "вниз по течению", я имею в виду - прямо по воде, на лодке или плоту.
      Мы с Марой непонимающе уставились на него.
      - А Лепесток что, по берегу побежит? - осторожно поинтересовалась Мара.
      - Почему по берегу? Для него отдельный плот соорудим.
      - Да-да, только затаскивать на этот плот и держать дракона во время путешествия будешь ты сам! - заявила я. - Что касается меня, то на реке одновременно будет либо дракон, либо ваша знакомая аптекарша!
      - Чего ты так нервничаешь, Рута? - Мара попыталась сгладить конфликт.
      - Девочка, я слишком хорошо помню, как мы с помощью дракона через реку переправлялись! Такой, с позволения сказать, экстрим - не для меня! Еще одной такой скачки я просто не переживу.
      Стирх надулся. Ему не нравилось, что такую замечательную идею рубят под корень.
      - Ну, я не знаю... Но ведь самый безопасный и быстрый путь - именно по реке!
      - Кто бы спорил, - буркнула я.
      - Ну, Рута, ну надо же что-то делать! Ну, может, мы все-таки сделаем два плота? - вступилась за Стирха Мара. - А что? Мы поплывем на одном, дракон - на другом...
      - ...а я пойду по берегу! - отрезала я. - И это мое последнее слово.
      Вечернее небо за окном неожиданно окрасилось заревом.
       - Что это?.. - испуганно прошептала Мара - она сидела лицом к окну. Ударил колокол.
      - Что-то горит! - к окну, сбив по дороге табурет, подлетел Стирх. - Мрак! Только не это!
      - Что, что там?
      Бледный как полотно парень повернулся к нам:
      - Похоже, именно в той стороне - Графские конюшни...
      Теперь побледнела и Мара. У меня просто задрожали коленки.
      Стирх лихорадочно бегал по комнате:
      - Ну, если только пожар устроил этот идиот, я его просто урою!.. - в голосе юноши звенели злые и беспомощные слезы.
       
      Мы мчались по темным улица. Темным? Ха-ха! Огонь полыхал так, что Графские конюшни было видно издалека.
      Стирха я давно потеряла из вида: бегун он был куда лучше меня. Прыткая Мара ящеркой скользнула в щель забора, решив, видимо, сократить путь памятным с детства способом. Я тоже бежала изо всех сил, то и дело поправляя на носу не ставшую еще привычной оправу очков. Это было, конечно, не совсем удобно, но я хотя бы нормально ориентировалась на вечерних улицах.
      К месту происшествия я добрела, когда огонь уже почти погасили. У опустевшего вольера Лепестка на камне сидела Мара. Она раскачивалась из стороны в сторону и глядела куда-то в пустоту. Я поняла, что случилось что-то непоправимое.
      - Мар, - я опустилась на колени перед нею, - где они?
      Девушка потеряно глянула на меня:
      - Их арестовали... - она всхлипнула.
      - И дракона?
      - Да! Его - за поджог, Стирха - за подстрекательство! Старший сторож лично отвел их в городскую тюрьму...
       
      Уронив голову на стол, в архивной палате горько плакала Мара. Господин Риего все еще пытался ее успокоить. Я же нервно мерила шагами комнату.
      Мы пришли к доброму старичку-архивариусу после того, как нас выставили из гостиницы. Да! Нас ведь снова вышвырнули на улицу! Ну, Мрак, везет же нам на неприятности!
      В разоренном драконовом загоне в Графских конюшнях Мара просидела до рассвета. На мои доводы пойти отдохнуть маленькая волшебница отвечала одно:
      - Нет-нет... они же сейчас вернутся. Они ведь сейчас вернутся, Рута!.. - и снова срывалась на плач.
      Когда рассвело, старший смотритель недвусмысленно намекнул: мол, если не хотите за своим дружком в тюрьму отправиться, топайте отседова подобру-поздорову. И Мара дала себя увести.
      Как я мечтала об отдыхе! Не только для себя, для девочки тоже. Однако в гостиницу нас не пустили... Хозяева даже не соизволили сами с нами объясниться. Вышибала из "ресторанного заведения" специально караулил нас у входа. Он нам даже порога переступить не дал, буркнул лишь, пряча глаза:
      - Простите, сударыни, но хозяйка пускать вас не велела. Ничего личного, просто хозяйка сказала, что заведение у нас для приличных посетителей и что для поджигателей и их пособниц местов у нас нет и не будет. Так что...
      Вещи нам тоже не отдали. Куда мы еще могли податься - без самой мелкой монетки, без одежды? Только к господину Риего...
      Теперь мы не карабкались вверх по лестнице, а воспользовались лифт-порталом. В другое бы время я повосхищалась этим чудесным изобретением. Теперь же восприняла его как должное. Я опасалась, что в такую рань архивариуса может не оказаться на рабочем месте. Но Мара и без того была не в себе, зачем же ей подбрасывать лишний повод для беспокойства? Тем более что господин Риего, похоже, жил среди своих драгоценных документов. К счастью, нам не понадобилось ничего объяснять старому архивариусу. Этой ночью мне пришлось столько ходить, бегать, уговаривать, расспрашивать и объяснять, что еще одного этапа я бы не вынесла - сорвалась бы на истерику похлеще Мары, и даже настойка синеглазки не поможет, хоть вся ею залейся. Господин Риего - мудрый человек: ему достаточно было одного взгляда на совершенно несчастную Мару и на меня - я тоже держалась из последних сил. Видимо, архивариус был в курсе ночных событий и, сложив два и два, многое понял. Молча распахнул перед нами двери, усадил Мару за стол, заварил травяной чай - и всё это без единого слова. А я шагала из угла в угол и думала, думала...
      Что пожар начался по вине Лепестка, сомнений не вызывало даже у кроткой Мары. А я знала дракона уже два года, видела его разным - и смущенным, и сердитым, и даже пьяным. И знала, что сильный испуг может вызвать у Лепестка неконтролируемый выброс пламени - как это было перед самым нашим отбытием из Мостов. Но что могло так напугать дракона? Этого я понять не могла.
      Единственное, что мне удалось выяснить - так это причины такой ярости старшего сторожа Графских конюшен.
      - Что он так на вас взъелся? - спросил господин Риего. - Что там, половина конюшен сгорела?
      - Да нет, - я на минутку прервала свой марафон, - убытки конюшням невелики. Всего и сгорело, что один сарайчик, который задней стеной к вольеру дракона обращен был. Крыша соломенная, сухая, там и одной искры достаточно было. Полыхнуло будь здоров...
      - Тогда с чего же сторож так разозлился?
      Я вздохнула:
      - Господин Риего, он бы так не бесился, когда б не покушение на его собственность... Он в сараюшке приноровился самогон гнать, а на чердаке готовую продукцию складировал. Когда сарай загорелся, бутылки с самогоном взрываться начали. Там, говорят, такая канонада стояла. А самогон сторож, слышала, даже главному городскому судье носил. Так что суда нам не избежать, да и, чувствую, мало нашим друзьям не покажется...
      Мара шумно всхлипнула и отхлебнула из чашки уже порядком остывший чай. Старый архивариус погладил ее по голове:
      - Вот и молодец, вот и умница... Рута, надо ведь что-то делать!
      - Я разве против? Только что?
      - Вам защитник хороший нужен!
      - Хороший защитник хороших денег стоит, - я вздохнула. - А нас из гостиницы без малой медяшки вышвырнули...
      - Деточка, за деньгами дело не станет! Чем смогу, помогу...
      - Спасибо, конечно, господин Риего, но нам и так неловко: свалились мы на вашу голову - даже не знаем, как надолго. Вы уж простите - в этом городе нам не к кому больше податься. А вам столько хлопот...
      - О чем вы, Руточка? Какие хлопоты? Мне, старику, даже лестно молодых девушек у себя принимать... Рута, ты вот что, прекращай по комнате маршировать, ты же барышня, не гвардеец! Смотри, Марочка дремать начинает... Помоги мне ее на диванчик уложить... Вот, так, потихонечку... Да сама приляг, отдохни... Силы тебе еще понадобятся. Поспите, девочки, а я попытаюсь разузнать, как там и что...
       
      Следующие несколько дней остались в моей памяти жуткой каруселью. Каждое утро мы куда-то шли, добивались встречи с кем-то, униженно просили за наших друзей, опять шли, снова пытались добиться встречи, нам отказывали или не отказывали, о чем-то спрашивали - и нас, и мы... Вечером, измученные больше морально, чем физически, возвращались к господину Риего и, разделив с ним скромный ужин, валились на свои кушетки и проваливались в сон - темный, липкий, без сновидений.
      Мара уже не плакала. В ней всё словно замерзло. И без того большие глаза уже, казалось, не помещались на осунувшемся лице девушки.
      Нашему доброму хозяину тоже забот хватало. Господин Риего, очень уважаемый в Белоречье человек, был вхож в такие кабинеты, куда мы не то что нос показать не смели, но даже и не мечтали, что нас примет старший секретарь главного городского судьи, первый помощник градоправителя и главный распорядитель Графских конюшен. А старый архивариус добивался встречи с ними, и даже не по одному разу. И все-таки приносимые им вести были неутешительны.
      Несмотря на несколько задушевных бесед за кружкой пива... - бедный, господин Риего, такие вечера ему явно уже не по возрасту! Наутро ему так нужна была моя профессиональная помощь! Спасибо ребятам из городской аптеки... - так вот, несмотря на несколько задушевных бесед за кружкой пива старший сторож Графских конюшен наотрез отказался забрать свою жалобу. Всё, чего удалось от него добиться - это отказ от возмещения морального ущерба. Однако сумму материального ущерба ушлый мужичок выставил такую, что, выиграй он дело, останемся мы босые и голые и еще год должны будем пахать на этого скотского сторожа ("ничего личного", как говорил наш знакомый вышибала, просто употребляю слово "скотский" в его прямом значении).
      Мы с Марой приложили массу усилий - океан обаяния с ее стороны и море здравомыслия с моей, - чтобы добиться аудиенции у градоправителя и главного городского судьи. Но градоправитель Белоречья, как выяснилось, за день до памятного пожара отбыл с дружеским визитом куда-то на побережье (ну, отдохнуть на халяву дядечка захотел; и кто его в этом упрекнет?). А главный городской судья, который усердно готовился к рассмотрению дела "главный сторож Графских конюшен Белоречья против пришлеца, именуемого Стирхом, именуемого также драконовожатым, и его зверя, именуемого также драконом", не желал не только выслушать, но даже и увидеть ни нас с Марой, ни господина Риего. Опытный судейский аргументировал свой отказ тем, что желает на резонансном судебном заседании "быть предельно объективным"...
      Каким-то чудом Мара добилась короткого свидания со Стирхом. Однако легче ей от этого не стало. Парень был в крайне подавленном состоянии духа. Особенно угнетало его не столько пребывание в тюрьме наравне с настоящими преступниками, сколько разлука с Лепестком. Стирх безумно переживал за своего любимца. Дракона содержали в пыточном каземате - единственном закрытом помещении, куда мог поместиться ящер. Мара не вдавалась в подробности этой короткой встречи со Стирхом, однако я сильно подозреваю, что все отведенные им полчаса мои друзья проревели в обнимку.
      Наконец вечером (шел третий или четвертый день заключения наших друзей) господин Риего объявил нам, что суд по делу об умышленном поджоге Графских конюшен соберется завтра в полдень, и что все действия, способные повлиять на ход судебного заседания, строжайше запрещены. И тут только я спохватилась, что за сумбуром последних дней мы совершенно забыли об адвокате. У меня хватило ума промолчать, чтобы еще больше не расстраивать Мару и доброго архивариуса. Нам оставалось только ждать, уповая на милость Светлых Богов и потерю памяти главного судьи Белоречья...
       
      Решающий день наступал.
      Мы встретили его, уставившись воспаленными после бессонной ночи глазами в окно. Рассвет занимался яркий, праздничный. Ему не было никакого дела ни до двух дурочек, еще не растерявших последних крох надежды, ни до томящегося в застенке Стирха, ни до его глупого дракона...
      Решающий день наступил.
      Мы еще не знали чего нам от него ждать.
      С трудом пробиваясь в зал судебных заседаний, мы были настроены даже на самое худшее. Глазищи Мары горели отчаянной решимостью. И еще была в них обреченность, покорность судьбе. Именно в эти минуты мой разум окончательно позволил себе осознать, что эта серая мышка любит Стирха. Чем бы ни окончился сегодня суд, Мара последует за своим избранником куда угодно, хоть на саму Чертову падь. Она - последует. А я... мне не будет места рядом с ними.
      Эти мысли копошились в моей голове, а ноги и локти делали свое дело. Я сумела-таки проложить для нас с Марой дорогу в людском море, и мы устроились на скамье в самом первом ряду.
      Зал был заполнен до отказа. Через боковые двери стража ввела подсудимого. Стирх был мрачен, однако я не заметила в нем никакой нервозности. Он обвел взглядом зал, заметил нас с Марой, улыбнулся пересохшими от волнения губами и чуть заметно подмигнул. Главный обвинитель Белоречья злорадно ухмылялся, поглядывая на пустующее место защитника. У меня снова кольнуло сердце: ой, Стирх, как же я виновата перед тобой! Ладно Мара - она совсем голову потеряла от горя. Но я... Никогда себе не прощу этой оплошности. То, что мне тоже больно из-за этого приключения, в расчет никто брать не хотел.
      Толстый судья занял свое место. Мы с Марой исподтишка рассматривали человека, не пожелавшего встретиться ни с нами, ни с уважаемым архивариусом, отговариваясь своей объективностью. Но что-то не заметно было ее, этой хваленой объективности главного городского судьи...
      Секретарь суда стукнул по кафедре деревянным молотком. Зал, напоминающий разворошенный пчелиный улей, постепенно затих.
      - Ну что ж, подсудимый, - нарушая все каноны, процедил судья, - поскольку вы отказались от муниципального защитника, вам придется защищать себя самому...
      - Позвольте, ваша честь, - возразили ему из зала. - У этого молодого человека есть защитник.
      - Вот как? - удивился судья. - И кто же это?
      - Я, ваша честь! - И по проходу между рядами уверенным шагом вышел...
      - Рута! - больно ткнула меня локтем в бок чуток ожившая Мара. - Гляди! Это же... это же...
      - Да, Мара, - кивнула я, - я узнала. Ты тоже знаешь графа из Синего замка?
      О том, что защищать Стирха добровольно вызвался граф Анри, я догадалась, едва неверную тишину зала разорвал его голос - такой спокойный, решительный, вселяющий надежду.
      - Да? - удивилась Мара. - Я не знала, что господин Анри - граф Синего замка. Я знаю, что он - один из самых блестящих защитников, которые когда-либо выступали в суде столицы!
      Я нашла в себе силы улыбнуться:
      - Спокойно... значит, теперь все будет хорошо... всё должно быть хорошо... Мрак меня побери, всё просто обязано быть хорошо... просто потому, что хуже быть уже не может...
      Кого я уговаривала? Мару или саму себя?..
      Судья за кафедрой сглотнул. Защитник нашего друга большого азарта у него не вызывал. Похоже, господин судья, затаивший на Стирха обиду за "умышленную порчу имущества", с коего - но это строго между нами! - ему должна была даром перепасть добрая половина, впервые почувствовал некоторую неуверенность в своих профессиональных способностях.
      - Гм... пусть так. Представьтесь, ваше сиятельство!..
      - Ну, положим, "сиятельство" я или не "сиятельство", в настоящий момент не имеет ни малейшего значения, господин судья. Если стоит вопрос о том, как меня именовать в ходе заседания - то все просто: обращения "господин защитник" будет вполне достаточно.
      Господин судья снова сглотнул. Видимо, это у него нервное - как икота у нашего Лепестка.
      - В таком случае, господин защитник, - судья сделал ударение на слове "господин", - если ваш подзащитный не заявит вам отвода...
      - Не заявит! - оборвал его граф Анри. - Мой подзащитный - парень умный и превосходно понимает, что это не в его интересах.
      Стирху оставалось только кивнуть.
      Господин защитник занял свой место, и заседание суда началось...
       
      Решающий день завершался.
      Мы сидели в самом большом и дорогом ресторане Белоречья, изгнав из него толпу завсегдатаев и сдвинув на центр сразу несколько столов. "Мы" - это Мара, господин Риего, я, граф Анри, Стирх и Лепесток. Да-да, я не ошиблась! С нами были и дракон, и его счастливый воспитатель! Огромные парадные двери ресторации, эдакие вызолоченные ворота, открываемые лишь два-три раза в год по очень большим праздникам, позволили дракону почти свободно пройти в просторный зал. Ну, подумаешь, косяк разворотили! Ничего, починят!
      Стол ломился от угощения. Хозяин ресторана боязливо жался у стойки, готовый по одному движению мизинца сиятельного гостя подать всё самое лучшее. А мы не уставали благодарить и расспрашивать графа Анри.
      Стирх сиял, как новая пробирка. Счастливая Мара ворковала возле него. Господин Риего чувствовал себя именинником - выяснилось, что именно старому архивариусу Стирх обязан своим великолепным защитником. Граф Анри был очень доволен выигранным делом и просто излучал отличное настроение. И только я почему-то чувствовала себя скованно.
      Так вышло, что усадили меня между старым архивариусом и довольным собою графом. И если рядом с господином Риего я никакой неловкости не испытывала, то при одном взгляде на графа Синего замка я явственно чувствовала холодок в груди и то, как у меня немеют коленки. Хорошо еще, что я сейчас сижу, а не стою - а то бы точно упала. Как я ни сердилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. Уверена: если бы я сказала хоть слово, то и голос бы мой задрожал - не хуже коленок. Поэтому я была единственной на этом празднике освобождения, кто не проронил ни словечка. Правда, не уверена, что это хоть кто-то заметил.
      - Господин Анри, - с благоговейным восторгом восклицала Мара, - какое чудо, что вы согласились защищать Стирха!
      - Да никакого чуда здесь нет! - белозубо улыбаясь, ответствовал мужчина. - Я просто зашел навестить дядюшку Риего и узнал от него о вашей проблеме. Она меня заинтересовала, только и всего.
      - Анри был настолько любезен, - вставил словечко и господин архивариус, - что решил изучить всё на месте. Мы с ним знакомы очень давно, и в память нашей дружбы...
      - Дядюшка Риего, - укоризненно взглянул на него граф, - и это говорите мне вы? Да я вам по гроб жизни обязан! Кем бы я был, если бы не вы?! Что в жизни бы видел? Сидел бы в отцовском замке с этими треклятыми зверенышами?! Как же, фамильное дело, наследник обязан его продолжать! Тьфу! Глаза бы мои их не видели... И тут появляетесь вы... Вы научили меня всему, что я умею, так что я просто счастлив, что сумел быть вам полезным.
      Господин Риего смущенно улыбнулся, а граф наклонился ко мне:
      - Еще вина, госпожа Рута? Оно в этом ресторане действительно заслуживает внимания.
      Я молча кивнула - быть может, более поспешно, чем следовало бы, - и склонилась над тарелкой, чтобы никто не заметил, какими пунцовыми от смущения и злости стали мои щеки.
      Из рассказанного графом в ходе судебного заседания и сейчас, во время той дружеской попойки, мы, наконец, поняли, из-за чего наш Лепесток устроил пожар.
      Оказывается, о нашем драконе прознал еще один разбойничий атаман. И в тот злополучный вечер он послал своих людей выкрасть Лепестка. Ребята слегка перетрухнули, когда получили это задание. Еще бы: зверек-то слегка огнедышащий. Естественно, увидев так близко четверых незнакомцев, Лепесток заволновался, начал пускать ноздрями струйки дыма. Эти идиоты не придумали ничего лучшего, как плеснуть в дракона водой из ведра. Ну, Лепесток и не сдержался - икнул с перепугу, да так, что злополучный сарай, который примыкал задней стенкой к его вольеру, заполыхал. Что было дальше, вы знаете. А разбойнички под шумок смылись, - правда, сперва честно немного помогли с тушением пожара.
      Бархатистый баритон графа Анри наполнял собой комнату и казался осязаемым. Улыбаясь, он повествовал:
      - Вот то, что мне удалось разыскать этих горе-похитителей, - действительно чудо, любезная Марочка, - последовал вежливый кивок в ее сторону. - Конечно, уговорить их дать показания было лишь немногим легче, но презренный металл всё еще способен творить чудеса. А потом остались мелочи - доказать, что дракон... Рута, попробуйте вот это, - и на моей тарелке оказалась сочная отбивная. - ...Да, оставалось лишь доказать, что в состоянии аффекта на неконтролируемые поступки способен не только человек, но и дракон.
      Лепесток довольно засопел. Котел, стоявший перед ним, был опустошен по второму кругу и даже тщательно, до зеркально блеска, вылизан.
      Мара и Стирх расхохотались - вспомнили, как именно граф доказывал в суде это самое "состояние аффекта" и "неконтролируемые поступки" у нашего дракона.
      - Граф, - едва сумев снова заговорить, поинтересовался Стирх, - но как вы узнали, что судья боится шипучих тараканов?
      - Тоже мне тайна за семью печатями! - отмахнулся граф. - Да об это весь город знает! Но вот только спрашивать меня, где и сколько я ловил этого проклятого таракана, лучше не надо: зашиплю сильнее насекомого! - и мужчина сам раскатисто засмеялся.
      Его смех подхватила вся наша дружная компания. Даже дракон - мне показалось - широко улыбнулся. А может, просто оскалился. Потому что он-то не видел, как едва не свалился со стула судья, когда перед ним на столе грозно зашипел черный блестящий таракан; как обвинитель тихо сполз по стеночке, стоило графу показать ему небольшой фокус, когда на его ладони, вынутой из кармана, полыхнуло синее пламя... Мара потом долго приставала к нему, всё хотела выведать, каким именно заклинанием воспользовался граф. А тот лишь отшучивался: дескать, какие заклинания, Марочка, это просто ловкость рук...
      Как бы там ни было, невиновность наших друзей была полностью доказана, и мы с подачи графа Анри завалились в этот шикарный ресторан. Хозяин сперва, конечно, возражал против присутствия в зале дракона, однако увесистый кошелек и широкая острозубая улыбка Лепестка сделали свое дело.
       
      А потом мы с триумфом возвращались в гостиницу. Слухи в городе разносятся быстро, и за те час-полтора, что мы праздновали, весть об освобождении дракона и его воспитателя дошли даже до самой младшей горничной "Тополиного пуха". Чего только мы не наслушались по дороге! И что граф не случайно взялся нам помогать - "запал он на эту глазастенькую...", и что судья не просто так оправдательный приговор вынес - "еще бы, с такими деньжищами кому угодно пасть заткнуть можно...", и что дракону после суда специально отвели в Графских конюшнях самый лучший загон - "конечно, помог начальникам конюшен черные делишки прикрыть, вот с этим гадом и носятся, как с монетой неразменной..."
      Болтунам рты не заткнешь, но настроение нам эти сплетни подпортили основательно. Поэтому к гостинице мы подошли в некотором волнении. Стирх даже предложил - "ну ее, эту гостиницу..." Даже я задумалась - может, действительно? Но нам хоть вещи забрать надо.
      - Может, все-таки не пойдем? - спросил Стирх. - А за вещами - вон, любого мальчишку послать можно!
      Мы с Марой переглянулись:
      - Нет, мы все-таки пойдем, - как старшая приняла решение я. - А за вещами или на постой - это уж как получится.
      И мы пошли.
      Двери гостиницы лакей распахнул, когда мы были шагах в десяти от крыльца. Подобострастно поклонившись, бросил настороженный взгляд на Мару. Видимо, и тут тоже уже знали, что "граф запал на эту глазастенькую" и что она теперь чуть ли не невеста хозяина Синего замка. Что-то подобное успели озвучить за нашими спинами. Глаза Мары недобро сверкнули.
      - Невеста, говорите... - промурлыкала она. И вмиг преобразилась. Куда делась угловатость ее движений? С поистине королевской грацией оттолкнула не вовремя сунувшегося слугу и гордой поступью поплыла по лестнице. Мы последовали за ней. Я была невозмутима, Стирх едва сдерживал смех. Посмотреть на прибытие "невесты графа со свитой" сбежались все - от постояльцев до поварят. Гул голосов шлейфом тянулся за нами.
      Мы поднялись на свой этаж. В уголке, прикорнув на старом диванчике, дремал мальчишка-коридорный. Кажется, он был единственным, кого не коснулась суета вокруг нас. Когда мы приблизились к нему, парнишка в поварском колпаке ткнул кулаком в бок соню. Тот сел, недоуменно потирая глаза. Лакей услужливо распахнул перед нами дверь номера. На первый взгляд все было на своих местах, даже на столе лежала забытая нами карта.
      - Не извольте беспокоиться, светлая госпожа, - с поклоном сказал лакей, - в вашем номере все в полном порядке.
      - Вы свободны. Все! - процедила Мара. Ого, а я и не думала, что она так умеет. Ну, молодец девчонка! Лишь бровью повела - и коридор опустел. Только малолетний коридорный сидел на полу и спросонок хлопал глазами. Он ведь хорошо знал нас, не одну вкусняшку от нас получил... и вдруг мы - такие далекие, такие холодные...
      Мы вошли в номер, дверь закрылась. Через минуту в нее робко постучали, потом она со скрипом приоткрылась, и в комнату несмело заглянул парнишка. Глядя на нас широко распахнутыми глазами, он испуганно спросил:
      - Ребята, вы чего?
      - Да так, репетируем, - ответила Мара и взъерошила рыжие вихры паренька.
       
      На следующий день мы прощались с графом Анри. Он уезжал домой, в Синий замок...
      Полдня у нас просто бездарно попало - мы банально отсыпались после треволнений минувших дней. Ближе к полудню нас разбудил Стирх. Он забарабанил в дверь, однако войти ему помешали две подушки, дружно запущенные нами в ответ на его "ба-рыш-ни-и-и..."
      Но, так или иначе, а во второй половине дня мы снова явились в архивную палату. Мгновенная вспышка в глазах - и лифт-портал перебрасывает нас в хорошо знакомый коридор. Еще минута - и мы во владениях архивариуса. Граф Анри уже там...
      - Ребятушки, что ж вы так поздно? - укоризненно качая головой, поспешил нам навстречу господин Риего. - Анри уже боялся, что так и уедет, не попрощавшись с вами.
      Мы дружно потупились. Что скажешь - виноваты, конечно. Знали ведь, что нас ждут. Знали - и не особо торопились.
      Граф улыбнулся - мне показалось, или действительно в его ясных синих глазах затаилась грусть?
      - Полно вам, дядюшка. Главное, что они успели. Но у меня действительно совсем не осталось времени. Ну... - и мужчина подошел к нам. Граф горячо обнял господина Риего, крепко пожал руку Стирху (парень потом тайком подул себе на пальцы); Мара сама бросилась ему на шею, смеясь и плача одновременно. И только мне граф лишь сдержанно кивнул. Затем обвел взглядом всю нашу компанию, улыбнулся уголком рта и пошел к выходу. Уже в дверном проеме он оглянулся через плечо, пристально посмотрел на меня...
      - Рута... - донесся до меня его чуть тронутый хрипотцой голос. - Госпожа Рута... можно вас - на несколько минут?..
      Подталкиваемая в спину сердобольной Марой, я следом за ним покинула архивную палату.
      Мы молча прошли по коридору к лифт-порталу, так же молча в свете слепящей вспышки спустились на первый этаж и в абсолютном молчании вышли во двор. Там, у газона, к коновязи был привязан роскошный вороной жеребец. Благородное животное нетерпеливо било копытом. Граф Анри подошел к коню, похлопал его по крупу... Я, чувствуя себя полной идиоткой, поплелась следом. "Зачем было звать меня, если говорить со мной он, похоже, даже не собирается?" - недоумевала я. Поправив седло и проверив упряжь, мужчина подошел ко мне. Я заметила, что его правая ладонь сжата в кулак.
      - Госпожа Рута... - голос по-прежнему был чуть хрипловат. - Вот, возьмите - на память.
      Мужчина медленно разжал кулак. На его ладони тускло блеснул серебряный перстенек. Я все еще молча протянула руку, и на мою ладошку лег перстень, хранящий тепло руки графа. Мы встретились взглядами и тут же отвели глаза. Я сделала вид, что рассматриваю его подарок. Хм, а угадал-то как! Перстенек устроился на среднем пальце моей правой руки - так уютно, будто был выкован специально для меня.
      - Я должна сказать вам "спасибо"? - Вот Мрак, чего это я несу?!
      Мужчина покачал головой:
      - Это вас абсолютно ни к чему не обязывает. Мне просто очень приятно, что вы приняли мой скромный дар. Однако я хочу, чтобы вы знали: ворота моего замка всегда открыты для вас, Рута. Вы в нем - желанная гостья. Даже если меня там не будет. Удачи вам!
      И прежде чем я успела ответить, граф вскочил в седло. Конь немедленно взял с места в карьер. Миг - и он вместе с всадником скрылся за поворотом. А я, как замороженная, осталась стоять на месте.
      Из оцепенения меня вывел шепоток за спиной. Говорившая очень старалась скрыть от меня свою болтовню, даже слишком старалась, поэтому кой-какие обрывки до меня долетали:
      - ...говорила... а ты мне... прав был? Похоже... обручились... ой!
      Мара только теперь заметила, что я смотрю на нее в упор. Болтушка прикусила язык и покраснела. Стирх смущенно засопел. Вот любопытные мышата!
      - Эх вы, глупые! - только и сказала я. И ушла...
      ...Сумерки застали меня на ажурном гранитном мосту. Я стояла и смотрела вниз, в темную воду, держась за перила обеими руками. В свете фонарей тускло блестел на моей правой руке серебряный перстень. Всё было хорошо. Но почему мне так хотелось броситься с моста головой вниз??!

    События в песенке разворачивались таким образом. Замерзший мужичок просит у кумушки немного самогона "для сугреву". Она отказывает под тем предлогом, что, напившись, тот начнет к ней приставать. В ответ кум уверяет, что будет вести себя хорошо, не станет считать, сколько юбок она снимет и не собирается подглядывать, как вышита ее нижняя сорочка. Наоборот, ляжет на лежанку, отвернется носом к стене и проспит до утра. На это кумушка - голосом Арданы - под дружный хохот зрителей возражала:
      - Хой-дара-хой,
      Нет дома мужа!
      Но если ты спать будешь всю ночь,
      На кой ты тогда здесь нужен?..
      Одобрительные возгласы, рукоплескания и смех были наградой певице. Но не только они. На разложенный у ног менестреля футляр лютни щедро посыпались монеты. Улыбаясь, Ардана налила себе вина, сделала пару глотков... Заметно было, что она устала, но готова петь столько, сколько понадобится. Однако долго отдыхать ей не дали.
      - Госпожа менестрель, - набравшись смелости, обратилась к Дане томная девица - одна из немногих дам, присутствовавших в тот вечер в таверне, - а не могли бы вы сложить балладу специально для меня? - и на стол возле певицы легли три золотые монеты.
      Ардана удивленно подняла брови при виде столь щедрого гонорара.
      - И о чем же должна быть ваша балладе? О любви, полагаю? Взаимной или, не приведи Светлые Боги, безответной?
      - О любви, - подтвердила заказчица. - Только... О любви настоящего рыцаря - как в старых легендах - который ищет моей благосклонности.
      Ардана присвистнула:
      - Не слабо... Только вот, милая девица, смею заметить, что я и сама дама, и сама мечтаю о любви славного рыцаря... Сложить такую балладу я могу, от меня не убудет. Но если я буду ее петь... Странновато будет, вам так не кажется?
      - Не кажется! - передернула плечиками упрямица. - Вы голос потолще сделайте - и пойте. Вы ж умеете так, я сама слышала...
      - Ладно, - не стала спорить Ардана. - Как говорится, любой каприз за деньги заказчика.
      Менестрель подумала несколько минут, машинально перебирая струны - просто так, без всякой мелодии. Потом ее пальцы, заметно окрепнув, пробежали по грифу лютни, пробуя мотив. Ардана откашлялась и запела - низким бархатным голосом:
       
      - Как рыцарь из старой легенды,
      Я буду искать тебя вечно.
      С тобою, моей незабвенной,
      Мне горы любые по плечи.
       
      Как призрак, над миром витаю,
      Ищу тебя снова и снова.
      Но где же ты, где? Я не знаю.
      Ко встрече со мной будь готова.
       
      Сияет ли яркое солнце,
      Иль дождик идет... дождь и ветер.
      Ты выгляни в свое оконце -
      Запомни: я темен и светел...
       
      Девушка цвела от удовольствия. Баллада, созданная импровизационно, нравилась не только заказчице. Дана подмигнула довольной девице, не прерывая пения:
       
      ...Запомни: любить я умею,
      Как рыцарь из старой легенды...
      И я ни о чем не жалею.
      Мы все в этом мире тленны.
       
      Я буду искать тебя, знаешь,
      За гранями этой Вселенной.
      Скажи, ты меня понимаешь?
      Я - рыцарь из старой легенды *...
       
      - Ну, милая девушка, я выполнила вашу просьбу? - спросила Ардана, откладывая лютню.
      - Да, благодарю вас... А можно... чтобы вы текст мне записали?
      - Да конечно! Только завтра, договорились?
      - А вы не забудете балладу до завтра, госпожа Ардана?
      - Не беспокойся, девочка. Своих песен я не забываю...
      Дана еще долго пела, но, наконец, публика начала расходиться. Многие на прощание говорили менестрелю несколько добрых слов, похлопывали ее по плечу, а некоторые даже прибавляли к уже внушительной горке денежного вознаграждения еще монетку-другую.
      Когда таверна опустела и мы остались вчетвером, Ардана заботливо зачехлила лютню и только потом собрала свой гонорар. Я подсела к ней. Менестрель погремела монетами в кармане:
      - Неплохо для одного дня, правда?
      - Дан, а зачем тебе это надо? - вопросом на вопрос ответила я. Ардана никак не ожидала такой реакции.
      - Прости, не поняла... Что ты имеешь в виду?
      - Ну, вот это - паясничанье на потеху толпе. У тебя прекрасный голос, дар к стихосложению... Тебя Боги так щедро наделили талантами, а ты...
      - ...а я растрачиваю это всё по пустякам? - подхватила мою мысль Дана. - Ты это хотела сказать?
       - Это! - подтвердила я. - Зачем тебе надо - развлекать народ по трактирам легкомысленными песенками?
       Мрак, кто ж это меня опять за язык тянет! Ну, кто??? Меня же Дана сейчас так приложит! Нет, не лютней, лютню она пожалеет. А вот табуреточка у нее под рукой, да... Или просто - обидится.
       Дана покраснела - немного.
       - Рута, - резко сказала певица, - а ты кушать каждый день хочешь? Молчи, не отвечай. Ты ведь сама такая же! Могла бы давно где-то в тепленьком местечке пристроиться, вот хоть в том же Белоречье остаться! Так нет же! Знания свои, и, наверное, немалые, тоже на монетки мелкие размениваешь!..
       Я успевала только рот открывать, но Дана не давала мне и словечко вставить. Хорошо хоть, что ее запал быстро начал иссякать. Похоже, что долго сердиться девушка не умела. Вот, уже и интонация спокойней стала, и в глазах смешинки мелькают...
       - Рута, ты же умная, ты же знаешь, кому предлагать средство от несварения желудка, а кому - свинцовую примочку. Вот и я тоже смотрю - где, кому и что петь! Когда я в Таленту приду, там и буду исполнять все, что захочу. А сейчас надо песни под слушателей подлаживать. Нет, я, конечно, могла бы спеть песню о толстом монахе, но вся беда в том, что здесь монахи в почете... - Дана вздохнула и продолжила уже с грустью: - Думаешь, мне самой не хотелось бы петь что-то возвышенное и красивое... Искусство ради искусства, так сказать... А!.. - махнула рукой менестрель. - Рута, давай пива выпьем?
      - Не хочу...
      - Ах да, ты же вся такая правильная!.. - ее утихшее было раздражение готово было вспыхнуть с новой силой.
      - Да нет, я не люблю пива. Может, просто не умею его пить, а может, хорошего пива не предлагали. Как здесь, - я кивнула в сторону буфетной стойки, - стоит с него начинать?
      - Нет, не советую, - отрицательно покачала головой Дана. - Гадость гадостью. Нечего травить им неподготовленный организм. Эх, вот если бы ты со мной в Таленту пошла...
      - Дан, ты на меня не обижайся! - я взяла менестреля за руку. - Знаешь, мне еще никогда не встречался такой человек, как ты. Точнее... Наверное, встречался, только я не успела его как следует узнать... Наверное, поэтому мне хочется, чтобы ты была выше всего... такого. Но от этого никуда не денешься...
      - Хорошая ты девчонка, Рута, - Ардана пригладила мои растрепавшиеся волосы. - Хорошая... - Затем встала, вытащила из кармана трубку и кисет. - Курить хочу. Пойду, подымлю, подумаю... А ты не смущайся. Ты всё правильно говорила...
      Менестрель кивнула мне и вышла из таверны.
      А Мара и Стирх похоже, даже не заметили нашей с Даной перебранки. Эти двое как сели за стол рядышком, так и забыли обо всем на свете... Я смотрела на Мару. Ее обычно бледное личико разрумянилось, глаза блестели... Она, наверное, рассказала парню о своем сне, который считала вещим. Теперь они шепотом горячо обсуждали, как здорово сложится их жизнь, когда маленькая волшебница сможет, наконец, в полной мере овладеть своей магией. И снова мне обидно стало. Нет, ну что он в ней нашел?! Как говорится, ни лица, ни фигуры! Так нет, как встретился с этой мышью, так всей нашей дружбы как не бывало! Ладно, ладно, вот брошу вас и уеду - вот хоть в Синий замок! А что? Граф Анри - мужчина яркий и человек хороший. Может, он всё-таки не жалеет, что кольцо мне подарил? Перстенек на пальце легонько запульсировал, налился теплом. И это словно отрезвило меня. Я даже улыбнулась: такими детскими показались теперь мои разобиженные мысли!
      Дана вернулась - в отличном расположении духа. Подошла к воркующей парочке, положила руку Стирху на плечо.
      - Дружище, шел бы ты спать, честное слово! А то я тебя завтра ра-аненько подниму, чтоб до каменоломен тебя немного погонять!..
      - Госпожа Ардана! - Стирх даже засиял весь. - А чему вы завтра учить мен будете?
      - А вот завтра и узнаешь!
      Менестрель подхватила свою лютню и ушла в отведенную нам комнату. Стирх остался сидеть рядом с Марой, но мыслями теперь витал где-то далеко. Девушка недовольно нахмурилась. Уверена - про себя она костерила Ардану на чем свет стоит. Но на пальчике Мары не было перстенька, чтобы привести ее в чувство.
       
      Наступившее за ночью - кстати, очень спокойной, во всяком случае, я прекрасно выспалась - утро принесло с собой новые ощущения. Во-первых, я опять имела сомнительное удовольствие лицезреть недовольную Мару, которую терзала ревность. Во-вторых, Дана радовалась жизни, швыряя на землю Стирха во внутреннем дворике таверны - именно туда выходило окно нашей комнаты, поэтому первая тренировка драконовожатого предстала перед нами во всей своей красе. Парень раз за разом со щенячьим азартом кидался на Ардану, чтобы через миг снова уткнуться носом в траву - если повезло. Или в лужицу с застоявшейся водой - если везение ему изменило. Потом менестрель рассказывала и показывала тот или иной прием в замедленном темпе и требовала от Стирха повторить всё в точности, и предлагала парню попробовать бросить на землю ее... В общем, удалось это Стирху не скоро - и то, подозреваю, только потому, что Ардане это все откровенно надоело.
      Гордо, как котенок, который впервые поймал мышь, Стирх зашагал к таверне. Ухмыляющаяся менестрель неторопливо шла следом.
      За завтраком у Стирха только и разговоров было о том, какая Ардана ловкая да как понятно все объясняет, да о том, с каким удовольствием он учится и каким ловким он обязательно станет. Мара изо всех сил тянула улыбку, но это ей нелегко давалось. Ардану же эта ситуация откровенно забавляла.
      Потом, когда Стирх вместе с драконом отбыл к каменоломням, Дана проводила меня к тетушке Баклаве, в ее знахарскую лавку.
      И снова мне пришлось удивляться. При первом, беглом знакомстве со знахаркой Замостья я отметила, что в ее жилище не было ни сушеных жабьих лапок, ни толченых зубов летучей мыши. Зато травы здесь были представлены во всем многообразии. Запах, пропитавший этот тесный, но уютный домик, так живо напомнил мне царство сестры Азалии в монастырской аптеке. Сегодня я рассказала об этом тетушке Баклаве. И представляете, выяснилось, что моя новая знакомая прекрасно знает сестру Азалию! Они вместе учились в том же королевском аптекарском колледже, который оканчивала потом и я, и даже были подругами. Потом моя наставница ушла в монастырь, а ее сокурсница уехала в родное Замостье.
      Не подумайте только, что в лавке тетушки Баклавы мы одной болтовней занимались. Просто за душевным разговором дело спорится. Я даже петь попробовала, но сельская знахарка при первых же звуках моего голоса чуть кувшин не уронила и попросила меня замолчать. А вот дракону мой вокал вроде нравится. Хотя он и не подпевал мне так, как Ардане.
      Так получилось, что в Замостье мы задержались дольше, чем планировали. Честно говоря, мне и не хотелось торопиться. До Хребта Монахов оставалось несколько дней пешего пути, а что будет дальше? Ну, положим, найдем мы, как через горы перейти, а там кто нас ждет? Может, нас драконы на свою землю и не пустят?
      Эти сомнения разделяли и мои друзья. Стирх знал, что рано или поздно, но ему придется расстаться с Лепестком, и решил для себя: пусть уж это будет как можно позже. Мара переживала тоже. Она всё вспоминала свой странный сон и волновалась, действительно ли в драконьих землях найдется нужный ей амулет. И если найдется, сумеет ли она его получить?
      Вопросов было много, а ответов на них пока даже не предвиделось. Мы жили сегодняшним днем.
      Каждое утро для нас здесь начиналось одинаково. На рассвете Дана будила Стирха - когда окриком, когда пинком, а однажды и кувшином холодной воды - и уводила его во двор, тренироваться. Потом вчетвером мы завтракали и разбегались по своим делам. Стирх с драконом в каменоломне ко двору пришлись; хмурый артельный на Лепестка нарадоваться не мог. Я торопилась к тетушке Баклаве. А Мара устраивалась во дворе, под раскидистым кленом, чтобы поворожить всем желающим. И должна сказать, что в желающих недостатка не было. Ардана же продолжала тренировки - в одиночку или с любым, кто хотел составить ей компанию. Заманчиво было для парней, живущих в поселке и через одного работающих в каменоломнях, опрокинуть в пыль заносчивую стриженую девчонку! Трактирщик только ехидно улыбался в рыжие усы, протирая стаканы, потому как после неизбежного проигрыша незадачливые борцы неизменно заказывали пива...
      Однако прошло несколько дней, и однажды вечером Ардана сказала:
      - Ребятки, всё это просто замечательно, но я не хочу пропустить турнир менестрелей! До него осталось не так-то много времени, а до Таленты еще топать и топать... Вы как, идете или остаетесь?
      Мы переглянулись, и Стирх ответил за всех:
      - Идем!
      Не скажу, что возвращение к кочевой жизни я восприняла с азартом. Нет, я очень домашнее существо. И до сих пор не могу понять: зачем я согласилась на это путешествие? Впрочем, если хорошенько вспомнить, как раз моего согласия-то никто и не спрашивал...
      Те дни, что мы отдыхали в Замостье, стояла чудесная погода. И, конечно же, стоило нам собрать пожитки и оставить за спиной гостеприимный поселок, как небо затянули тучи и пошел мелкий противный дождь.
      Унылые и мокрые, мы плелись по дороге. Разговор не клеился, мы могли только брюзжать... Угадайте, кто тон задавал? Да нет, не я. Стирх.
      - И чего нас понесло в такую погоду?! - недовольно ворчал он, хмуро поглядывая на Ардану. - А всё некоторые... вот не сиделось на месте... Ничего бы не случилось, если б мы завтра пошли...
      "Некоторые" в лице Арданы возражали:
      - А когда мы выходили, дождя еще не было!
      - Неужели не видно было, что он вот-вот начнется? - ехидно поинтересовалась Мара. Вот уж кто не упустит возможности лишний рад уколоть Ардану, которую она упрямо продолжала считать своей соперницей.
      - Я - не видела, - совершенно спокойно ответила менестрель. - Я ведь ворожить не умею!
      Шпилька, пущенная Даной, достигла цели. Мара прикусила губу и обиженно засопела - так, совсем по-детски. А я хорошо видела, что в глазах нашей певицы, не смотря на ненастье, прыгали веселые чертики. Ей эта перепалка приносила огромное удовольствие.
      Перед нами на дороге разлилась огромная лужа. Видимо, она была здесь такой же постоянной деталью пейзажа, что и речка, вдоль берега которой мы продолжали путь. По обеим сторонам пустынной сейчас дороги тянулись невесть зачем прорытые канавы. Видимо, призваны они были отводить воду с дороги. Но с этой задачей они не справлялись. Лужа разлилась небольшим озером, - вон, даже лягушки квакают! - и обойти ее было просто невозможно. Стирх еще мог попытаться перепрыгнуть достаточно широкую канаву. Дане в ее брюках и с ее бойцовской подготовкой это тоже могло бы удаться... А вот нам с Марой прыгнуть помешают узкие юбки, которые, к тому же, мокрыми тряпками облепили ноги и без того идти мешают, не то что прыгать. Эх... и почему я, пока была в Замостье, штаны себе справить не догадалась?! Рута, Рута, вечно до тебя дельные мысли с запозданием доходят!
      Наша компания остановилась у самой лужи. Мы стали прикидывать, как преодолеть этот лягушачий курорт.
      - Уф... - Мара поежилась. - Тут, наверное, и пиявки водятся...
      - Угу... - жизнерадостно подтвердила я. - И в такую погоду для них - самое раздолье.
      Я близоруко щурилась. Очки - как только поняла, что дождь зарядил надолго, - я в рюкзак свой спрятала. А то вытирать их - рукавов не напасешься...
      - Ну и как нам через эту лужу перебираться? - снова завела Мара. - Мне что-то ноги мочить не хочется, - и глянула на Стирха - мол, если на руках перенесешь - не обижусь.
      - Слушай, Мара, - попыталась я ее успокоить, - тебе еще не всё равно? Ноги-то давно мокрые!
      Мара сверкнула глазищами - честное слово, я даже испугалась! Показалось - сейчас молнией из зрачков как шарахнет! Девчонка набрала в легкие побольше воздуха, и...
      Что она хотела мне сказать, осталось для всех тайной. Темная туша промчалась мимо нас, только чудом не сбив с ног, и дракон, поднимая фонтан брызг, в два прыжка одолел лужу. И естественно, основная масса грязной воды досталась... а вот сейчас вы угадали! И в кого я такая везучая?..
      Мои спутники еле сдерживали смех. А я махнула рукой, подобала подол и побрела следом за драконом. Мне-то точно теперь всё равно. Ардана, хмыкнув, последовала моему примеру. Ну да, ее сапожищам никакие лужи не страшны! Завидуешь, Рута? Да. А что?
      А Мара - вот нахальная особа! - таки заставила Стирха на руки ее взять. Надо было видеть, с каким превосходством взирала она ан Ардану. А менестрель опять только презрительно фыркнула.
      И вот вам еще одно проявление закона подлости: стоило нам с горем пополам обсушиться у чадящего и чихающего костра, как ветер размел в разные стороны тучи и солнце, отдохнувшее за время непогоды, начало жарить с новой силой...
      Земля быстро подсыхала. Дракон, задрав хвост, весело прыгал впереди нас. На утрамбованной дороге его лапы почти не оставляли следов. Ардана расчехлила лютню и, перебирая пальцами струны, тихонько мурлыкала себе под нос. Стирх что-то рассказывал Маре, оживленно жестикулируя. А той, кажется, вопреки обыкновению, не слишком нравилось то, о чем говорил драконовожатый. Видимо, парень с восторгом описывал подруге свои тренировки с совершенно очаровавшей его Арданой.
      Настроение Мары не улучшилось и к вечеру. Мы с ней вместе готовили ужин. Дракон сопел недалеко от костра, нетерпеливо поглядывая на кипящий котелок. Мара была очень невнимательной. Еще бы: неподалеку Ардана снова дрессировала Стирха. Парень то и дело кулем валился в траву, тут же вскакивал на ноги, чтобы через пару минут опять грохнуться оземь. То, с каким удовольствием подвергался тренировке парень, замечала не только я. Хмурая Мара то и дело напускала на себя равнодушие. Но в ее равнодушии плескалась тревога. После того, как девочка чуть не посолила кулеш в третий раз, я решительно отстранила ее от готовки. Конечно, я повариха еще та... ну, не совсем никакая, конечно, но на свадьбы и похороны готовить меня никто никогда не позовет. Однако то, что мне удается приготовить, обычно бывает вполне съедобно. Если мне, конечно, не мешать. А уж испортить стряпню из-за плохого настроения помощницы... извините, но тут я и сама управлюсь. Вот как хотите, так и понимайте.
      Мара ничего не возразила на мое "иди-ка ты... отдохни", произнесенное с внутренним зубовным скрежетом. Она, по-моему, на мой настрой и внимания не обратила. Молча отошла в сторону, сели спиной к костру и спрятала лицо в коленки.
      Ну и зря. Потому что на Ардану со Стирхом стоило посмотреть. Во всяком случае, я с удовольствием ими любовалась. И вот еще о чем подумала. За все время, что Дана измывается над драконовожатым, я от парня ни словечка жалобы не услышала. А ведь поначалу как должны были, наверное, болеть его мышцы! Хотя... может, после всех прогулок с драконом, после почти ежедневных гонок за этим ящером Стирху его тренировки игрой кажутся...
      Костер потрескивал, кулеш побулькивал, дракон глотал слюнки. Вот обжора! Он лопает больше, чем мы, девушки, втроем вместе взятые! Конкуренцию ему пытается составить его воспитатель, но явно проигрывает подопечному. Потому как дракон почти все время, когда не спит, что-то жует. То жучка пролетавшего поймает, то зазевавшегося червячка схватит, а то и морду в карман воспитателю сунет, - там ведь всегда для дракона что-то вкусненькое припасено.
      Подцепив суковатой палкой котелок, аккуратно сняла его с огня. Дракон сунулся было, но обижено скульнул, получив кулаком по носу.
      К костру подошли Ардана и Стирх. Драконовожатый - уставший, довольный. Менестрель - с неизменной скептической ухмылочкой, не сходившей с ее губ во время всех тренировок. (Недавно, улучив момент, я спросила у Даны: что, мол, совсем плох парень? Ардана ответила: "Да нет... просто сглазить боюсь".) Проголодавшийся Стирх, схватив ложку и кусок лепешки, бросился к котелку - после тренировки у парня всегда просыпался зверский аппетит. Но Дана на правах старшей отвесила ему звонкую затрещину (ну точно как я дракону!).
      - Дан, ты чего? - озадаченно почесал голову Стирх.
      - Ты, приятель, не только о себе думай, - ответила менестрель. - Вон, подружку свою сперва ужинать позови, а потом и сам к котелку садись.
      Против такого возразить парню было нечего. Сунув ложку за пояс, а в рот - кусок лепешки, отвоеванный у строгой наставницы, Стирх подошел к Маре, которая все так же понуро сидела в сторонке. Парень окликнул маленькую волшебницу. Та не отозвалась. Стирх потрепал ее за плечо. И тогда Мара не выдержала. В ней словно лопнула пружина, которую девочка пыталась сдерживать все эти дни. Она вскочила на ноги и набросилась на Стирха с кулаками:
      - Вот тебе! Вот! Вот! И до девки твоей я тоже доберусь!
      Однако Дана первая до нее добралась. Схватила за руки, удерживая разъяренную волшебницу и не давая ей вцепиться в лицо ни Стирху, ни себе самой.
      - Мара, успокойся! - попыталась я взять ситуацию под контроль. - Давай, я тебе травок заварю?
      - Засунь себе эти травки знаешь куда?!
      Ого! А Мару нашу действительно прихватило. Такого от нее не ожидала даже видавшая виды Ардана.
      - Да что с тобой, девочка? - спросила менестрель у жаждущей ее крови Мары.
      - Нет, она меня еще спрашивает! У нее еще хватает наглости спрашивать! Да ты... Да тебя... - Мара закашлялась, давясь собственным гневом. Больше всего она сейчас напоминала щенка, яростно облаивающего невозмутимую тигрицу.
      - Мар, ты глупая, да? - воспользовалась паузой менестрель.
      - Зачем столько разных слов? Сразу бы сказала: "Мара, ты дура!"
      Девчонке удалось высвободиться из цепких пальцев менестреля. Точнее, это Дана дала ей высвободиться и сейчас стояла, уперев кулачки в тонкую талию - стройная, как росчерк пера на белой бумаге.
      - Девочка, ты зря ревнуешь!
      - Конечно! Вон как вы спелись! Он без тебя никуда! "Дана такая, Дана разэтакая!.." Ну и пусть! И уходите вдвоем! Ты будешь свои песенки верхом на драконе бренчать, а он - твою куртку следом носить!
      Стирх даже не пытался вмешиваться. Мы с ним понимали, что Маре надо высказать все, что накипело. Я махнула Стирху - мол, не маячь перед глазами, не будет тебя видеть - быстрее успокоится. Наверное. Парень нехотя отошел к дракону, который, пользуясь тем, что до него никому нет дела, самозабвенно уничтожал наш ужин.
      - Мара, Мара, - пыталась достучаться до нее Дана. - Твой Стирх - хороший мальчик, но не более! Его привлекает во мне то, чего у него самого нету... Нет-нет, не то, о чем ты подумала! Он не умеет драться и не сочиняет песни. Конечно, с песнями я ему не могу помочь, тут одного желания мало. Но что плохого в том, что я научу его еще паре-тройке приемов?
      Мара обиженно засопела. Ардана села на траву, усадила девушку рядом с собой...
      - Никому не говорила, а тебе скажу - чтобы успокоилась. Я на Стирха не посягаю и тебе не соперница. Я Борна люблю.
      - Борна? - изумилась Мара. - Того смешного толстячка-трактирщика?
      - Он хороший, - просто сказала Дана.
      - А он тебя любит?
      - Да.
      - Но почему же вы не поженитесь? - удивилась Мара. Ну, я же говорю - девчонка...
      Ардана подергала ее за косичку.
      - Видишь ли, я не создана для оседлой жизни. Пробовала уже. Не получается. Думаешь, почему Борн трактир именно на это дороге купил? Потому, что она в этих краях - одна из самых оживленных, или потому, что я по ней чаще всего брожу?..
      Не дожидаясь ответа, Ардана встала и отошла к костру. Мы с Марой переглянулись. И кто бы подумал...
      Медленно к нам подошел Стирх - смущенный, взъерошенный... И я тоже ушла к костру. Этим двоим сейчас есть что сказать друг другу. И свидетели им не нужны...
       
      День начался просто замечательно. Солнце было ярким, небо - синим, облака - белыми и пушистыми, дорога - ровной, трава - зеленой и сочной. Дракон мирно плелся нога за ногу за нашей командой, и нам не приходилось глотать пыль, поднимаемую его хвостом. Стирх, наоборот, шагал впереди с видом первопроходца. Ардана и Мара впервые за все время совместного путешествия шли рядом и о чем-то мирно беседовали. Все было так хорошо, что просто обязана была случиться какая-то гадость!
      Сначала я зацепилась юбкой за ветки придорожного куста шиповника. Нет, противный кустарник точно меня преследует! Который раз на моем пути выскакивает, как разбойник, из-под земли! Этот вредный куст вытянул ветки над дорогой как раз там, где, задумавшись, брела я. И зацепилась так здорово, что пришлось повозиться, прежде чем удалось вызволить многострадальный подол. Конечно, можно было одним махом покончить либо с ветками, либо с юбкой. Но, во-первых, если разобраться, куст ни в чем не виноват, а во-вторых, с иголкой у меня отношения складываются неважно. В общем, пока я выпутывалась, отстала от своих. Поразмышляла немного, что лучше - догонять или окликнуть, чтоб подождали. А, поразмыслив, поняла: меня просто не услышат. Плюнула, в очередной раз помянула Мрака, и...
      - Мра-а-а-а-а-кх-х-х-хххх!..
      Подайте мне этого подлого крота! Закопаю гада!
      Острая боль пронзила правую лодыжку... Я плюхнулась прямо на дорогу.
      Мама дорогая... если вывиха и нет, то связки я потянула здорово! Чего уж там - "здорово"! Паршиво, просто паршиво... Хотя - один плюс: мой вопль все же услышали.
      Окружили, озаботили...
      - Руточка, что с тобой? - обняла за плечи Мара
      - Ногу подвернула... - скривилась я.
      - Как же это тебя угораздило, а? Вот и я, помню, как-то пошел с драконом... - это Стирх со своим сочувствием подоспел.
      - Помолчи, парень! - оттолкнула его Ардана. Села на корточки рядом со мной, ощупала мою щиколотку... я поморщилась.
      - Так, вывиха нет...
      - Откуда знаешь? - сунула любопытный носик Мара.
      - Побродишь по дорогам с мое... Всё было: и переломы, и вывихи... и не только ног. Так что растяжение от перелома как-нибудь отличу.
      - Точно?
      - Зуб даю!
      Против такого аргумента даже Маре нечего было возразить.
      - Ладно... - я высвободила ногу. - Что с растяжением делать, я и сама знаю. Без магии обойдемся! Рюкзак мне подайте... там где-то, под шиповником... Ой... Лепесток... спасибо...
      Я взяла из пасти дракона свой потрепанный рюкзачок, порылась в нем... А широких бинтов у меня нет. Мрак, придется парой сорочек пожертвовать... в смысле, подолы им укоротить. А ну-ка...
      Крепкая ткань с треском разорвалась. С помощью Даны соорудила хорошую повязку. С ее же помощью встала на ноги. Мра-ак!
      - Идти сможешь? - спросила менестрель.
      - Не уверена. Разве что ковылять...
      Мара фыркнула. Конечно, смешно. Когда болит не у тебя...
      Нет, шутки шутками, а идти я не смогу. Даже не очень быстро. И знаете, кто мне пришел на помощь? Ни за что не догадаетесь!
      Лепесток боднул меня головой в бок и... лег на землю, недвусмысленно подставляя мне спину. А ведь это идея!
      Теперь мы могли идти, сохраняя прежний темп движения. Точнее, шли все, кроме меня. А я - ехала, уцепившись руками за шею дракона. Звероящер преисполнился важности от своей новой роли и не шел, а буквально тек по дороге.
      Дана шла рядом со мною. В смысле, пыталась - и небезуспешно - держаться наравне с Лепестком.
      - Рута, - сказала она через некоторое время, когда я уже немного отошла от своего приключения и смогла адекватно оценивать ситуацию. - Мне кажется, теперь отдых нужен тебе.
      - Ага... - кивнула я. - В последнее время мы и так не идем, а отдыхаем! С такой скоростью мы доберемся до Хребта как раз к моему пятидесятилетию!
      - Уже шутишь? Это хорошо. Однако подумай сама: с больной ногой лазить по горам...
      - Не хочется... - вздохнула я.
      - А придется, милая, придется... - в тон мне вздохнула Дана. И мы дружно расхохотались.
      - Нет, кроме шуток... Дан, ты права: в горы с моей ножкой лезть - не фонтан... О! Я придумала! Станем лагерем у подножия гор, и!.. - я взмахнула рукой и чуть не сверзилась с драконьей спины.
      - Все просто, Рута. Сейчас дорога в гору поднимается, потом с холма вниз пойдет. Там поворот направо будет. Свернете туда. Мили через две до городишка одного дойдете. Так, ничего особенного. Даже названия толкового и то не имеет - Городище и все тут. Но тебе сейчас перебирать не приходится. Найдете там таверну "Зеленое яблоко". Передашь хозяину привет от меня и Борна. Он вас по первому разряду устроит.
      - Подожди-подожди! Дан! Я не поняла!.. "Пойдете", "найдете", "устроит"... А ты? Ты что, с нами дальше не идешь?
      - Нет, - виновато улыбнулась Ардана. - Я же говорила - в Таленту иду. Это - по ту сторону реки. Там, за холмом - паромная переправа. Мы очень скоро расстанемся, Рута. Надеюсь, что не навсегда.
      Эта новость совершенно оглушила меня. Я, конечно, знала, что Дана оставит нас, когда придет время. У нее - своя дорога, отличная от нашей. И все-таки весть о том, что мы расстанемся с Арданой уже сегодня, да еще буквально в течение часа, была для меня полной неожиданностью.
      Дорога стекала вниз с холма, мы спускались по ней, река блестела в солнечных лучах. А вот и обещанный менестрелем паром. Настала пора прощаться с Даной. Не могу сказать, что это обстоятельство вызвало огорчение у Мары. По-моему, она, узнав об этом, лишь облегченно вздохнула. Стирх же если о чем и сожалел, так это о том, что тренировкам его пришел конец.
      Я кое-как сползла с драконьей спины на твердую землю.
      - Ну, что вы решили? - спросила Ардана, кивнув на мою ногу. - Пойдете в Городище?
      - Пойдем, - кивнула Мара.
      - Хорошо. Ну, ребятки... - Дана обняла нас с Марой за плечи. - Вон, вам - к тому повороту, а мне - на другой берег Белой и дальше, в Таленту. Иначе опоздаю на состязание менестрелей. Да, Мара, вот еще что...
      Ардана отпустила нас, порылась в карманах куртки и вынула лист пергамента, свернутый трубкой.
      - Я тут балладу написала. О тебе. Хочу, чтобы ты ее почитала. Без твоего позволения петь я ее не буду. Возьми.
      Мара развернула свиток, беззвучно зашевелила губами... Потом посмотрела менестрелю в глаза, чуть побледнев, сказала:
      - Ну почему же, пой...
      - Спасибо.
      - Как это называется? - хрипловато спросила Мара.
      - "Баллада о сломанных крыльях", - в голосе Даны зазвенели осколки боли. - Перед тем, как ее исполнить, я всегда буду говорить, что эта баллада посвящается маленькой волшебнице, на долю которой выпала слишком тяжелая ноша.
      Ардана аккуратно пристроила на плече ремень от чехла с лютней, взошла на поджидавший ее паром, махнула рукой:
      - Прощайте!
      - Ой, а баллада! - спохватилась Мара, все еще сжимавшая побелевшими пальцами свиток.
      - Это тебе. На память, - улыбнулась менестрель. - Я же говорила: все свои баллады я знаю наизусть!
      Паром отчалил. Мы долго махали Ардане - и руками, и крыльями.
      - Мне будет ее не хватать, - сказал Стирх и с опаской покосился на Мару.
      - Если честно, то и мне тоже, - ответила маленькая волшебница.
      - Мара, а что за балладу она тебе посвятила? - нахально спросила я. - Почитать-то можно?
      - Читай, - девушка протянула мне пергамент.
      Я развернула свиток, близоруко прищурилась, не смотря на очки...
      - И будет утро, и будет вечер,
      Холод бушующего огня,
      И только звезд далекое вече
      В странную даль поманит меня.
       
      И, подчиняясь этому зову,
      Сделаю первый неверный шаг.
      Болью взорвется первое слово,
      Рухнет под ноги неверья мрак.
       
      Крик распирает горло. И верю:
      Крылья раскинув, сейчас взлечу.
      Но расшибусь о закрытые двери.
      И промолчу...
       
      - Да, мощно, - помолчав, сказала я и предала пергамент с текстом баллады Стирху, нетерпеливо заглядывавшему мне через плечо. - Надеюсь, эта баллада принесет Ардане победу.
      Мы продолжали свой путь вчетвером - Стирх, Мара, дракон и я...
       
      В Городище мы въехали через восточные ворота. Ну, если быть совсем точной... а я склонна к точности, вы уж, наверное, успели это заметить... так вот, если быть совсем точной, то въехала я - верхом на Лепестке. Мара и Стирх, взявшись за ручки, степенно вошли в городские ворота - своим ходом. Стражник, скучавший на своем посту, проснулся, когда услышал поступь дракона - на мостовой когти цокали, словно подковы. Такого выражения мне еще не доводилось видеть ни на чьей усатой физиономии. Я даже затрудняюсь сказать, чего там было больше - удивления, восторга или нетерпения. Поравнявшись со стражником, я даже ручкой ему сделала. Этот, казалось бы, вполне естественный приветственный жест вызвал новый взрыв эмоций.
      - Не знаю, какой из него стражник, а вот бегун он первоклассный, - глубокомысленно заметил драконовожатый, когда серебристая кираса стража городских ворот блеснула в солнечных лучах в конце следующего квартала.
      - Чего это он, не поняла? - пожала я плечами.
      - Кажется, это из-за тебя, Рута, - ответила Мара. - Вернее, из-за тебя с Лепестком.
      И наблюдательная девушка указала тоненьким пальчиком на надвратную башню. Там разноцветными камушками был выложен, очевидно, городской герб: золотой дракон в лазоревом поле. Для полного сходства на спине дракона восседала девица. Мама дорогая! Можно подумать, я всю жизнь мечтала стать живой картиной городищенской истории!
      В общем, наши намерения тихо-мирно въехать в городок, отыскать гостиницу "Зеленое яблоко" и так же незаметно провести в ней пару деньков разбились, как брошенная о стену аптечная склянка. Конечно, толпы горожан по пути нашего следования не возникали, но зевак вполне хватало. Даже слишком. Хлопали ставни, крики пугали голубей, тетушка, несшая воду от колодца, всплеснула руками, бросив предварительно полные ведра прямо не мостовую. Дракон брезгливо отпрянул, а я еле удержалась на своем чешуйчатом насесте. (Царапины буду считать потом, в гордом одиночестве. И не просите меня потом уточнять, где и сколько их будет! Эта тайна умрет вместе со мной.)
      "Дева с драконом! Дева с драконом вернулась!" - перелетал шепоток с улицы на улицу. Ну, конечно, не совсем шепоток... иначе бы я его не услышала. Щеки у меня горели, очки норовили съехать со вспотевшей переносицы, а я боялась даже на миг отпустить драконову шею, чтобы не сверзиться прямо под ноги Лепестку.
      Выхваченный Стирхом из какой-то подворотни мальчишка охотно согласился проводить нас к искомой гостинице и шагал теперь впереди нашей процессии, гордо заложив руки в карманы потрепанных штанишек. Ох, как не хватало мальчугану поводьев, которые могли бы живописно свешиваться с драконьей шеи! Нет, вы представьте только: пройти через полгорода, ведя за повод не какого-то там осла и даже не жеребца, а всамделишного дракона - словно с герба сошедшего! Однако обломчик вышел. С поводьями. Так что пришлось мальчишке просто дорогу показывать.
      Стирха и Мару эта суета развлекала. Я же, мягко говоря, неловко себя чувствовала в роли ожившего монумента. Потому как монумент все-таки был. Как раз на площади, на краю которой примостилась гостиница "Зеленое яблоко". Шикарный такой дракон с отполированной до блеска спиной. И дева на нем восседала такая... в общем, из нее можно было бы сделать двух таких красоток, как я. Ну ладно, ладно. Не две. Полторы.
      Лепесток тоже не пришел в восторг от такого скульптурного изображения. Он оскалился на своего каменного родича. Из ноздрей нашей зверушки поплыли струйки дыма. Дракоша покосился на своего воспитателя, красноречиво помахивая кончиком хвоста. Тонкий намек на статую, разнесенную случайно в Старограде, был понятен не только Стирху, но и мне. Парень поднес к носу дракона кулак:
      - Не вздумай! Понял?!
      Дракон понял. Дымить перестал. Но хвост все-таки подрагивал: мол, если что - я мигом, только свисни!
      Новость о том, что дева с драконом избрала для временного пристанища не что-нибудь, а именно гостиницу "Зеленое яблоко", обогнала нас. Перед сим заведением в ожидании, пока важные гости соизволят обратить внимание, выстроился целый почетный караул во главе с худощавым хозяином гостиницы и его пышечкой-женой. По обе стороны от них вытянулись по ранжиру все работники гостиницы, начиная от здоровяка в белом переднике и поварском колпаке и заканчивая мальчишкой-поваренком.
      - Милости просим, милости просим, дорогие гости! - поклонился хозяин, и его приветствие подхватил нестройный хор голосов.
      Смущенный таким приемом дракон неловко улегся на пузо и зыркнул на меня через плечо: мол, чего расселась? Вставай, приехали... Я кое-как сползла на землю, заковыляла к двери.
      - Проходите, госпожа, проходите... - захлопотала хозяйка. - Эй ты, олух! - прикрикнула на парня, пялившегося на меня, - ты что, не видишь, что у нашей гостьи ножка болит?
      - Право, не стоит беспокоиться... - попыталась возразить я, но на мои слабые попытки попросту никто не обратил внимания. Меня взяли вод белы рученьки и почти внесли в гостиницу. Стирх и Мара вошли следом, откровенно посмеиваясь над создавшейся ситуацией. Ну-ну... посмотрела бы я на Стирха, если б это его ненаглядная Мара верхом на драконе в город въехала и эти бы почести ей оказывали. Небось, раздулся бы от гордости, как индюк. А тут... ишь, зубы скалит!
      - Не извольте беспокоиться, уважаемые, дракона вашего мы как барина устроим, по первому разряду... - трещал хозяин, не переставая кланяться. - А вам сейчас номера отведем самые лучшие... И скидочку предоставим... Старина Лаис правила знает...
      - Уважаемый господин Лаис... - не знаю уж, с какой попытки удалось вставить мне. - Нас просили передать вам привет...
      Кажется, мне удалось его заинтересовать. Во всяком случае, он впервые посмотрел на меня как на человека, а не как на ожившую девицу с герба города.
      - Да-да, - подхватила Мара. А что? И правильно! Пусть хоть ненадолго меня в покое оставят! - Вам просила передать привет и поклон девушка-менестрель по имени Ардана - от себя и трактирщика Борна.
      - Вы знаете Даночку?.. - расплылся в широкой улыбке старина Лаис. - Нет, вы и вправду знакомы с Даночкой?
      - А то! - гордо выпятил грудь Стирх. - Мы вместе шли от трактира Борна до самого парома на Таленту. И мало того, Ардана даже учила меня драться! Ну... так, дала несколько уроков... - поправился он, скиснув под моим ироническим взглядом. Конечно, он не будет рассказывать о том, как Дана им землю полировала. Но и крутого парня теперь корчить из себя перестанет.
      - Как себя чувствует Даночка? - спросил у меня Лаис.
      - Когда мы с ней расстались несколько часов назад, - ответила я, - она было абсолютно здорова, и если что и огорчало ее, так это то, что нам пришлось расстаться. Мы были знакомы всего несколько дней, но успели стать хорошими друзьями.
      Вот теперь улыбка хозяина стала совершенно искренней.
      - Лаиса, милая, ты слышала? - обратился Лаис к своей жене, которая, окончив разгонять подчиненных по рабочим местам, присоединилась к нам. - Наши гости - друзья Даны-менестреля, принесли поклон от нее и от Борна!..
      Лаиса тоже расплылась в улыбке.
      - Друзья Арданы - наши друзья! - сказала она. - Идемте, для вас уже приготовили лучшие комнаты!
       
      Что там Дана о Городище говорила? Мол, городок - "ничего особенного"?.. Не знаю, может быть... Но если старина Лаис пообещал нам "лучшие апартаменты", то это действительно были лучшие комнаты! Второй этаж, окна в сад, общий балкон-галерея на три наших номера... А в самих номерах... Не знаю, что там было у Мары и Стирха, а мое временной пристанище просто впечатляло! Лепнина, позолота, тяжелые портьеры, гобелены на стенах... Зеркало под потолок, а уж кровать такая огромная, что в ней Лепесток бы поместился, да еще и мне бы местечко осталось.
      Меня снова буквально внесли в комнату и усадили в кресло. Сноровистая горничная подставила мне под больную ногу мягкий пуфик и принялась разбирать мои вещички. Видимо, девушка удивилась, найдя в моем рюкзачке всего одно приличное платье - то самое, синее с серебром. Да, путешественники, которые останавливались в этом "люксе", должно быть, забивали вместительный шкаф по самое некуда. Ну что ж, я сюда не напрашивалась!
      Ладно, восторги восторгами, но ведь и растяжением своим заняться надо. Эх, мне бы сюда мазь белоголовника, которую меня сестра Азалия готовить научила! Или настоечку на корневищах фалиссы. А почему, собственно, я страдаю? Да, не догадалась взять с собой эти снадобья, так что - разве в Городище не найдется никого из моих коллег по аптекарскому цеху? Вот в жизни не поверю!
      Милая девушка-горничная закончила разбирать мой рюкзачок. Немногочисленные и незамысловатые одежки были аккуратно разложены и развешаны в шкафу. В отдельную тумбочку девушка аккуратно выставила мою походную аптечку: пузырек к пузырьку, коробочка к коробочке, мешочек к мешочку... Горничная, управившись с работой, слегка поклонилась и спросила:
      - Госпоже еще что-нибудь угодно?
      Вот это воспитание! Вид у меня - как у бродячей собаки: растрепанная, физиономия обветренная, руки неухоженные, а вот поди ж ты - "госпожа"! Я могла выглядеть еще хуже, но поскольку меня хорошо встретил господин Лаис и лично распорядился выделить мне именно этот номер - для этой девочки я "госпожа", и так и останусь "госпожой".
      Горничная все еще ожидала моего ответа. Я прокашлялась:
      - Скажите, есть ли в вашем городе аптека? - а потом, упреждая удивленно-возмущенный возглас девушки, поспешно исправилась: - То есть, далеко ли аптека от гостиницы?
      - Совсем недалеко, госпожа! - ответила горничная. - На соседней улице - лучшая аптека во всем городе! Изволите послать за чем-нибудь?
      - Не хотелось бы никого утруждать, - улыбнулась я. - Попрошу друзей. Пойдут гулять - ведь грех быть в Городище и не познакомиться с достопримечательностями! - (да, льстить я тоже умею) - и принесут... Слушай... Ничего, что я на "ты"? Да ты присаживайся. У тебя же есть немного времени? Да? Вот и чудесненько! Не могла бы ты мне рассказать, почему у твоего города такой необычный герб?..
      - Почему "необычный"? - удивилась моя собеседница.
      - Ну... Я не знаю всех тонкостей составления гербов. Это ведь тоже - целая наука... Но я всегда считала, что дракон - самый что ни на есть подходящий для герба зверь, знаю, что в гербах некоторых городов он изображен - вот хоть Стольный Град Стожар возьми! - да и у дворянства тоже встречается... - я прикусила губу, вспомнив графа Анри. Вот уж у кого наверняка в гербе есть огнедышащий ящер! А может, у него там бойцовские тушканы? Та еще мерзость, откровенно говоря...
      Молоденькая горничная прервала мои раздумья:
      - Госпожа, знаете, что? Давайте-ка я приглашу к вам ваших друзей, и вы пошлете их за лекарством, а потом я помогу вам повязку сменить и заодно расскажу о том, откуда наш герб взялся.
      - Идет, - улыбнулась я. - Вот только скажи сначала, как тебя зовут?
      - Марилла.
      - Красивое имя!.. А я - Рута. Рута из деревни Мосты. И, ради Светлых Богов, перестань ты именовать меня госпожой!
      - Не могу. Иначе работу потеряю. У нас с этим строго. Госпожа Лаиса знаете, как всех здесь держит? - и Марилла показала мне свой маленький кулачок. - Я сейчас вернусь, госпожа Рута!
      Девушка выскользнула в коридор, аккуратно прикрыв за собой двери. Я блаженно откинула голову на высокую спинку кресла, даже глаза прикрыла... Вот, сейчас комнату заполнит щебетание Мары, то и дело прерываемое ломким баском Стирха... Двери с чуть слышным скрипом открылись, закрылись, мягко стукнув... я услышала легкое деликатное покашливание и открыла глаза. Передо мной стояла слегка сконфуженная Марилла:
      - Госпожа Рута... простите, но ни госпожи волшебницы, ни господина воспитателя дракона в гостинице нет. Мне сказали, что они пошли смотреть город и вернутся только к ужину... Давайте, я сама в аптеку схожу! Вы мне только на бумажке напишите, что вам нужно, а я мигом!
      Девушка подала мне деревянный ящичек с письменными принадлежностями. Удобная вещица! На крышке его и писать удобно, и бумага не соскальзывает, и углубление для чернильницы предусмотрено. На красивой бумаге голубоватого оттенка с вытисненным в уголке названием гостиницы начертала рецепт на случай, если готовой мази на семенах белоголовника в аптеке нет; делать ее недолго, обычно все компоненты для приготовления мази в любой аптеке имеются в изобилии, да и сам белоголовник здесь растет - сама за городом видела. Вручила записку Марилле вместе с парой монет (после приключения на реке я денежки в мешочке на шее ношу), попросила подождать, пока аптекарь мазь приготовит, и снова осталась одна...
      Сидеть в уютном кресле с высокой спинкой было очень удобно. Я рассеяно провела пальцем по резному подлокотнику. Нет, мне определенно нравится это кресло! Вот бы мне такое же домой, в Мосты! Надо будет поговорить со Стирхом: нет ли у него знакомого столяра на примете. Или плотника - ну, кто там с мебелью работает? Так, решено: вернусь домой (гм... если вернусь...) - обязательно заведу себе такое же креслице.
      Торопливые шаги в коридоре, предупредительный стук в двери, мое лениво-расслабленное "да-да..." - и в комнате возникает Марилла, запыхавшаяся, разрумянившаяся. Девушка с довольным видом поставила на тумбу рядом с креслом баночку со светло-коричневой вязкой субстанцией, выложила пару широких бинтов. Умница! А я о них и не подумала!..
      - Ты быстро! - оценила я старания Мариллы. - Небось, бежала всю дорогу!
      - А, сколько там той дороги! - отмахнулась девушка. - Я еще с Марисом-аптекарем парой слов перекинулась, пока его помощник мазь упаковывал. Кстати, Марис... ой... - смутилась Марилла, - то есть я хотела сказать - господин Марис немного обиделся, когда вашу записку увидел: мол, он превосходно знает, из чего и как делается мазь белоголовника, и не было надобности так подробно все расписывать!
      Тут уж пришла моя очередь язычок прикусить: самонадеянная ты, драгоценная моя Рута! Я неловко улыбнулась, а Марилла уже занялась моей пострадавшей конечностью. Ловко сняла импровизационную дорожную повязку (светлая память моей бедной сорочке!), раскупорила мазь...
      - Мариллочка, ты обещала легенду рассказать... Ту самую, про меня с Лепестком... ну, в смысле, о деве с драконом.
      - Ага... сейчас... вот так ножку положите... не беспокоит, госпожа Рута? Да-да, мазь холодновата, сейчас согреется, не дергайтесь... Да не беспокойтесь так... У меня куча младших братишек мал-мала-меньше... Я знаю, что вы бы и сами прекрасно справились, просто мне сподручнее...
      Так вот, что касается легенды... Марилла все-таки рассказала мне ее - сперва ловко втирая мазь, затем бинтуя ногу, потом вытирая только ей одной заметную пыль в комнате, поправляя покрывало на безупречно застеленной огромной кровати...
      Дело было так. Когда-то очень давно, когда в этих краях только начали селиться люди и на месте нынешнего Городища стоял поселок - естественно, с тем же названием, - дочка тогдашнего старосты пошла собирать ягоды или орехи (и куда ее понесло, дуреху?). Ее, конечно же, похитили разбойники и, конечно же, подкинули старосте письмо с требованием выкупа. Безутешный родитель занял денег у кого только мог... Почти все Городище скинулось... (Ага, небось, пришел к кому побогаче и сказал: не дашь денег дочуру выкупить - из поселка выживу...) Когда же нужная сумма была собрана и папаша уже приготовился оттарабанить увесистый сундучок на условленное место, на площадь в самом центре Городища опустился дракон с дочкой старосты на спине. Разбойникам, естественно, ничего не обломилось, да и о самих разбойниках в этих краях потом долго не слышали. И вы представляете, никто, ни один человечек не взял назад ни единой монетки из тех, что дал старосте взаймы. А тот в благодарность закатил на эти деньги такой пир... Гудели три дня, - так гласит легенда. Так я и не поняла толком, по какому поводу городищане себе такой герб зафигачили - в честь спасения незадачливой девицы или же в память о той грандиозной пьянке.
      - А что дракон?
      - А что - дракон? - пожала плечами Марилла. - Ссадил девицу, взмыл в небо - и только его и видели...
      - Понятненько... Ой, а что там за шум в коридоре?
      - Наверное, ваши друзья возвратились, госпожа Рута. Госпожа Рута, вы ужинать вниз спуститесь или вам сюда принести?
      Однако ответить я не успела. От сильного толчка дверь резко распахнулась, в комнату спиной вперед влетел Стирх. Уроки Даны не прошли для него даром. Парень почти успел сгруппироваться в полете, поэтому упал не на спину, а на бок, и сразу же сел, потирая ушибленное место. За ним неторопливо и уверенно прошествовал в комнату высокий мужчина, одетый дорого и броско. Он озабоченно массировал левой ладонью правый кулак, и я сообразила, благодаря кому Стирх попытался взлететь. Незнакомец успел сделать всего три или четыре шага, когда следом за ним в комнату разъяренным лисенком влетела Мара. Замерла на миг, оценивая ситуацию, и изо всех сил толкнула спину самоуверенного господина. Тот сбился с шага, покачнулся, но устоял на ногах. А Мара, сверкнув на незнакомца глазищами, кинулась к Стирху. Ну, зная нашу Марочку, скажу, что этому нахалу - я о самоуверенном типе - еще очень повезло: тот, кто посягал на безопасность ее ненаглядного Стирха, рисковал получить шаровой молнией промеж глаз.
      А незнакомец, ничуть не смущаясь, отвесил мне галантный полупоклон и замер, уставившись на меня и сложив на груди руки. Что-то в его осанке и манере держаться напомнило мне графа Анри; но насколько граф Синего Замка располагал к себе с первого мига знакомства, настолько этот незнакомец вызывал неприязнь, чтобы не сказать больше.
      - Да, именно то, что нужно. Детка, - щелкнул он пальцами изумленной Марилле, смотревшей не него во все глаза, - мигом принеси сюда канделябры! Здесь слишком мало света.
      - Вы кто? - не нашла я более умного вопроса.
      - Светлые Боги, неужели здесь есть кто-то, кто меня не знает?! - воскликнул мой незваный посетитель.
      Марилла, еле сдерживая губы, готовые расплыться в глупой улыбке, прошипела сквозь зубы:
      - Это господин Валез, госпожа Рута... наш художник...
      - Живописец, юная дама! Жи-во-пи-сец, и никак иначе.
      Внимание Мары и Стирха было поглощено друг другом. Стирх все еще сидел на полу, возле него, опустившись на колени, нежно ворковала Мара. Поэтому расхлебывать это новое, навязываемое нам знакомство, кроме меня, было некому.
      - И что же угодно вам, господин Жи-во-пи-сец-и-никак-иначе? - поинтересовалась я, тоже складывая на груди руки.
      - Я буду писать ваш портрет, - объявил господин Валез так, будто мне привалило Мрак знает какое счастье.
      Марилла восторженно ахнула:
      - Госпожа Рута... Какая радость!.. Он будет писать ваш портрет! Здесь, в этой комнате, в нашей гостинице! Сам господин Валез!.. - и девушка сорвалась с места.
      - Ты куда? - крикнула я ей вослед.
      - Побегу хозяина обрадую!.. Такая че-е-ееесть... - донеслось, постепенно затихая, уже из коридора.
      - Сто-оп, стоп! Не так быстро! - я даже привстать попыталась. - Как это - "буду писать портрет"? А меня вы спросили? А вдруг я не хочу?
      - Не понял?.. - а ведь он действительно удивился! Ему, наверное, никто еще ни разу ни отказывал. Тоже мне...
      - А что тут понимать? Мне не нужен портрет - вот и все.
      - Гм... - господин посетитель сделал несколько шагов по комнате, внимательно меня изучая. - Позволено ли мне будет спросить: сколько портретов имеет досточтимая дама?
      - Позволено. Ни одного. Что дальше?
      - О, но ведь это, по меньшей мере, неприлично! В этом городе каждая настоящая дама имеет написанный мною портрет, а многие - даже два или три. - Господин Валез без приглашения уселся в кресло напротив меня. Стирх и Мара, которых он обошел, как неодушевленный предмет обстановки, наконец, обрели способность видеть кого-то, кроме друг друга.
      - Странные вы люди - путешественники, - произнес господин Валез. - Сначала ваш слуга...
      - Мой друг! - перебила я.
      - ...ваш друг, - послушно исправился "живописец", - не пускает меня в вашу комнату. Теперь вы отказываетесь от портрета... Кому-кому, но вам-то просто необходимо его иметь! Ведь вы же - Дева с драконом! Живое воплощение легенды!..
      - Ну и что?.. - я бросила в Стирха бинтом, чтоб так беззастенчиво не пялился на меня.
      - А то, что я пишу именно такие портреты - дама с драконом. Это самый модный сюжет в нашем городе.
      Мне стало ясно, что настырный господинчик все равно не отвяжется.
      - И когда вы приступите? - поинтересовалась я, смиряясь с неизбежным.
      - Как только эта медлительная горничная принесет сюда достаточно свечей!
      - А поужинать нам будет позволено?
      - Благодарю, я не голоден!
      - Гм... вообще-то, я не вас имела в виду, господин живописец...
      - Не беспокойтесь, благородная дама, я работаю очень быстро. Я сделаю только пару набросков, а потом удалюсь в свою мастерскую и буду творить там.
      Топот в коридоре свидетельствовал, что с канделябрами спешит не одна Марилла. Комната наполнилась какими-то людьми. Они суетились, расставляли свет, подчиняясь указаниям господина Валеза... Я не успела опомниться, как художник, вынув из кармана блокнот, быстро-быстро зачиркал в нем тонким серебряным карандашиком, заставляя меня то повернуть голову, то поднять руку... Я видела мелькание лиц - видно, за время "сеанса" в комнате перебывал не только весь персонал гостиницы и ее постояльцы, но и добрая половина жителей окрестных улиц.
      К счастью, вся эта экзекуция закончилась до того, как я по-настоящему проголодалась. "Мрак, - подумала я угрюмо, - а хорошо еще, что у меня нога болит! Иначе бы точно довелось снова на Лепестка карабкаться!"
      Господин Валез упаковал свои наброски, не дав никому, даже совсем изведшейся от любопытства Маре, заглянуть в драгоценные чертежики.
      - Позвольте откланяться, господа! - последовал вежливый кивок. - Поскольку госпожа, как я понял, не нуждается в оригинале портрета, она, очевидно, не будет против, если я подготовлю точную копию? Это нисколько не задержит вас. Знаете ли, есть такая полезная штука, чик - и готово... называется магический...
      - ...копир, - блеснул познаниями Стирх. - Только я одного не понял, господин хороший! Когда же вы с дракона наброски свои делать будете?
      - А зачем?
      - Как это - "зачем"? - драконовожатый даже оскорбился.
      - Видите ли, юноша, - покровительственно похлопал его по плечу художник, - я на своем веку перерисовал столько драконов, что еще одного изображу на раз, с закрытыми глазами. Счастливо оставаться!.. - и господин живописец Валез удалился, оставив после себя угасающие свечи и пылающего праведным гневом драконовожатого.
       
      Я всегда знала, что мазь белоголовника при ушибах и растяжениях - это то, что надо! Спросите, почему я такую полезную штуку с собой в пеший поход не взяла? Ну так отож, как сказала бы одна моя знакомая. Просто мазь эта у меня перед самым путешествием закончилась, а делать новую партию я не стала. Знал бы, где упадешь... если бы сразу к пострадавшей ноге лекарство это приложила - уже и забыла бы, что мне тот вредный крот яму на дороге вырыл!
      Но лучше поздно, чем никогда! Белоголовник сделал свое дело, и уже через день мы собрались продолжить путешествие.
      Надо ли говорить, что я покидала Городище так же, как и въезжала в него - то есть, восседая у основания драконьей шеи. Да нет, не издеваюсь я над бедной зверюшкой! Я честно собиралась выйти из города на своих двоих, как Мара и Стирх. Но ведь мне просто выхода другого не оставили! Почему-то о нашем отъезде оказалась осведомлена вся округа! На вопрос, кто постарался распространить эту новость, заданный сердитой Марой, внятного ответа мы так и не получили. Горничная Марилла с невинным видом хлопала длинными ресницами, а наша волшебница грозно хмурила брови. Но все зря. К тому моменту, когда мы, собрав вещички, вышли на площадь перед гостиницей и гордый оказанной ему честью конюх вывел к нам красавца-Лепестка - вычищенного, со сверкающей на солнце чешуей - площадь была окружена плотным кольцом зевак.
      Хозяева гостиницы провожали нас. Госпожа Лаиса то и дело подносила к глазам изящный кружевной платочек. (Гм, у меня эта полупрозрачная тряпочка промокла бы насквозь уже через минуту! Реву я не часто, но если уж расплачусь - так от души...) Господин Лаис не скрывал своей печали. Хоть и влетел ему наш краткий визит в хорошую монетку, он, оставаясь верным дружбе с Арданой и своему слову, не взял с нас ничего, да еще и велел с собой всякой вкуснятины спаковать. Мы дружески обнялись с хозяином "Зеленого яблока", почтительно пожали пальчике госпоже хозяйке, искренне пожелали удачи Марилле, ответили на поклоны охранников... Подхватили свой багаж и отправились прочь от гостиницы. Вздох разочарования прокатился по площади. Мы переглянулись. Стирх склонился ко мне:
      - Рута, город желает видеть свою героиню.
      - Че-го? - я чуть не подпрыгнула. - Снова лезть на этого... - я сглотнула нехорошее слово. - Нет, лично против Лепестка я ничего не имею. Но у меня еще с того раза царапины не зажили!
      - А ты не говорила, что поцарапалась! - обиделся за своего питомца драконовожатый.
      - Может, тебе еще и показать? - хмуро поинтересовалась я.
      - А что, было бы неплохо! - засмеялся он.
      Мара двинула Стирху кулаком в спину. А потом сказала:
      - Ребята, шутки шутками, а делать что-то надо... Рута, от тебя ждут решительных действий!
      - А при чем тут я? Вон, может, Лепесток не захочет снова в лошадку превращаться.
      Однако Лепесток плевать хотел на мои протесты. Окинув строгим взглядом толпу, он повернул ко мне голову на длинной шее и... подмигнул! Клянусь Светлыми Богами! А потом лег на мостовую, подставляя мне спину... Толпа снова вздохнула - теперь уже восторженно. Плотное кольцо зевак расступилось, открывая нам путь в сторону главной улицы, и Лепесток важно зашагал вперед. Я скрипнула зубами. Мммм-ррак... эдак я скоро совсем сидеть не смогу!
      - Рута, улыбайся... - донесся до меня совет Мары, полузаглушенный гомоном толпы и еле сдерживаемыми всхрюкиваниями Стирха (я не знаю, как по-другому можно было бы назвать эти весьма своеобразные звуки).
      - Я пытаюсь... - процедила я сквозь зубы, мысленно костеря эволюцию, наделившую дракона таким жестким покрытием, и так же сквозь зубы улыбаясь. Осмелилась даже оторвать от драконьей шеи одну руку и послать толпе воздушный поцелуй. Радостный рев толпы был мне ответом. Я тоже уже еле сдерживала рев - но отнюдь не радостный.
      Мы шагали по центральной улице Городища. По той самой улице, по которой два дня назад входили в город. Полотнища, украшенные изображением Девы с драконом, красовались чуть ли не на каждом доме. А у ворот, широко распахнутых для живого воплощения герба, нас поджидала новая делегация. Здесь даже возвели помост, на котором стоял господин "жи-во-пи-сец-и-никак-иначе" собственной персоной. Мрак, я и забыла об обещанном им портрете! Но город ничего не забыл. Да и сам господин Валез не мог упустить такой рекламы для себя, уважаемого. Без торжественной речи получить от него копию "шедевра", кажется, не удастся...
      Понятливый Лепесток притормозил без всякой просьбы с моей стороны. Господин Валез широко улыбнулся, демонстрируя безупречные белоснежные зубы, и начал вещать. Дракон переминался с ноги на ногу, Стирх откровенно зевал, Мара пихала его в бок, а я думала только о том, чтобы не навернуться со своего неудобного насеста. По этой причине большая часть проникновенной речи господина местного художника не запечатлелась в моем сознании.
      - ...Но сегодня они покидают наш славный город. И я счастлив, что госпожой была оказана мне высокая честь! Отныне портрет подлинной Девы с драконом будет украшать наш выставочный зал. А на память о нашем великолепном городе мы вручаем госпоже Руте точную копию написанного мною полотна. Пусть эта картина напоминает вам, уважаемая госпожа...
      Дракон качнулся, я снова вцепилась ему в шею, и окончание прощальной речи так и осталось для меня звуковым фоном. Мне ткнули в руки свернутую трубкой копию картины, я помахала ею толпе, молясь о том, чтобы дракону в этот момент не пришло в голову шевельнуться... К счастью, программа прощания на этом была сочтена исчерпанной, господин Валез с чувством выполненного долга покинул свой помост, я снова сцепилась в дракона...
      Словом, уже через несколько минут Городище осталось пройденным этапом нашего путешествия.
      - В общем, так, люди, - заявила я, спустившись со спины Лепестка на надежную землю. - Вы как хотите, но я больше в этот город - ни ногой! Даже если в горах мне обе ноги переломают, несите меня дальше - к реке, там и утопите!
      Я, покачиваясь, сделала несколько шагов...
      - Рута, у тебя вроде с утра нога не болела? - насторожилась Мара. - Чего же ты идешь как-то странно?
      - А, - отмахнулась я, - покатаешься на драконе с мое - тогда поймешь... Нет, други мои, не знаю, как вы, но мне просто необходима ма-аленькая передышка...
      - Опять? - прищурилась Мара. - Но ведь ты все это время ехала, а мы со Стирхом - шли пешком.
      - Мар, какие вопросы? Садись на Лепестка - и рули дальше!
      - Нет уж, спасибо! - рассмеялась девушка. - Я вполне доверяю твоему опыту.
      - Кстати, - спохватился Стирх, - ты не забыла о своем портрете, Рута?
      - Ой... - скрипнула я зубами, - не напоминая мне об этом ужасе!..
      - Нет, Руточка, это же замечательно - получить портрет из рук знаменитости! Куда ты его дела?
      - Да сунула куда-то... о! Вон, в рюкзаке торчит. И почти не помялся.
      Мара даже руками всплеснула:
      - Рута! Как ты можешь! Так неосторожно обращаться с произведениями искусства!
      Мара читала мне нотацию, а ее тонкие пальчики осторожно разглаживали свиток, развязывали узелок на шнурке с личной печатью господина Валеза... И вот уже картина предстала перед нами во всей своей красе, до мельчайших подробностей запечатленная магическим копиром... Я взглянула и... обомлела.
      Я, правда, в живописи мало разбираюсь, но нарисованного кем-то дракона от лошади отличить в состоянии. Но то, что явилось нашим изумленным взорам, изображением девушки с драконом мог назвать только слепой или же сам господин "жи-во-пи-сец-и-никак-иначе". Яркие пятна, зигзаги, треугольники и полосы; ядовито-зеленая спираль покрывала добрую половину "полотна". Где заканчивался дракон и начиналась запечатленная дева, объяснить нам, тыкая пальцем, смог бы, пожалуй, лишь автор картины. А его-то как раз рядом с нами и не было. На его счастье!
      Мара, Стирх и я с открытыми ртами стояли, не в силах оторвать глаз от миленького "подарочка". Вдруг за нашими спинами послышался громкий хохот. Я кивнула. Хорошее чувство юмора... Но у кого?...
      Когда до меня дошло, КТО смеется, я просто хлопнулась на то, чем обычно опускаюсь на скамью. Дракон - а это, как вы поняли, был именно он, - не просто смеялся. Он ржал, как жеребец, катаясь по земле и вытирая глаза кончиками крыльев...

    Поплутав некоторое время по каменным лабиринтам, я неожиданно увидела стайку драконышей, сидящих по обе стороны тропинки - как караул гвардейцев, видят Светлые Боги! А Хайре в гордом одиночестве трусила по дорожке. Потом и она остановилась, положила на траву мой рюкзак, чирикнула друзьям-приятелям - и вся компания укатилась уже хорошо знакомым мне клубком. Я подошла к своему рюкзаку, подняла его и... снова уронила в траву. Так, Рута, спокойно, спокойно, ты не сходишь с ума... Сейчас ты закроешь глаза... а когда их откроешь, то поймешь, что ЭТО тебе только почудилось... Теперь сделай три-четыре глубоких вдоха... теперь осторожненько открывай глаза... Мра-ак!!!..
      Ничего не изменилось! Я стояла на своей заветной полянке!!! Той самой, на которую дома, в Мостах, ходила за травами! Нет, я не сплю! И не пила ничего крепче травяного чая! И травы были самые обычные! Но вот же она - моя заветная полянка, и круглый родничок в центре нее, и травы, которые нигде больше не растут - нигде в окрестностях Мостов, я имею в виду.... А вокруг родничка я сама камни укладывала! И вот оно - главное доказательство: на камне у родника лежит мелкая золотая монетка! Я же сама ее там положила! И на Стирха наорала, когда он, в начале нашего путешествия, хотел подобрать этот блестящий кругляшок!..
      Я беспокойно оглянулась. Горы были на месте. И полянка - моя полянка! - тоже было на месте! Единственное, чего не было дома, в Мостах - это вон того плоского камня, почти скрытого в высокой траве!
      В спину ударил сильный поток воздуха, я едва на ногах удержалась.
      - Не бойся, Рута, ты в здравом уме, - донесся до меня голос Лепестка. Он-то откуда здесь взялся? Хотя... после полянки я уже ничему не удивляюсь. Или еще удивляюсь?
      - Успокойся, это действительно та самая полянка. И ты действительно тут, среди драконов. А сейчас - идем, идем тихонько. Я поведу тебя короткой дорогой, поэтому будь добра, держись за меня - чтобы не потеряться.
      Я послушно положила руку на шею дракона и пошла, еле переставляя ноги от навалившейся вдруг усталости. Перед глазами все мелькало, крутилось, искрилось. Мне стало нехорошо, но зажмуриться, чтобы немного отдохнуть от этой круговерти, я боялась. И еще я боялась, что рука моя соскользнет с шеи Лепестка и я потеряюсь... Потом нас словно подхватило потоком воздуха и... вытолкнуло около нашей пещеры. Я без сил опустилась на траву. Да, тяжело мне далась эта прогулка...
      Вечерело. Сколько же времени заняло мое приключение?
      - Немного успокоилась, Рута? - заботливо склонился ко мне Лепесток. Я молча кивнула. - Можешь говорить? - Я кивнула еще раз. - Ну вот и молодец.
      Крыло дракона легко коснулось моих волос. Как будто ребенка по головке погладили. И то ли от этого прикосновения, то ли я просто устала - но волнение мое улеглось. В самом деле, чего паниковать? Мне же доступно пояснили: здесь, среди гор - та самая полянка, что и у меня в Мостах. Да уж... понятнее некуда...
      Я устроилась как можно удобнее и приготовилась устроить Лепестку допрос с пристрастием.
      - Рассказывай, рассказывай... - я чуть не щипала дракона - так мне хотелось поскорее во всем разобраться.
      - И расскажу! Всё равно ведь в покое не оставишь, противная девчонка!.. В общем, еще раз повторяю: ты действительно видела здесь, в горах, ту самую полянку, где бывала, когда ходила за околицу Мостов. Или, наоборот - там та же полянка, что и здесь. А еще точнее она одна, эта полянка, единственная, неповторимая и - полузабытая. Она в горах, везде и нигде - ибо очень немногие могут к ней выйти.
      - Стоп, я сейчас снова запутаюсь! "Там", "здесь", "здесь", "там"... Что это за чудо такое расчудесное - твоя полянка?..
      - Она - действительно чудо. Она - древнейшее место нашей долины. Она - кусочек того мира, в котором драконы были могущественны и вездесущи. Память об этом месте передается многими поколениями. Существует одна легенда... Говорят, когда-то священная поляна была ключом ко всему миру. Ты только представь, Рута: достаточно было стать на черный камень, закрыть глаза, подумать о том, куда хочешь попасть - и сделать шаг вперед... Но даже в те времена путешествовать самостоятельно могли лишь немногие - те, кому открывался Путь - как тебе, Рута. Остальных приводила на поляну Хранительница. Бабушка Агг рассказывала, что ее прапрабабка была последней Хранительницей Волшебного камня.
      Дракон замолчал, глядя в вечернее небо.
      - А что потом? - спросила я.
       - А потом было землетрясение, и горы, которые люди зовут Хребтом Монахов, оградили нашу долину, сделали ее неприступной. Долина замкнулась сама в себе; магия, которой было здесь пропитано всё, постепенно растаяла. Что-то еще хранит в себе древняя поляна, но не слушается она уже никого. Может, ждет новую Хранительницу, а может, и ее силы иссякли...
      Я вздохнула:
      - Вот почему ты так удивился, когда я в начале нашего путешествия привела вас со Стирхом на мою... то есть... запуталась совсем. На эту поляну, одним словом!
      - Удивился - не то слово! Я просто обалдел! Я еле-еле удержался от вопросов!.. Так что если ты сумела найти Поляну...
      - Да куда там "сумела"! Если бы Хайре не уволокла мой рюкзак...
      - Никакой Хайре не было бы по силам открыть тебе то, что для тебя не предназначалось. Малышка каким-то образом почувствовала, что ты уже знакома с нашей тайной, и решила слегка подтолкнуть тебя. Теперь ты всегда сможешь найти Священную Поляну, дорога - в твоей душе. И знаешь что, Рута? Мне кажется, что древняя магия не ушла бесследно. Наверное, если бы наша Мара забрела сюда, она бы нашла ключ к своей силе без всяких амулетов.
      - Почему ты так думаешь? - удивилась я.
      - Потому что мне тоже помогла - то ли древняя магия, то ли хранящаяся там память... мне сейчас так легко, не смотря на мои тревоги... Отойди, пожалуйста, Рута, чтобы я случайно тебя не задел.
      Я послушно отступила к скале. А Лепесток расправил крылья, поднял к небу голову на изящной шее, вытянулся в струночку, замер на миг, словно собираясь с силами... Потом привстал на цыпочки, легко оттолкнулся от камней - и взмыл в закатное небо...
      "Приходит момент - и молодой дракон впервые поднимается в воздух..." - всплыла в памяти легенда, которую я услышала в архивной палате дедушки Риего. Прежде я полагала, что легенды всегда преувеличивают. Теперь я уже не была в этом так уверена. Если бы вы видели то, что увидела я, вы бы со мной, думаю, согласились.
      Казалось бы, чего проще, особенно в этих местах - летящий в тебе дракон. Что я, драконов не видела? В самом деле!.. И всё-таки я стояла, не в силах пошевелиться, боясь не то что издать какой-то звук, но даже громко дышать. Я замерла, уставившись в небо, еще розовое от недавнего заката. Там уже кое-где зажглись первые звезды. И в этом бескрайнем просторе, величаво раскинув крылья, парил темный силуэт дракона. Без единого взмаха крыльев. Лепесток словно вернулся в родную стихию, где ему надлежало жить от рождения. Это зрелище было естественным, простым и вместе с тем завораживающим своей естественностью, ослепляющим своей простотой. Упади мне сейчас под ноги скала - я бы даже не шелохнулась. Перед этим полетом всё меркло, всё теряло значение. Сейчас для меня во всем мире существовало только небо и силуэт летящего в нем дракона, словно обведенного по контуру тонкой золотой нитью...
      Описав над Долиной последний широкий круг, Лепесток пошел на снижение.
      - Ух ты... - услышала я за спиной восторженный выдох Стирха. Рядом со мной сопела Мара. Я даже не почувствовала, когда они подошли.
      Через несколько минут Лепесток снова был на земле, перед пещерой. И, словно только и ожидая этого, небо погасло. Настала ночь. Лицо дракона... ну не могу я теперь называть переднюю часть головы дракона мордой! Его лицо сияло внутренним светом, гордостью... Таким счастливым я его не видела за всё время нашего знакомства. Лепесток улыбнулся мне, а потом, глядя куда-то за мою спину, сказал:
      - Я что, сделал что-то не так? Почему вы все примчались сюда так поздно?
      Я обернулась. Ог-го-го! Да тут были все, с кем мы успели познакомиться за последние дни! И вездесущая малышня во главе с любопытной Хайре, и серая от древности бабушка Агг", и обнявшиеся, как братья, Буз с Фардором (мастер от избытка чувств даже вытирал глаза кончиком крыла, ужасно при этом смущаясь). Угадайка тоже топталась поодаль.
      Бабушка Агг" с гордостью смотрела на своего блудного внука. Мне показалось, или в ее глазах действительно блестели слезы?
      По праву старшей на вопрос Лепестка отвечала именно старая дракониха:
      - Ты всё сделал правильно, малыш! И мы, твои друзья, пришли поздравить тебя с первым полетом.
      Наш дракон словно вспомнил о чем-то:
      - С первым полетом, да...
      - Да... - эхом отозвалась Бабушка Агг". - Если бы ты вырос здесь, как и было тебе положено по рождению, то этот день был бы самым большим праздником для всей Долины. Первый полет наследного правителя! О, были бы костры до утра, факелы, фейерверки... Этот праздник запомнился бы тебе на всю жизнь.
      - На всю жизнь... - вздохнул Лепесток и глянул исподлобья на осторожно приблизившуюся Угадайку: - А ты? Тебе тоже твой первый полет запомнился на всю жизнь? Или что-то произвело на тебя более сильное впечатление?
      Гордая Угадайка взгляда не отвела.
      - Я отвечу тебе на этот вопрос завтра. Если встретимся. - И добавила - с ноткой извинения в голосе: - Я же не виновата в том, что сделал мой отец. Я ведь родилась уже после того, как ты... как тебя... Отца я себе не выбирала! - сказав это, белая драконица отступила назад и исчезла, став невидимой среди теней и скал.
      К Лепестку подошла Бабушка Агг".
      - Не обижайся на нее, малыш, - с ласковым укором сказала старушка. - Девочка ведь действительно не виновата. Пусть у нее был настоящий Праздник Первого Полета - яркий, шумный... Пусть. У тебя он тоже будет - не с таким размахом, конечно; зато с тобой будут все твои друзья. А это, согласись, немало.
      - И костры будут? - не удержалась я.
      - Будут! - широко улыбнулась Бабушка Агг". - Смотри!
      И она повернула голову в сторону суетящейся малышни. А они, похоже, времени зря не теряли! На плоском обломке скалы возвышалась изрядная горка тускло мерцающих черных камней. Чуть в стороне о чем-то переговаривались Буз с Фардором и что-то втыкали в слежавшийся песок. Приготовления к празднику в честь Лепестка шли полным ходом.
      Потом начался и сам праздник. О нас, людях, драконы словно забыли. Но ни я, ни Мара со Стирхом не ушли. Лично я, кстати, не пропустила бы этого зрелища, даже если бы узнала, что, став свидетелем драконьего торжества, умру на месте. Нас и не прогоняли. От пещеры, у которой мы стояли, все было видно просто превосходно. Вот драконы стали широким кругом вокруг сложенной малышами горки камней. Детвору пропустили в середину круга. Драконы замерли на несколько мгновений. Потом одновременно, словно повинуясь какому-то сигналу - я готова поклясться, что так оно и было! - эти поразительные существа выдохнули струи пламени. Черные камни немедленно вспыхнули полупрозрачным оранжевым пламенем. Оно ширилось, пока не окутало собой всех драконов. От прикосновения пламени чешуя драконов заискрилась - драконы явно были в своей стихии.
      А дальше началось самое интересное. "Думм-думм-думм-думм..." - раздались гулкие ритмичные удары. Это Бабушка Агг" на правах старшей завела, как мне потом объяснили, торжественный ритуал. Она отбивала ритм одной лапой, едва касаясь каменистой почвы. А звук был громким, будто старая дракониха стояла на огромном барабане.
      "Думм-думм-думм-думм..." "Та-та... т-та-т-та..." - влилось что-то новое в основной ритм. Через равные промежутки времени драконы один за другим вплетали в канву свой рисунок. Мелодия - а иначе назвать это трудно - всё усложнялась, ширилась, поднималась к ночному небу. Чем моложе был дракон, тем сложнее был узор, добавляемый им в общее русло. Малыши вступили последними, их дробушки сливались в непрерывный гул. И горы словно отвечали драконам: время от времени то от одной, то от другой скалы доносились раскаты эха... Мне ужасно захотелось самой топать, бить в ладоши, чтобы тоже принять участие в этой феерии ритма и огня. Но я боялась испортить своим вмешательством этот необычный ритуал.
      Но вот раскаты драконьей дроби стали стихать. Друг да другом, в обратном порядке драконы обрывали свои партии и делали несколько шагов назад. Казалось, они уносили с собой частицы волшебного пламени. И вот уже у почти угасшего костра стоит одна Бабушка Агг". "Думм-думм-думм... думм..." - звучит, затихая. И с последним ударом драконьей лапы угасло и пламя, оставив по себе только горку искрящейся пыли.
      А через мгновение со свистом и треском вспыхнули фонтаны огня. "Это Фардор и Буз постарались, фейерверк устроили..." - поняла догадливая я.
      Мы все смотрели вверх - туда, где к звездам устремлялись огненные фонтаны. Поэтому новое действующее лицо заметили все одновременно.
      Темная масса заслонила собой звезды, спустилась ниже, и вот уже в центре каменного плато, на том же месте, где всего несколько минут назад пылал волшебный костер, опустился огромный черный дракон. Точнее, я не видела, какого он цвета - ну темный и темный, в темноте-то! Но почему-то впечатление было такое, что он - именно черный. Вместе с ним к земле спустилась страшная, зловещая тишина.
      Осознав, кого они видят перед собой, "наши" драконы шарахнулись назад. Все - кроме Лепестка. И только малыши (да боятся ли они в этой жизни хоть чего-нибудь?!) горохом подкатились к самым ногам виновника прерванного праздника и замерли, прислонившись к нему своими теплыми блестящими боками.
      Два дракона - старый и юный, дядя и племянник, властитель и изгнанник, - не моргая, смотрели в глаза один другому. Мрачную, звенящую тишину нарушало только биение моего сердца.
      Сколько длилось это противостояние - вечность или больше? Первым нарушил молчание Черный Дракон.
      - Явился... - тяжело уронил он.
      - Вы знали, - ответил Лепесток.
      - Ты здесь чужой.
      - Это моя земля!
      - Твоя... Ты не имеешь прав даже на тот клочок, на который опираются твои лапы!
      - Я имею право стоять здесь на любом клочке земли или обломке скалы!
      Легкий подземный гул был ответом ему - будто сама древняя земля подтверждала слова своего несправедливо изгнанного сына.
      Глаза Черного Дракона сверкнули ненавистью. Если бы он только мог позволить себе убить соперника на месте... Но он сдержался - просто чудом. Его слова падали, как камни:
      - На рассвете. В небе. Над морем. Там, где ни скалы, ни земля не смогут стать тебе опорой. Наедине. Только ты и я!
      - Только я и вы, дядя!..
      Черный властитель оттолкнулся от камней, взмыл в ночное небо и словно растворился среди звезд.
      Лепесток сразу как-то сгорбился. Вероятно, этот короткий словесный поединок стоил ему гораздо больше сил, чем он сам представлял. Наш друг слегка повернул голову в сторону старой драконихи:
      - Бабушка... это ты говорила, что свой Праздник Первого Полёта я должен запомнить на всю жизнь? Короткая у меня будет память, Бабушка...
       
      К морю мы вышли с первыми лучами рассвета. Скалистый берег был пустынным. Сколько ни всматривайся, сколько ни напрягай глаза - только волны, небо и скалы.
      - Ты уверен, что мы пришли в нужное место? - спросила я у Лепестка, поеживаясь от по-утреннему холодного ветра.
      - Да.
      - Ты точно не ошибся? Ведь этот твой дядя так и не сказал, где именно будет с тобой... встречаться. А то потом объявит, что ты струсил...
      - Нет, Рута, он не упустит такой прекрасной возможности навсегда избавиться от соперника. А что касается места для, как ты сказала, "встречи"... Ты же слышала: ни скал, ни земли, только он и я... Здесь крутые обрывы на много метров вглубь. Тот, кто, раненный, упадет в море, выбраться на берег уже не сможет. К тому же - течение...
      Я вздохнула. Мара и Стирх стояли рядом с нами, крепко взявшись за руки. Самое страшное - это осознавать, что твоему другу грозит опасность, даже верная гибель, и быть не в состоянии ему помочь. За нашими спинами были все те, с кем мы успели подружиться за эти дни. Каменным изваянием замерла Бабушка Агг", непривычно притихла маленькая Хайре. Ее дружочки даже не пытаются развеселить рыженькую подружку. Фардор нервно постукивает когтем по камням. Буз всматривается куда-то в горизонт. Буз... Постой, что-то ж было с ним связано...
      - Янтарь! Янтарный амулет для Мары! - вскрикнула я. - Лепесток, слушай, может, попросим Буза за ним слетать?! Может, Мара совладает со своей силой и поможет тебе?!
      Дракон покачал головой.
      - Спасибо, Рута... Мне действительно может помочь только чудо. Но - не от Мары... Да и не успеет Буз никуда слетать. Поздно уже.
      Я оглянулась. От дальних скал отделилась большая черная тень. Как наш друг почувствовал приближение дядюшки - не знаю. Наверное, его нервы были настолько напряжены, что он сейчас почувствовал бы даже блоху, спрыгнувшую с камня. Если бы от этой блохи зависела его жизнь - почувствовал бы. Уверена.
      Но Черный дракон - не блоха. Его не стряхнешь брезгливо, не раздавишь ногтем... Он сам раздавит кого угодно - и даже вряд ли это заметит.
      - Мне страшно... - всхлипнула Мара и спрятала личико на груди Стирха. А парень, бледный до синевы, закусил губу, сжал кулаки... Ему, пожалуй, было труднее всех. Он знал Лепестка намного дольше, чем Мара и я. Он вырос, считая себя опекуном дракона. И всю свою жизнь Стирх знал, что у него есть прекрасный друг. Теперь же от него уже ничего не зависит. И жизнь, и смерть Лепестка - равно в руках Светлых Богов.
      Черный дракон пролетел над нами, заложил широкий круг над морем... Он открыто демонстрировал нам свою силу, мощь, уверенность в себе. Он желал, чтобы у тех, кто стоял сейчас на скалах, не возникло и тени сомнения в исходе предстоящего поединка. Затем, опустившись на самый край обрыва, не поздоровавшись - зачем? - спросил насмешливо:
      - Ну что, Агг"-Арк, готов стать огарком?
      Лепесток не ответил. Передернул плечами - совсем по-человечески - и, раскинув крылья, оттолкнулся от скалы. Черный дракон взлетел в воздух мгновение спустя.
      Некоторое время они летели рядом. Ни дать ни взять, нежно любящие друг друга родственнички. Потом, отлетев от берега на солидное расстояние, разделились и полетели, подсвечиваемые рассветными лучами, в противоположные стороны.
      Подчиняясь какому-то неведомому сигналу, драконы повернули навстречу друг другу. Я поняла, что поединок начался.
      Драконы летели, сближаясь. Еще немного, и стало понятно, что летят они на одной линии, лоб в лоб, и если кто-нибудь из них не свернет, то столкновения не избежать... Буквально в последний миг Лепестку удалось увернуться из-под удара...
      На стороне нашего друга была молодость - но он так недавно стал на крыло! Он был легким - но в данном случае это было скорее недостатком, чем достоинством. Его противник, конечно, был старше, грузнее, неповоротливее - но его фигура излучала мощь, уверенность, силу. В конце концов, это был не первый его поединок.
      Драконы снова сближались. На этот раз Лепесток уворачиваться не стал. У него не получилось ни нанести удар, ни прицельно дохнуть огнем. Зато Черный торжествовал: его мощная когтистая лапа вспорола чешую на спине соперника. Я так подробно рассмотрела это всё - не удивляйтесь! - благодаря какому-то магическому эффекту, который возникал то и дело в месте поединка. Когда драконы находились на большом расстоянии, мы видели их так, как и должны видеть летящих в небе драконов. Но стоило им сблизиться на расстояние нескольких взмахов крыльев - и в воздухе перед ними словно возникала линза, и тогда можно было видеть и чешую, и отблеск солнца на вспотевших спинах, и выражение лиц - не морд же! - непримиримых врагов...
      Мир вокруг словно замер. Даже прибой, по-моему, утих. Во всяком случае, тишина была - зловещая, осязаемая, душная...
      А драконы снова летят навстречу. Сильные крылья рассекают воздух. Мара и Стирх стоят рядом со мной на самом краю обрыва. Когда и как мы оказались тут, на самой кромке - не спрашивайте, не знаю. Только если я сделаю еще хоть полшага, то исхода поединка просто не увижу. А так краем глаза я могу видеть моих друзей - когда осмеливаюсь на мгновение отвлечься от неба. А там вот-вот разгорится, быть может, решающая схватка...
      Они мчатся навстречу - неудержимо, неотвратимо. И - почти одновременно - два сполоха огня обагряют небо. Удар двух тел, рывки лап - и я до крови закусила губу, Стирх замер статуей, а Мара сжала маленькие кулачки так, что костяшки пальцев побелели. Потому что от извивающейся драконьей груды отрывается гибкий силуэт и начинает падение в водную бездну. Медленно - словно не сквозь воздух летит, а сквозь густой и липкий кисель...
      - Не-е-е-е-е-е-е-ет!!!
      Вопль оглушает; я не сразу понимаю, что это из моего горла вырвался крик ужаса. Стирх отворачивается - он не может видеть, как гибнет в волнах его друг. Маленькая волшебница в немом, бесполезном отчаянии тянет руки к гибнущему Лепестку. И вдруг... Я даже о драконах забыла. Что же она делает, эта девчонка?! Мы же сейчас все погибнем! Ведь огненный шар, вспыхнувший между ее ладонями - не тот спокойный, темно-зеленый, с которым она справится! Шар этот ослепляющей белизны и такой величины, что, кажется, сейчас оторвет от земли неосторожную волшебницу. Или взорвется - тут уж никакой перстень тебе, Рута, не поможет, будь он хоть трижды оберегом! Я с трудом заставляю себя найти взглядом падающего дракона. Еще несколько мгновений - и он рухнет в воду... Но над самыми волнами Лепесток выравнивает полет и, чиркнув лапами по поверхности моря, снова устремляется в высоту - к противнику, уже торжествовавшему свою победу.
      - Он сумел! Он поднимается! Стирх, он живой!!! - кричу я. Что-то кричит в ответ Мара, и я замечаю, что в ее руках уже нет опасного шара, но пальчики ее почему-то светятся. Сколько уверенности появилось в фигурке моей серой мышки - как она расправила спинку, как вскинула голову... Но я спрошу ее обо всем потом - когда будет время. А сейчас - небо и драконы, старый и юный - непримиримые враги.
      Я не уловила, в какой момент произошел перелом в ходе битвы. Но только Лепесток, обманным движением пропустив Черного дракона вниз, обрушился на него всей своей немалой тяжестью. Удар, еще удар, огненный сполох... И вот уже только один дракон медленно летит к берегу - устало, но спокойно, с достоинством.
      - Лепесток... - широко улыбается Стирх и плачет, упав на колени и закрыв ладонями лицо. Я обнимаю Мару. Мы ждем, пока наш друг приземлится на скалы, на ту землю, откуда его теперь уже никто никогда не прогонит.
      Лепесток тяжело опустился на землю. В ответ на приветственные возгласы друзей-драконов устало взмахнул крылом и... упал ничком, будто подрубленный... Маленькие дракончики сыпнули к нему, но первым возле друга оказался Стирх. Он схватил его за шею, припал к груди, потом провел рукой по носу Лепестка, выпрямился и сказал нам всего одно слово:
      - Спит...
       
      Мы с Марой и Стирхом так и остались рядом с Лепестком - на том самом плато, где ожидали исхода поединка драконов. Мы ведь тоже не спали больше суток. Устроившись около крепко спавшего дракона, мы тоже уснули. Не знаю, как моим друзьям, а мне твердое ложе нисколько не мешало.
      Проснувшись, я не стразу вспомнила, почему сплю под открытым небом, а не в обжитой и уютной пещере. Неподалеку горел костер, у которого хлопотала хозяйственная Мара.
      - У нас сегодня не только выездной ночлег, но и выездной завтрак?
      - Ты уже проснулась?
      - Нет, сплю! И разговариваю с тобой во сне! Где Стирх?
      - Его куда-то Фардор увел... Ты что кушать будешь? - поинтересовалась Мара, переворачивая жарящиеся на костре лепешки.
      - А что, есть выбор? - хмыкнула я и ушла к ручью - умываться.
      Завтракали мы вдвоем. Молча. Но во мне (да и в Мариной головке, уверена!) клокотали мысли по поводу вчерашних событий и грозились вот-вот вырваться наружу.
      Я еще дожевывала последний кусок, когда Мара (она вообще клюет, как воробей) задумчиво произнесла:
      - Если бы ты знала, Рута, как я вчера испугалась...
      - Это когда? - проглотила я последние крошки.
      - Когда Лепесток падал в море... У меня чуть сердце не остановилось...
      - А как я испугалась... Когда увидела в твоих руках огненный шар! Белый! Я же помню, как ты говорила: пока шар зеленый или желтый, ты можешь его контролировать, а когда он белым становится - всё, поминай как звали! А тут гляжу - у тебя сразу белым полыхнуло! Я с перепугу и о драконах забыла. Ну, думаю, сейчас ка-ак шарахнет!..
      - Чего-чего ты испугалась? - хитро прищурилась Мара, сделала едва уловимое движение пальчиками - и над ее ладонью закружилось белоснежное огненное "яблочко". - Вот этого шарика? Или этого? Или вот его?
      Повинуясь мариным ладошкам, перед нами один за другим вспыхивали и гасли разноцветные огни. Потом с земли поднялся в воздух небольшой камень, завертелся вокруг своей оси... и вот уже у меня на коленях лежит идеальный мраморный шар, совершенно гладкий, блестящий и теплый. Виляя мое изумление, Мара расхохоталась:
      - Рута, ты что, еще не поняла?! Я овладела своей силой! Теперь я - волшебница, настоящая, очень сильная! Конечно, мне еще надо много учиться, но теперь я все смогу! Ой, как это здорово! - И Мара снова засмеялась - счастливо, по-детски! Я никогда еще не видела ее такой. Ну вот, еще кому-то наше путешествие пошло на пользу.
      Пока Мара делилась со мной радостью, проснулся Лепесток. Улыбнулся нам, расправил крылья, потянулся, как котенок...
      - Как спалось Могучему Властителю Великой Страны Драконов? - с шутливой почтительностью в голосе спросила я.
      - Великолепно - как это ни странно.
      - Но почему это должно быть "странным"? - заметила наша рассудительная Мара. - Ты победил, все опасности и волнения уже позади.
      - Думаешь? По-моему, всё еще только начинается, - ответил дракон. - Ведь у моего покойного дяди были не только противники, но и сторонники.
      - "Покойный дядя"... - как бы между прочим повторила я. - Неплохо звучит, а? Слушай, дружище! - С риском поцарапать ладонь я потрепала Лепестка по голове, - Рядом с тобой ведь такие... такие гранды! Фардор - шикарный, сильный; Буз - не без странностей, но...; Бабушка Агг" - сам знаешь, ее мудрости и житейского опыта не на один десяток ящеров хватит! Ну и мы тоже чего-то стоим, особенно теперь, когда Мара - о, ты же еще не знаешь главной новости! - когда Мара у нас стала настоящей волшебницей!
      Мне, кажется, удалось удивить дракона!
      - Да... - выдохнул он вместе со струйкой дыма. - В таком случае я бы поостерегся вставать на пути у будущей Великой Волшебницы!.. - вот только интересно: иронизировать Лепесток всегда любил или у меня подцепил эту "болячку"?
      А наша "будущая великая" даже не смутилась. Восприняла все как должное. Кивнула так милостиво, мол, да-да, за эти слова вам пара грешков простится... быть может... а может, и нет...
      - Так что тебе, по-моему, нечего бояться дядюшкиных сторонников, - подвела я итог. - С такой гвардией...
      - Ты еще кое-кого забыла, - подмигнул мне Лепесток.
      - Забыла? Ты, наверное, об этой... как ее... - мне было неловко произносить имя белобрысой драконицы. Куда легче Было все списать на мою неспособность произнести Угадайкино имя.
      - Нет, я не о сестрице Угг-Адд"-Ак. А вот нашу рыженькую подружку и ее приятелей я бы не стал сбрасывать со счетов.
      Теперь пришел мой черед удивляться. Ничья. Так и запишем...
      - Что? Ты имеешь в виду проказницу Хайре и остальную мелочь?!
      - Ты всерьез рассчитываешь на их помощь? - поддержала меня и Мара.
      - Конечно. Потому что они ой как на многое способны... Я даже думать не решаюсь, до каких пределов простираются их способности. Знаете, девочки... Мне кажется, что в этих малышах собралась вся вековая мощь драконов - она еще дремлет, но уже начинает осторожно "прощупывать" окружающий ее мир. Во всяком случае, остатки магии на нашей земле они чувствуют, как никто другой. Да ты сама, Рута, с этим столкнулась! Кто, как не Хайре, привел тебя на Священную Поляну?
      - Какую поляну? - не поняла Мара. Вот Мрак, я же за всей этой суетой с праздником и поединком не рассказала им со Стирхом о своей находке! Не потому что забыла или хотела утаить такую новость. Просто времени не было. В двух словах о таком не расскажешь.
      - Ой, Марочка, я потом тебе всё покажу и объясню, ладно? - виноватой скороговоркой зачастила я. И тут же поспешила перевести разговор на чешуехвостых малявок. Лепесток - ему самому хотелось поделиться с нами по поводу мелочи - охотно поддержал мою игру.
      - Да уж... А вспомните, как малыши поспевают всюду, что происходит или только намечается хоть сколько-нибудь важное или интересное событие! Честное слово, мне иной раз кажется, что у нас подрастает не шестеро малышей, а раза в три больше! И я не удивлюсь, если вскоре выяснится, что Хайре с приятелями умеют перемещаться не только в пространстве, а и во времени!
      Я даже присвистнула. Мара спросила, нахмурив бровки:
      - Ты что, всерьез так думаешь?
      - Поживем - увидим, - философски подвел черту Лепесток.
       
      Теперь, когда наш друг вступал в свои права, мы видели его редко. Он исчезал на рассвете, появлялся глубокой ночью - причем далеко не каждой. Прибывал он непременно в сопровождение Фардора или Буза, а через некоторое время к ним присоединился еще один молодой дракон. Он держался отстраненно, был очень серьезен. Но Лепесток шуток по этому поводу не воспринимал. Как-то Стирх, кивнув в сторону "новичка", толкнул в плечо друга:
      - Что, Лепесток, личной охраной обзавелся?
      - Да, - веско сказал новый повелитель драконов. А мне стало страшно: Стирх ведь не видел, как мгновенно подобрался "новенький", как напряглись его мышцы, и только взгляд Лепестка удержал его от прыжка. Больше на тему телохранителя никто из нас не шутил.
      Так что днем я оставалась в гордом одиночестве. Потому что Мара со Стирхом исчезали тоже. Маленькая волшебница уходила далеко в горы - подальше от обитаемых мест - и начинала практиковаться в магии. Она вспоминала то, чему учили ее в магической школе, снова проходила азы, закрепляла навыки...
      - Понимаешь, Рута, - делилась она со мною, когда по вечерам мы сидели у костра, - это как плавать учиться. Пока не умеешь - страшно, глубины боишься, не доверяешь ей... А когда научишься чувствовать воду, научишься плавать - не понимаешь, почему боялась. Понимаешь?
      - Угу, - кивала я. - Хорошее сравнение. Доступное. Особенно если учесть, что я плавать так и не научилась и до сих пор панически боюсь воды!
      Мара смущенно улыбалась, передергивала плечиками, пыталась перевести разговор в другое русло... Но хватало ее ненадолго. Не проходило и нескольких минут, как снова ее монолог начинал крутиться вокруг магии.
      Впрочем, польза от проснувшихся Мариных способностей была несомненной даже для меня. Не приходилось, к примеру, самой разводить костер или просить о помощи в этом сложном деле кого-то из драконов. Маре было достаточно махнуть небрежно пальчиком в сторону сложенного в очаге хвороста - и веселый огонек вспыхивал, принимаясь с аппетитом жевать хрустящее топливо.
      А я... Я все чаще вспоминала Мосты. Какой ни убогой выглядела моя хижина, она была моим домом. Это было первое по-настоящему мое жилье. Я скучала по моей скрипучей двери, по привычному аптечному запаху, по моей любимой ступке, в которой перетерла столько всего... Я даже по моим "конкуренткам" соскучилась - без ссор с травницей и знахаркой жизнь была какой-то пресноватой. Вот им в Мостах без меня раздолье! Ну ничего, дорогуши, вот я вернусь, вот только вернусь я...
      Сидеть в одиночестве возле пещеры было неуютно. И я тоже уходила бродяжничать. Мне не хватало степных просторов, но горы я успела полюбить. И хотела насмотреться на них вволю, пока не оставила их - быть может, навсегда.
      Я бродила и уже знакомыми тропинками, и открывала для себя новые переплетения каменных лабиринтов. Заблудиться я не боялась. Если я чувствовала, что заплутала, мне нужно было только зажмуриться и сделать несколько шагов - и я неизменно оказывалась на Священной Полянке. Кстати, а ведь ни Стирху, ни Маре я так пока о ней и не рассказала. И не горю желанием, если честно. Может ведь у меня быть собственная маленькая тайна?!
      Однажды мои неисповедимые пути-дорожки вывели меня к берегу, где несколько дней назад мы все с тревогой ожидали исхода поединка двух драконов. У края обрыва над морем стояла Угг"... Мрак, я так и не научилась выговаривать полное имя Угадайки!
      Я не сразу ее заметила, а когда заметила, хотела тихонько уйти. Мне было неловко ее тревожить. Все-таки, как ни крути, а дружбы между нами не получится. С появлением в горах нашей компании рухнул ее мир, жизнь красавицы-дракона перестала быть простой и понятной. Ее отец поступил подло по отношению к Лепестку. Но ведь для самой Угадайки Черный дракон наверняка был заботливым и любящим отцом.
      Я хотела, как уже сказала, уйти незаметно, но не успела. Угадайка, не оборачиваясь - как она почувствовала мое присутствие? - сказала:
      - Не уходите, Рута. Мне нужно поговорить.
      - Со мной? - очень "умно" отозвалась я.
      - Я хотела говорить с кем-нибудь из вас, людей. Пожалуй, вы, Рута - это самый лучший вариант. Я каждый день прихожу сюда. Почему-то у меня была уверенность, что вы сюда еще вернетесь.
      Вот именно... говорят, что преступники всегда возвращаются на место совершенного преступления. Вслух я этого не сказала - хоть тут ума у меня хватило. Вслух я сказала другое:
      - А мне казалось, вы нас избегаете - после всего, что произошло.
      Угадайка качнула головой:
      - Да нет, я не вас избегаю. Я в эти дни вообще почти ни с кем не общаюсь. Мне хочется, Рута, чтобы вы знали - и конкретно вы, и ваши друзья: у меня нет на вас ни злобы, ни обиды. Конечно, мне больно, что погиб мой отец. Я очень его любила. Но я стараюсь объективно воспринимать ситуацию.
      Я вздохнула:
      - А знаете, ни я, ни Стирх с Марой до конца не верили, что Лепесток выстоит.
      - Лепесток... - кажется. Угадайка чуть улыбнулась. - Я очень за него боялась. Он такой... Он мне очень понравился, с самой первой встречи. - О, оказывается, кузина Лепестка - романтичная натура! В самом деле, что я знаю об это молодой драконице? А она, продолжая глядеть куда-то в море, спросила: - Рута, а почему вы зовете Агг"-Арка Лепестком?
      - Почему? - я тоже улыбнулась. - Видите ли, до недавнего времени мы вообще его никак не называли. Ну, дракон и дракон. Он-то в нашей деревне один был. Уже потом, когда путешествовали, дали ему имя. У него язык - как лепесток пламени. Вот так и вышло... Кстати, а его драконье имя что обозначает?
      - "Агг"-Арк" - значит "частица вечного священного пламени". Так что, в сущности, вы просто перевели его имя на свой, человеческий язык.
      Мы помолчали. Потом Угадайка заговорила слова:
      - Чем он сейчас занят?
      Я чуть было не ляпнула: "Кто?" - но вовремя спохватилась. Как будто драконица могла спрашивать о Стирхе!
      - Я сейчас мало вижу Лепестка. Он почти ничего не рассказывает о своих делах. Наверное, сильно устает. И его всегда сопровождает кто-то - то Буз, то Фардор, а то какой-то не знакомый мне дракон. Думаю, - охрана - это была идея не Лепестка... не Агг"-Арка. - Я все-таки выговорила это!!! - вероятно, старшие драконы опасаются мести со стороны приверженцев Черно... вашего отца, Светлая.
      - Ему незачем бояться. С моей стороны ему ничего не грозит. Мстить я тоже не буду. Это просто не имеет смысла. Что же касается тех, кто поддерживал отца... надеюсь, моего влияния хватит, чтобы удержать их от неразумных поступков. И... Рута, как ты думаешь. Агг"-Арк сможет когда-нибудь перестать видеть во мне врага?
      - Да ты что? - от неожиданности я тоже перешла на "ты". - Он никогда не считал... не видел... не думал о тебе плохо. Лишь бы ты когда-нибудь смогла его простить.
      - Я стараюсь. Не скажу, что это легко. Спасибо вам, Рута. Мне очень был нужен этот разговор.
      - Мне, кажется, тоже, - ответила я. Но меня уже никто не слушал...
       
      А вечером, когда мы сидели у костра, я сказала Маре и Стирху:
      - Ну что, други мои, а не пора ли нам домой?
      - Уже? - жуя что-то, спросил Стирх.
      - А что? Лепесток тут и без нас справится. Мы ему, если начистоту, и прежде могли помочь разве что дружеской поддержкой. А теперь, когда он занял место, предназначенное ему по праву рождения... Да и потом, не знаю, как вы, а я просто соскучилась по дому.
      - Я тоже, - Мара смущенно улыбнулась. - Как вспомню свой хуторок, курочек, коровушку... Хорошо ли за ними Станка присматривает?
      - Вот и хорошо, - обнял волшебницу Стирх, - и на хуторок твой наведаемся, и потом ты с нами пойдешь, в Мосты. У нас там тоже хорошо. Тебе понравится! Так что, девочки, погостили - пора и честь знать!
      Нет, вы поняли?! Как будто это он домой рвется, а мы с Марой в четыре ноги упираемся!
      - Только знаете что... - я поежилась. - Я как о нашем переходе через горы думаю - мне зябко становится. Воспоминания у меня о нем остались... своеобразные, - я осторожно коснулась пальцем своего серебряного перстенька. - Может, нам Лепестка о помощи попросить - по старой дружбе? Нет, ребята, я понимаю, что он теперь - важная фигура. Но, может, он все же поможет нам вниз, в долину спуститься? Или велит кому-то из драконов...
      - Охотно велит, - возник за нашими спинами Лепесток. Его телохранитель (Мрак, надо будет хоть имя его узнать!) держался в стороне - достаточно далеко, чтобы не слышать разговоров повелителя, но и достаточно близко, чтобы в любой момент прийти ему на помощь. - Охотно велит, а как же! Особенно если ты, Рута, расскажешь глупому дракону, что именно он должен велеть.
      - Ой, Лепесток, ты появился словно ниоткуда! - восхитилась Мара. - Это телепортация, да? - Наша волшебница не хотела упускать возможность углубить свои теоретические познания.
      - Да это меня малыши кое-каким своим приемчикам обучают. Говорят, в жизни все сгодится, - отмахнулся он настырной девчонки дракон. - Так все-таки, Рута, что ты имела в виду?
      - Лепесток, мы... ты не обижайся только, ладно? В общем, мы подумали... нам, наверное, уже домой пора. Мне домой хочется, понимаешь? - я чувствовала, что вот-вот разревусь. Вот Мра-ак...
      - Понимаю. Я ждал этого. Уже несколько дней. Чувствовал. Так что...
      - Дружище, ты нам поможешь? - положил Стирх руку на спину дракону. - У нас подъем на гору много времени занял, ты же помнишь. Девочки боятся, что спуск будет труднее. Не был бы ты столь любезен, чтобы перенести нас через горы? А мы бы потом пошли потихонечку.
      - Может, Дану разыскать удастся... - мечтательно протянула Мара. Вот уж не думала, что наша серая мышка Ардану-менестреля вспоминает! - Да и Рута наверняка не откажется кое-кого навестить!
      Я даже закашлялась. Ну, Мара, ну... Мрак, предупреждать же надо! Я ведь как раз пила! Так и подавиться недолго! Вытерев рот рукавом, я грубовато сказала дракону:
      - Ну и чего ты на меня так уставился? Не хочешь помочь - так и скажи. Сами доберемся.
      И тогда Лепесток сказал то, чего я никак не ожидала услышать:
      - Рута, а почему ты не хочешь пройти через Священную Поляну?
      - Че-го???
      - Нет, действительно! Поляна ведь приняла тебя! Что тебе стоит попробовать? Ведь это так просто! Всего лишь стать на камень, подумать о том, куда ты хочешь попасть, и сделать шаг вперед. Вдруг получится?
      - А вдруг - не получится?
      - Вот когда не получится - тогда и будем думать.
      - Погодите-ка! Лепесток, Рута, вы о чем?
      У Мары глазища и без того большие, а тут распахнулись от удивления просто невероятно. Да, они же еще ничего не знают!
      - Идемте! - я поднялась с места. - Что тут говорить, тут смотреть надо.
       
      Стирх стоял на Священной Поляне и озадаченно чесал затылок. Оглядывался по сторонам, безмолвно простирал руки к горам и снова чуть ли не носом утыкался в полянку. Я сначала расхохоталась. Потом вспомнила о своей первой реакции; наверняка и я так же глупо выглядела, когда Хайре показала мне сюда дорогу. И я поспешила успокоить Стирха, рассказав ему обо всем, что узнала от Лепестка. К моему удивлению, парень освоился довольно быстро. А Мара - так та сначала совсем не поняла, из-за чего Стирх так взволновался. Ну, еще бы, ее теперь, по-моему, мало что может удивить по-настоящему!
      - А это, значит, тот самый камень? - спросила Мара, похлопывая по нему ладошкой. - И значит, с него достаточно просто шагнуть? Примитивный телепортал... - бормотала она, вскарабкиваясь на шероховатую поверхность. - Без рамки наведения, без...
      Продолжая болтать, она шагнула с камня, и - ничего не произошло. Стирх успел подхватить подружку, а то Мара могла бы хорошенько подвернуть ногу. Кому потом пришлось бы ее лечить, как думаете? И не надо кивать на новообретенное Марино волшебство: исцеление - наука тонкая, тут с наскока ничего не получится, тут девчонке еще учиться и учиться.
      Наморщив лоб, упрямая девчонка снова вскарабкалась на камень.
      - Почему же он не срабатывает? - возмущалась наша мышка. - Ведь он должен срабатывать! Это же простой телепортал и индивидуальным наведением. Я знаю, мы учили...
      Снова Мара зажмуривается - и снова падает на руки Стирха. К счастью, следующей попытки не последовало.
      - Я бы не советовал тебе пробовать еще раз, - спокойно заметил Лепесток, с ироничной улыбкой наблюдавший за усилиями волшебницы. - Все равно не получится. Пусть лучше Рута попробует.
      - Это как "не получится"?! - вскинулась Мара. - Почему это вдруг - "не получится"?! Это же...
      - ..."примитивный портал с индивидуальным наведением", - подхватил, посмеиваясь, дракон.
      - Вот именно, ничего особенного! Конечно, в одиночку такой не провесишь, для подобного перехода нужны объединенные усилия от двух до пяти магов - в зависимости от их силы и опытности. Правда, потом эти порталы нужно время от времени подпитывать. А! Вот в чем дело! - лоб Мары озарился догадкой. - Его просто давно не подпитывали, да?
      - Ты права, девочка! Если бы у драконов были шляпы, я бы сейчас свою снял и раскланялся бы перед тобой. Это действительно, как ты выразилась, простой телепортал с индивидуальным наведением. Но добавлю: с очень высокой избирательностью. Настолько высокой, что за всё время существования этого портала - а это, заметь, не одна тысяча лет, - через него самостоятельно могли проходить буквально единицы. Всем остальным для перемещения была нужна помощь тех самых, избранных. А Рута...
      - Да причем здесь Рута? - пожала плечиками Мара.
      - А при том, девочка, что из всех твоих знакомых, сколько бы и каких у тебя их не было, только Рута сможет воспользоваться этим порталом, попасть, куда ей нужно, и благополучно вернуться назад.
      - Я не была бы в этом так уверена, - фыркнула я.
      - Побольше веры в себя, Рута! - подтолкнул меня крылом дракон. - Если бы это было не так, мы бы сейчас на этом месте не стояли. Смелее, дорогая!
      - Эй, а если получится - как я назад вернусь?
      - Пустяки, просто сделаешь шаг назад. И всё!
      Я вскарабкалась на камень под взглядами друзей: подбадривающим - Лепестка, ироничным - Мары, недоверчивым - Стирха. Ладно, я что, в первый раз попадаю в смешную ситуацию? И уж точно не в последний раз в моей молодой жизни! В самом деле, что мне грозит! Шлепнусь на землю - только и всего!
      - Отойди! - хмуро бросила я неосторожно приблизившемуся Стирху. - Я тебе не Мара, придавлю - мало не покажется!
      Так... теперь наплевать на вас, мои дорогие... в смысле - забыть, что вы стоите в двух шагах и глазеете на меня в три пары глаз. Как там говорил Лепесток: зажмуриться, четко представить себе место, куда хочешь попасть, или человека, которого хочешь увидеть...
      Кого бы себе представить? Мы тут недавно Ардану вспоминали... Конечно, интересно, выиграла ли Дана состязание менестрелей. Надеюсь, что да. Но, положа руку на сердце, мне куда бы больше хотелось увидеть совсем другого человека. Эх, проклятое мое любопытство! Куда оно меня заведет на этот раз?
      Ну что... Охраните меня, Светлые Боги!
      Я зажмурилась и сделала шаг вперед - с камня. И - словно ухнула в пропасть, а не спустилась с камня, чья верхушка в высокой траве и не видна была. К счастью, падение быстро прекратилось, я даже испугаться толком не успела. И даже не открывая глаз, поняла: я уже не на продуваемой всеми ветрами поляне. Открыла глаза - и снова чуть не грохнулась, теперь уже по-настоящему.
      Комната, куда меня занесло, была освещена мерцающим светом факелов и огнем камина. Я стояла у подножия лестницы, ведущей, по всей видимости, наверх, в жилые комнаты. А напротив, у камина, вполоборота ко мне сидел... граф Анри. "Вот Мрак! - пронеслось у меня в голове. - Если б я знала, что у меня ЭТО получится, фиг бы пробовала! Или хотя бы платье нарядное надела..."
      Граф почувствовал, что в комнате кроме него еще кто-то появился. Он чуть повернул голову, заметил меня, улыбнулся уголком рта - печально так улыбнулся - и... снова отвернулся к камину. Но уже через мгновение понял, что девица, нарушившая его уединение - не призрак, не видение. Он порывисто вскочил и устремил на меня такой взгляд... Не знаю, с чем его сравнить. Во всяком случае, ТАК на меня еще никто никогда не смотрел.
      - Рута? Вы?! Здесь?..
      Анри резким ударом ноги отбросил невысокую деревянную скамеечку, на которой сидел до моего появления, и, в три прыжка преодолев разделявшее нас пространство, схватил меня за руки. Я даже растерялась.
      - Как вы здесь оказались?
      Я пожала плечами:
      - Не знаю... Говорят - древняя магия драконов. Мне просто очень захотелось увидеть вас.
      - Рута...
      Не выпуская моих ладоней, Анри мягко привлек меня к себе, наклонился и - поцеловал меня. В губы. Бережно. Словно боялся разбить.
      - Останешься? - шепнул чуть слышно.
      Я покачала головой.
      - Но мы еще увидимся?
      Я кивнула.
      - Скоро?
      Я пожала плечами. Мрак... оч-чень "содержательный" разговор получается!
      - Рута... не хочу тебя отпускать, но...
      - Я вернусь. Обещаю. Я теперь знаю короткую дорогу.
      - Если магия твоих драконов не сработает, если тебя что-то задержит - знай: я найду тебя сам. Где бы ты ни была.
      - Мне пора... - я высвободилась из его объятий и сделала шаг назад. И только потом вспомнила, что так и не поблагодарила Анри за его подарок, спасший мне в горах жизнь...
      ...В лицо резко ударил ветер, напоенный запахом поля. Я снова стояла на поляне, на волшебном камне. Ко мне подбежала перепуганная Мара:
      - Рута! Где ты была?
      - А разве я куда-то исчезала?
      - Конечно! - Мара махнула Стирху, они вдвоем, как маленькой, помогли мне сойти на землю. - Ты исчезла, а потом появилась снова. Чему ты улыбаешься?
      - Мар... А ведь Поляна меня действительно приняла, понимаешь?! Лепесток, ты был прав!
      - А я и не сомневался, - ухмыльнулся дракон.
      - Так то ты. А я ужасно боялась... Как оказалось - зря. Ну что, Мара, нам с тобой явно пошло на пользу проведенное в горах время, не находишь? Ты обрела здесь власть над своей магической силой - сама, без всяких амулетов! А я... Я получила свое маленькое волшебство.
       
      Теперь меня уже не пугала обратная дорога через горы. Мы начали собираться домой...
      Впрочем, что там собираться, если не нужно брать с собою ни еды, ни воды: Мы решили отбыть вечером следующего же дня. И хотя об этом вслух никто не говорил, весть о нашем скором отъезде разнеслась по Долине Драконов.
      Нам оставалось только попрощаться. С тропинками и скалами, с морем и крутым обрывом... Со всеми полюбившимися нам местечками Со всеми драконами, которые успели стать нашими друзьями...
      Буз пришел к нам попрощаться первым. Он долго о чем-то шептался с Лепестком, пожимая плечами и поглядывая в нашу сторону. Потом долго - прочувствованно и бессвязно - бормотал о том, как он был счастлив с нами познакомиться, и что он изо всех сил надеется на новые встречи.
      К Бабушке Агг" мы пошли всей компанией. Старая дракониха грелась на солнце. Подойдя к ней, я, Мара и Стирх почтительно поклонились. Бабушка, не открывая глаз, произнесла:
      - Вы уходите, ребятки... Мне жаль, но у каждого из вас - своя линия, своя жизнь. Я рада, что у Малыша Агг"-Арка такие замечательные друзья. Мне нечего подарить вам на память - кроме хорошего совета. Мара, детка, подойди ко мне... и ты, паренек, тоже.
      Ребята, держать за руки, сделали несколько шагов вперед. Что сказала им дракониха - я не слышала. Наверное, что-то приятное, потому что вернулись они хоть и слегка смущенные, но довольные, как наевшиеся сметанки котята.
      Засмотревшись на друзей, я очнулась, только когда Лепесток пихнул меня в спину: "Иди, Бабушка позвала тебя".
      Глядя мне в глаза, самая старшая дракониха сказала:
      - Ты на верном пути, девочка. Тот человек, чей подарок ты носишь, - хороший человек. Вы подходите друг другу, я это чувствую. Иди.
      И Бабушка Агг", казалось, задремала снова. Только Светлые Боги и она сама знали, как далеко видит старая дракониха в этих своих грезах.
      К Фардору в его "кузницу" я пошла одна. Мара и Стирх захотели вдвоем побывать в кое-каких местах - они ведь успели увидеть куда больше, чем я.
      Дракон-кузнец суетился в своей пещере, не обращая на меня внимания. Или, скорее, делая вид, что не обращает.
      - Фардор!
      Никакой реакции.
      - Фардо-ор!
      Только зазвенела упавшая на пол железяка. Ладно. Набираю в грудь побольше воздуха, и...
      - ГАВ!
      - А, Рута! Пришла попрощаться?
      - Да, Мрак тебя побери!
      - Вот именно! Не успеваю! Ничего не успеваю!
      - Подожди, Фар, успокойся! Чего ты суетишься?
      - Рута, детка, я хотел сделать тебе подарок... Я и не думал, что вы так быстро уйдете! Мы с тобой вдвоем так хорошо работали над твоим узорником. Мне не хватает твоих ловких ручек!
      - Ну пря-ям, скажешь тоже! Я ведь и поверить могу! Спасибо, конечно, что ты хотел сделать мне сюрприз. Но я и без него тебя не забуду! К тому же, я ведь всегда смогу сюда вернуться. Я еще и надоесть тебе успею, будешь ворчать: "Опять притащилась, надоедливая девчонка!.."
      - Вот еще, слова на тебя переводить! Шлепну крылом по мягкому месту - и всё тут! - Дракон-кузнец, наконец, улыбнулся.
      Я обняла его, смеясь сквозь слезы. Из всех, кого я тут узнала, именно с Фардором сложились у меня самые теплые отношения! За ним и, безусловно, за Лепестком, я буду очень тосковать.
      Когда я вернулась к "нашей" пещере, моих друзей "дома" еще не было. Зато возле нее сновали драконыши. Рыженькая Хайре сидела у входа, сжимая в зубах калейдоскоп. Завидев меня, она положила игрушку на землю.
      - Привет, Рута! - пискнула малявка, хотя за день видела меня, по крайней мере, раз пять.
      - Привет, Рыжик!
      Хайре фыркнула.
      - Тоже пришла попрощаться? - коснулась я пальцем ее сверкающих чешуек.
      - Ага... А еще - подарок тебе принесла. Вот - и она постучала коготком по трубке калейдоскопа.
      - Стоп, Хайре! Это же, наоборот, был мой подарок вам.
      - Глупая! Не понимаешь? Тебе говорят - бери!
      И Хайре взяла в зубы калейдоскоп за один конец. Другой уткнулся мне в ладонь. Сжав игрушку, я потянула ее к себе. Но и Хайре не разжимала зубок. Несколько секунд мы с ней тянули калейдоскоп в разные стороны, потом бронзовая трубка потеплела, подалась, я потянула сильнее... Вот подержу немного в руках игрушку, которую в детстве мечтала иметь в полной собственности - и верну дракончикам. Нехорошо ведь подарки назад забирать. Только... у меня что, в глазах двоится? Почему на земле перед Хайре снова лежит трубка калейдоскопа?! А что тогда я держу в руках??
      Мое замешательство привело Хайре и всю чешуйчатую компанию в полный восторг! Вот интересно, что их так насмешило?
      - Глупенькая Рута, - пискнула Хайре, - ты уже поняла, или тебе объяснить?
      Внутренне я зарычала и была уже совсем готова огреть по загривку рыжую нахалку.
      - Не сердись, Рута, - примирительно сказала малышка. - Я тебя люблю, иначе бы этот фокус у нас не получился. Ты же хотела, чтобы у тебя была такая же игрушка? Она у тебя есть! А потом ты придумаешь новые игрушки и для нас тоже?
      - "Потом" - это когда? - поинтересовалась я.
      - Ну, когда у тебя будет, для кого придумывать!
      - Чего-чего? - но смерчик из драконышей уже укатился по каким-то им одним им ведомым делам.
       
      И вот на Священной Поляне собрались все наши друзья. Лепесток ироничен и торжественен. Бабушка Агг" спокойна и невозмутима. Фардор прячет печаль за напускной веселостью. Чувствительный Буз еле сдерживает слезы. Даже малыши-драконыши непривычно притихшие. Расставаться с друзьями всегда больно, даже если знаешь, что разлука не будет долгой.
      Скорей бы уж окончилась эта церемония! Долгие проводы - лишние слезы, это не мною придумано. Светлые Боги, как же это справедливо! Я же и сама сейчас разревусь! Вон, даже Стирх губу закусил, про Мару и говорить нечего: личико мокрое от слез, но, умничка, держится прямо, красиво.
      Все слова уже сказаны. Со всеми переобнимались. Каждого драконыша подержали на руках (или на коленях - у кого как вышло). Можно уже и отправляться. Но все тянем чего-то, тянем! Словно ждем, что нас попросят остаться! Но я не соглашусь, пусть даже не заикаются!
      Наконец я не выдерживаю, делаю первый шаг по направлению к камню, потом еще один и еще... Стирх и Мара послушно идут за мной. И тут Лепесток окликает нашу волшебницу:
      - Мара, а ты о нашем разговоре не забыла? Ты что, не хочешь получить янтарный амулет?
      У девочки на лице словно солнышко взошло!
      - Разве что на память - расцвела она улыбкой.
      С протянутой лапы Лепестка - Агг"-Арка свисала серебряная витая цепочка с янтарной пирамидкой амулета. Он казался теплым, в нем словно застыла, запуталась в густом меду капелька солнца. Совершенно счастливая Мара надела цепочку на шею, не переставая улыбаться. Тренированные у нее, однако, лицевые мышцы" У меня столь длительная улыбка уже превратилась бы в болезненную гримасу!
      Я первой поднялась на камень портала. Ну ладно, не поднялась, вскарабкалась, какая, к Мраку, разница! Главное что я смогла взобраться на камень самостоятельно. Если бы Стирх подсаживал меня, как Мару, то непременно заметил бы, как у меня дрожат коленки.
      Мои друзья и верные спутники стоят по обе стороны от меня. Я беру их за руки и сразу же перестаю бояться. В самом деле, к чему ненужное волнение! Всё будет великолепно, у меня всё получится. В этом я абсолютно уверена. Как и в том, что в любой момент смогу вернуться к моим друзьям драконам.
      - Ну что, в путь? - полуспрашиваю-полуутверждаю я, и голос мой разносится по всей поляне, хотя говорила я не громче, чем обычно. Я - как капитан корабля, и от меня сейчас очень многое зависит. - Закройте глаза, - я не прошу, я отдаю приказ, и ослушаться меня не осмелятся ни своевольная Мара, ни впечатлительный Стирх.
      Я некоторое время медлю. В последний раз обвожу взглядом Священную Поляну, далекие и близкие горы... Встречаюсь глазами с каждым драконом. Улыбаюсь всем вместе и каждому в отдельности. И успеваю заметить, то о чем не подозревают еще ни Лепесток, ни Бабушка Агг", ни вездесущие малыши. На поляне появляется Угг-Адд"-Ак, наша Угадайка... И я закрываю глаза. Домой! Чуть заметным рукопожатием я даю друзьям сигнал приготовиться, делаю вдох, командую: "И - р-раз!.." - и шагаю с камня - через пространство...
       
      На первый взгляд ничего не изменилось. Мы, по-прежнему держась за руки, стояли на Священной Поляне. Но только на ней уже не было драконов, а вокруг нее не было видно гор. Степной простор, такой милый моему сердцу. Мы - дома, мы действительно дома!
      - Приехали, - просто сказала я и с трудом разжала стиснутые ладони. Ого... я им там синяков не наставила? - Мара, глазки-то можно и открыть.
      Мара открыла сначала правый глаз, потом левый, осторожненько глянула по сторонам.
      - У-а-ууу! - заверещала она и бросилась мне на шею. Она меня ни с кем, случайно, не перепутала? - Рута, ты сделала это! Ты это сделала!
      - Ты что? Ты меня чуть не свалила, честное слово! Не-ет...
      Мы таки упали в траву - при небольшой помощи Стирха. Вот теперь и я ощутила, что путешествие закончилось. Рядом в траве шумел родничок. Умылась его свежей водой, прополоскала горло... Ну, теперь я готова идти в Мосты, наводить порядок в своей уютной - кто бы что ни говорил - хижине.
      В лучах солнышка на камушке у родника блеснула золотая монетка. Ее заметила не только я. Стирх вспомнил что-то и смущенно улыбнулся:
      - Госпожа Рута, помните, как вы меня чуть не побили, когда я, как мы только из Мостов вышли, хотел эту монетку забрать?
      - А ты, чтобы меня успокоить, кое-что мне пообещал...
      - Мра-ак... бусы! Бусы я вам так и не купил... Госпожа Рута, честное слово, вот придем в Мосты...
      - Да ладно, - улыбнулась я и взяла с камня монету. - Маре купишь. От меня. Держи.
      Сверкнув в воздухе, золотой кругляш упал в подставленную ладонь парня.
      - Идемте?
      - Госпожа Рута, подождите еще минуточку. - Ты глянь на него: как в родные места вернулись, так сразу снова меня во множественном числе величать стал! В пути, небось, не церемонился... - У нас к вам просьба будет. Вы нас к Маре на хутор перебросите? - и Стирх властным движением - откуда что берется? - обнял за плечи счастливую волшебницу.
      - Что, прямо сейчас? - удивилась я.
      - Да нет. Мы недельку в Мостах погостим, а жить будем на хуторе... Так перебросите?
      - О чем разговор? Только не забудьте напомнить - через недельку. Да?
      Я возвращалась в Мосты, к своей аптеке, к банкам, порошкам, микстурам и травам. Вместе со мной, но далеко от меня, шли парень, о котором я пару месяцев назад думала, что люблю его, и девушка, в которой я сначала видела соперницу, но сумела стать ее подругой.
       
      ...А потом я сидела за своей хижиной, свесив ноги с обрыва, и смотрела, как по тропинке, обнявшись, уходят Стирх и Мара. Смотрела спокойно. Почти.
      - Ну и как тут мои путешественники? - рядом со мной возник Лепесток. Не прошло и полгода, честное слово!
      - Эй, откуда ты тут взялся?!
      - Хайре убедила проверить, благополучно ли вы добрались. По-моему, она сейчас шустрит где-то в твоей аптеке.
      - И ладно. Всё равно я еще на уборку не бралась... Видишь, как красиво шагают? - я кивнула вслед друзьям.
      - Ты что же, так и дашь им уйти?
      - Да.
      - Ну и дура.
      - Знаю.
      - Он же тебе всегда нравится!
      - И я ему. А вот Мару он любит.
      Я помолчала.
      - Знаешь, Лепесток... Я поначалу ревновала ужасно. Готова была Мару в порошок стереть. Иначе как серой мышью ее про себя и не называла. Так жалела, что не умею составлять приворотных зелий... Хотя, Мрак его знает, может, оно и к лучшему.
      - А что граф? Что ты о нем думаешь? - дракон положил голову мне на плечо. Слегка. Но ощутимо.
      - А ты так уверен, что я вообще думаю о графе?
      - А что - нет?
      - Да. Успокойся.
      - А ведь он, кажется, приглашал тебя в гости. Ты, думаю, произвела на него впечатление.
      - Смеешься? - я щелкнула дракона по лбу. - Сколько там мы с ним виделись?
      - А действительно, сколько?
      - Гм... - я задумалась. - Давай посчитаем. Десять минут во время праздника в Старограде... Десять минут во дворе его замка - когда ты концерт устроил... Мгновение - на улице Белоречья... Еще десять минут - в трактире, когда ему из-за меня шишку набили... Два часа - в суде, пока заседание шло... Еще два часа - в ресторанчика, когда ваше освобождение праздновали... Потом с четверть часа у старого архивариуса... Еще около десяти минут, когда мы с ним во двор вышли... Ну, и еще одна встреча была... А знаешь, не так уж и мало получается! - удивилась я, пересчитав загнутые пальцы. Во всяком случае, я поняла, что в самое ближайшее время нанесу визит графу Анри. Хотя бы для того, чтобы просто сказать ему "спасибо". Если снова не забуду. Память у меня - сами знаете.
      Когда решение принято, на душе сразу спокойнее становится. И хоть я не произнесла ни звука, Лепесток прекрасно меня понял.
      - Вот и молодец, - кивнул мне Повелитель Долины Драконов. - Ну, чем в дальнейшем заняться планируешь? Может, тебе пару дракончиков на воспитание подбросить?
      - Ну уж нетушки! - воскликнула я, прислушавшись к звукам учиненного Хайре погрома. - Пусть с вами Мрак возится. Я лучше боевыми тушканами займусь! С ними как-то спокойнее.

Кто поставил шрам Гарри Поттеру? (шуточный рассказ)
     Гарри Поттер был крайне, до неприличия счастлив в жизни.
       У него имелось всё, о чём только мог мечтать мальчик его возраста: Гарри был круглым отличником, капитаном школьной футбольной команды и любимцем девочек. Кроме того, он много читал разной фантастики, особенно по ночам, и из-за этого испортил зрение. Зато у него была обширная коллекция модных очков круглой формы, производящих неизгладимое впечатление на девочек.
       Единственно - он был сиротой, родители его погибли. Но Дядя Вернон и тётя Петунья просто обожали его, тем более что их собственный сын не подавал особых надежд, был толстым и вообще заикался. Поэтому всю свою любовь дядя с тётей сосредоточили на Гарри.
       - Наш бедный сирота, наш милый мальчик... - часто говаривала тётя Петунья и, заливаясь слезами, душила Гарри в объятиях. Дядя Вернон обычно, донельзя растроганный этой сценой, смахивал скупую мужскую слезу и давал Гарри десять фунтов, а то и двадцать.
       О смерти родителей мальчику известно было лишь то, что их убил какой-то помешанный директор лесозаготовок. Да, оставался ещё странный шрам на лбу, в виде молнии, который был у него с рождения, но когда Гарри спрашивал об этом, дядя с тётей стыдливо отмалчивались.
       "Наверное, они уронили меня в детстве, и потому им не хочется признаваться", - решил для себя Гарри и продолжал жить счастливой жизнью.
       
       ... День рождения начался, как и всегда, просто чудесно!
       Во-первых, встав очень рано, Гарри наконец-то закончил читать "Хроники Нарнии":
       - Да, вряд ли когда-либо напишут книгу получше, - глубокомысленно заключил он, оделся, и спустился вниз.
       Дадли, радостно улыбаясь, уже дожаривал бекон на сковородке.
       - Д-доброе утро, мистер Гарри Поттер! - подобострастно сказал Дадли и с готовностью пододвинул Гарри тарелку, полную пирожных. - С д-днём рождения! С одиннадцатилетием!
       - Гарри, у тебя сегодня двадцать писем: девятнадцать электронных и одно жёлтое... - услужливо сообщил дядя Вернон и протянул любимому приёмному сыну поднос с печеньем, распечаткой и письмом.
       - А, сплошной спам с поздравлениями, - Гарри проглянул распечатку, - а это что?
       Он надорвал жёлтый конверт, из которого сразу же посыпался зелёный порошок.
       - Взрывчатка! - тоненько пискнул Дадли и, синея, упал в обморок.
       - Тут записка, - ошеломлённо протянул Гарри, - "Уважаемый мистер Гарри Поттер! Вы не знаете, как стать волшебником? Спросите у нас!"
       Не успел он произнести это, как в воздухе прорезалась огромная волосатая физиономия и грозно прорычала:
       - Я - великан Хагрид! Долго объяснять, но родители этого мальчика хотели, чтобы я его сегодня забрал в одну закрытую частную школу, где знают, как из детей сделать настоящих монстров, в хорошем смысле этого слова!
       - Тётя! Дядя! Не отдавайте меня! Придумайте что-нибудь! - и Гарри залился слезами.
       - А он уже идёт в армию! - ляпнул дядя Вернон и покраснел.
       - А это уже Шляпа решит, куда он пойдёт! - сурово произнёс великан, схватил Гарри в охапку, и рявкнул:
       - Косоулок! - и они с Гарри испарились.
       - Как он меня назвал? - удивлённо произнёс дядя Вернон.
       
       - Дядя, это что, школа для дворников? - спросил Гарри Поттер, озадаченно разглядывая метлу, которую вручил ему Хагрид.
       - Для охотников? - спросил Гарри Поттер, изумлённо разглядывая сову, которую вручил ему Хагрид.
       - А, для монахов, - изрек Гарри Поттер, облачаясь в мантию, которую вручил ему Хагрид.
       - Гарри, малыш... Я плохо говорю по-английски, мужик я простой, из села, поэтому скажу коротко, в двух словах: Ты - супер!
       - Э-э?
       - Ты - герой нашего времени!
       - Гм?
       - Ладно, - сдался Хагрид, - вижу, ты парень немногословный, тоже простоту любишь... Короче так: тебя разыскивает опасный маньяк, серийный убийца, перемочивший пол-волшебного мира и твоих родителей в придачу, и если ты будешь плохо учиться в школе - замочит и тебя. Понял?
       - Шо? - икнул Гарри и сел на асфальт.
       - М-да... - прищурился Хагрид. - Объясню-ка ещё раз: ты, Гарри, личность. Но не потому что ты умный или талантливый, нет. Вот везучий - факт! И вся общественность ждёт, что тебе повезёт хотя бы ещё раз, и ты замочишь Того-Кого-Нельзя-Замочить по-настоящему.
       - Как можно замочить того, у кого такая длинная фамилия?
       - В смысле? - не понял Хагрид.
       - Ну, - начал развивать идею Гарри, - подходишь ты к нему и говоришь: я пришёл, чтобы замочить тебя, Тот-Кого-Нельзя-Замочить! Это же отрицание отрицания получается.
       - А ты не такой дурак, как я думал, - обрадовался Хагрид. - Тогда ладно, купим тебе волшебную палочку.
       Владелец магических артефактов встретил их приветливо и не без трепета:
       - О, как давно я ждал вашего прихода, мистер Скайвокер! - он бухнулся на колени.
       - Вы как раз к распродаже, - подобострастно зашептал он Гарри, - поступили неплохие джедайские мечи, покрашенные знаменитой фосфоресцирующей краской - зелёной и красной. Таких у самого Йоды не было...
       - Мне не нужен меч! - истерически крикнул Гарри, - я - Гарри Поттер.
       Некоторое время владелец озадаченно смотрел на него, а потом хлопнул себя по лбу:
       - А! Гарри Поттер! Сейчас посмотрю на бумажке, что для вас, у меня всё записано... Придёт Анакин - ему джедайский меч, придёт Фродо Бэггинс - ему кольцо или пакет табаку, смотря что выберет... Шерлок Холмс - тогда курительную трубку... Верно! Гарри Поттеру - волшебная палочка.
       
       Покинув склерозного владельца магазина, Гарри с Хагридом приобрели ещё медный котёл, складной телескоп, гавайские сигары и пачку не надутых воздушных шариков бежевого цвета.
       - Это мне, для огорода, - подмигнул Хагрид.
       
       ... По дороге на вокзал Гарри два раза пытался сбежать, но сова в клетке громко предупреждала об этом Хагрида. Гарри краснел и просился в туалет.
       - В Хогвартсе сходишь, - Хагрид был неумолим.
       
       На вокзале Хагрид отобрал у Гарри гавайские сигары и пакет с не надутыми шариками бежевого цвета, и сказал:
       - Вот тебе билет, сядешь на поезд, и если я тебя не увижу на платформе в Хогсмиде, тебе не поможет и твоя везучесть... Понятно?
       Гарри обречённо кивнул.
       
       - ...Скажите, где платформа девять и три четверти? - осведомился Гарри у полицейского.
       - За такие шутки по лбу можно схлопотать! - грозно сказал он и, прищурившись на шрам Гарри, добавил:
       - О, я вижу, ты не первый раз шутишь...
       Столько нелюдей, столько нелюдей, - пропищал рядом девчоночий голос.
       - Я же тебе говорила, Джинни! - произнёс мелодичный женский, - Не нелюдей, а маглов!
       Гарри обернулся. Прямо на него надвигалась рыжеволосая армия: строгий мужчина в тёмных очках, красавица-женщина, худая и стройная, два брата-близнеца, передвигающихся, будто боксёры на ринге, маленькая девочка, по виду ничего, и, наконец, грозного вида мальчик, вытаскивающий из карманов золотые монеты и раскидывающий их по сторонам.
       Странная процессия остановилась в двух шагах от Гарри.
       - Рон, перестань кидаться в маглов золотом! - прикрикнула женщина. - Фред, Джордж! Перестаньте прыгать!
       - Ну, мам, вдруг кто-то нападёт, - хором возразили близнецы и запрыгали ещё интенсивнее.
       - Простите, - решился подать голос Гарри и икнул. - Вы тоже в Хогвартс?
       - Ага, - сказал Рон и дал Гарри золотую монету. - Будешь моим другом?
       - Буду, - Гарри спрятал золотой в карман.
       - Тебя кто-то обижал в последнее время? - рядом оказались близнецы.
       - Вон тот, - Гарри махнул на того самого полицейского, что не любил шуток.
       - Так-так, - близнецы разом прищурились и резко метнулись в сторону.
       - Я - миссис Уизли, - сказала рыжеволосая женщина Гарри, - а тебя как зовут?
       - А? - Гарри с трудом оторвался от кровавой сцены, устроенной близнецами Уизли на платформе.
       - А, это Фред и Джордж, как всегда шутят, - проследила миссис Уизли за его взглядом, - так как же тебя зовут?
       - Гарри Поттер.
       - О, у тебя такое созвучное имя! Если ты станешь знаменитым, то его легко будет произносить, да и запомнить, - улыбнулась ему миссис Уизли.
       Вернулись близнецы: грязные, в крови по локти, но чрезвычайно довольные.
       - Ну, теперь можно и в школу, - улыбнулся Фред.
       - Фред, Джордж, разве можно так бить маглов? Посмотрите на папу, он так любит маглов и их изобретения! - миссис Уизли кивнула на мистера Уизли, говорившего по мобильнику.
       - Ты хочешь разорить меня?! - донеслось до них. - Продать партию винтовок так дешёво! Я тебе кто, добрячок Бильбо из киношки?
       - Ага, папа особенно любит магловские военные изобретения, - намекающе сказал Фред.
       - И деньги, вырученные за них, - поддакнул Джордж.
       - Дети, вам пора через барьер, - густо покраснела миссис Уизли, кидая Рона первого на кирпичи.
       Гарри зажмурился. Но вместо большого размазанного пятна крови с мозжечком, он ничего не увидел. И даже втайне разочаровался.
       
       Поездка на поезде не отличалась ничем примечательным, разве только тем, что какая-то девочка с длинными буйными волосами, со странным древнегреческим именем Гермиона, приставала к Гарри, - где она, мол, могла видеть его? - и строила Рону глазки.
       
       
       Это был воистину зловещий замок. Издалека он напоминал какую-то средневековую тюрьму, и Гарри стало очень не по себе. Он вспомнил свою хорошенькую комнату, самую большую в доме, свою школу, свою футбольную команду, девочек с параллельного класса, и заплакал навзрыд.
       - Не плачь, а то будет ещё хуже, - прошептал кто-то у него над ухом.
       Гарри оглянулся. Перед ним стоял печальный белоголовый мальчик. Взгляд его больших голубых глаз пронзал насквозь, и Гарри это не понравилось.
       Он вообще умаялся и озлобился.
       - Тебя обижает этот рыжий? - осведомился белоголовый. - Меня зовут Дракулито Малфой. Давай я буду дружить с тобой, и защищать тебя в этом сложном, загадочном мире.
       Рон, который слушал анекдот, рассказываемый Гермионой, неожиданно громко засмеялся. Дракулито принял это на свой счёт и взревел:
       - Тебе не нравится моё имя? Или ты думаешь, я не смогу защитить этого маленького очкарика?!
       - Мне не нравится твоё имя, цвет твоих глаз, и вообще: третий лишний. Тебя это не касается, - бросил Рон Гермионе, - ты классно рассказываешь анекдоты, и мы с Гарри будем дружить с тобой.
       - Вообще-то, я тоже умею анекдоты, а имя моё мне тоже не очень нравится, - пролепетал Малфой. - Лучше бы Александр Малфой или Рафик...
       - О, у моего соседа есть рафик! - Гарри обрадовался, что может поддержать разговор.
       - И всё-таки, насчёт Гарри... - Малфой сделал умоляющие глаза, - что-то подсказывает, что если я буду дружить с ним, то смогу конкретно прославиться как положительный персонаж.
       Он со мной, - процедил Рон, толкнул плечом Малфоя, ущипнул Гермиону, и раскрутил какую-то жабу, закинув её далеко, за самую высокую башню Хогвартса.
       "Какой он сильный, этот Рон! - восхитился Гарри. - И смелый..."
       - Послушай, - прищурился Малфой, и вдруг побледнел. - А ты не с той самой семьи Уизли, где папа - глава мафиозного клана, а мама - Мисс мира-2000?
       - С той самой, - Рон гордо выпятил грудь, - ты забыл ещё про моих братьев, чемпионов мира по боксу. Они особенно знамениты в одной маленькой европейской стране...
       Тут братья и подошли, передвигаясь прессирующим шагом, держа руки возле головы и свирепо озираясь по сторонам.
       Малфоя как ветром сдуло.
       "Главное - это правильно выбирать друзей", - решил Гарри, с уважением косясь на братьев, и шагнул вместе с притихшей Гермионой на каменные ступеньки, ведущие наверх, к замку.
       
       Дверь распахнулась.
       На пороге стоял старик, лысый, как колено, высокий и худой, со змеиными глазами-щёлками, а вокруг его ног вертелась змея.
       - Это школьный смотритель ВолдеМорт, - сообщил школьникам Хагрид, - десять лет назад он потерял память, э-э, ну, при загадочных обстоятельствах, когда был директором лесозаготовок.
       Гарри вздрогнул. Старик ему не понравился. Ещё бы! Он всю жизнь издевался над деревьями...
       Школьники торопливо проходили мимо страшного смотрителя и его опасной змеи, но не всем так везло: каждого пятого змея кусала, и новичка сразу же отправляли в лазарет, к мадам Помфри и старшеклассникам, проходившими лабораторный практикум по медицине.
       Когда Гарри поравнялся со стариком, тот схватил его за плечо, а змея, думавшая куснуть мальчика по имени Невилл, заинтересовано оглянулась.
       - Незнаю, кто ты, - прищурился ВолдеМорт, - но меня раздражает твой шрам...
       Змея вокруг ног завертелась волчком, заизвивалась кольцами, её тонкая узкомордая головка протяжно свистела, показывая то на Гарри, то на ВолдеМорта.
       - Ты что-то хочешь сказать мне, Нагайна? - спросил у неё ВолдеМорт, - очень странный мальчик... может, это мой сын?
       Змея закатила глаза и уползла в угол.
       К счастью, из неловкой ситуации Гарри спас никто иной, как седой старик - по виду, настоящий волшебник, похожий на Гендальфа, только посовременней.
       - О, Гарри! Как я рад, что, наконец, нашёл тебя! Я - Дамблдор, директор Хогвартса, нам надо срочно поговорить.
       Они долго шли по мрачным коридором замка: спугнули како-то пьяное привидение почти без головы и совсем без одежды, встретили каких-то маленьких зелёных человечков в грязных тряпках. Дамблдор сказал, что это домашние эльфы и в волшебном мире их пинает кто угодно. Гарри сразу же пнул одного, но Дамблдор сказал, чтобы он не понимал его слова так буквально. Наконец они остановились перед стеной с горгульей.
       - Надо сказать пароль... - задумался Дамблдор. - Ёшкин кот!
       Но горгулья не шелохнулась.
       - Может, это не тот пароль? - предположил Гарри.
       - Вот именно! Я забыл пароль! - Дамблдор сокрушённо качнул головой. - Придётся посылать сову на сервер, или перезагрузить дверь... А, ладно, проходи так, - и Дамблдор толкнул дверь, открывавшую проход на винтовую лестницу. - Только никому не говори, - подмигнул он Гарри.
       - Как тебе Хогвартс, Гарри? - первым делом спросил Дамблдор, устраиваясь в кресле.
       - Мрачновато у вас...
       - Э-э, ты ещё Азкабан не видел, - ухмыльнулся Дамблдор, сверкнув глазами из-под очков-половинок.
       - Так ты хочешь стать волшебником, Гарри? - спросил Дамблдор напрямую.
       - Нет, я бы хотел заняться спортивной карьерой, - решительно отчеканил Гарри, надеясь, что вот, сейчас, Дамблдор его послушается, отпустит к любимым тёте с дядей, и этот кошмарный сон закончится...
       - Устроим, - не моргнул глазом Дамблдор. - Вижу, метла уже с тобой? Опять Хагрид перепутал... первокурсникам метлу же нельзя! Ну да ладно... Эй, - обратился Дамблдор к двери, - профессор Снегг, заходите, хватит подслушивать.
       В кабинет директора вошёл худой человек с чёрными, заплетёнными в косички волосами и странным убором на голове, из птичьих перьев. Он окинул Гарри ненавидящим взглядом.
       - Профессор Снегг, научите Гарри квиддичу, - попросил Дамблдор.
       - Опять шутите, - кисло сказал Снегг, тряхнув перьями, и уставился на лоб Гарри, прямо на шрам-змейку.
       - Дамблдор, - тихо прорычал Снегг, - неужели это тот самый Гарри Поттер, отец которого хотел захватить весь мир, начиная с лесозаготовок, принадлежащих ...
       - Снегг, тебе пора купить очки, как у Гарри, - ровным голосом сказал Дамблдор, - ты обознался.
       - Да, точно обознался, - ненавидяще прошептал Снегг и украдкой показал Гарри неприличный жест.
       - Профессор Дамблдор! - решительно начал Гарри, - сопоставив некоторые факты и обладая от рождения проницательностью и некоторой телепатией, я понял, что школьный смотритель ВолдеМорт и есть Тот-Кого-Нельзя-Замочить, который решил в недалёком будущем замочить и меня, но пока что потерял память... Теперь внимание, вопрос: Как долго у него продлится амнезия? И как это всё связано с моим шрамом?
       - Я не могу пока тебе ничего сказать, Гарри, чтобы не травмировать твою и без того травмир... то есть уязвимую психику. Скажу одно: не бери плащ-невидимку - подарок твоего отца, что лежит у тебя под кроватью, и не ходи в Запретную Секцию, чтобы узнать, откуда у тебя этот шрам.
       
       Рон и Гермиона уже поджидали его, обнявшись, в Большом Зале. Гермиона рассказывала анекдот, и Рон басовито хохотал, мешая рассказывать.
       "Я так одинок, - подумал Гарри, - никому нет до меня дела..."
       - Гарри Поттер!!! - разнеслось по залу.
       - В чём дело?
       - Дело в шляпе, - сказал Рон, и подтолкнул Гарри к возвышению, на котором стоял табурет со старой шляпой.
       Гарри повиновался и сел на табурет, натянув на голову этот, более чем странный говорящий головной убор.
       Зал затих.
       - Как насчёт лесозаготовок? - предложила шляпа.
       Гарри поперхнулся от неожиданности.
       - Ну-у, - протянул он, - уж лучше волшебником...
       - Подумай, Гарри, - таинственно прошептала шляпа, - лесозаготовки помогут тебе стать
       великим...
       - Нет, я люблю деревья!
       - Ладно, - вздохнула шляпа, трепеща полями, - Иди-ка, в ВОЛШЕБНИКИ! - провозгласила она на весь зал и добавила в сторону: - развелось их тут...
       
       Квиддич дался Гарри легко: всего-то и дел - поймать быстрей всех мяч! Сложнее было удерживать очки на голове во время полёта, да сидеть на метле, крепко зажав её между ногами и натирая себе всё, что только можно.
       
       Одна лишь мысль мучила Гарри, и вскоре он обратился с ней к Дамблдору.
       - Скажите, директор, а это не опасно, держать здесь, в Хогвартсе, ВолдеМорта?
       Рон и Гермиона, бывшие, как всегда, рядом, вздрогнули.
       - Называй его Тот-Кого-Нельзя-Замочить, Гарри, - попросили они.
       - Не могу, это имя какое-то страшное, - признался Гарри и невольно вздрогнул. - Так что же с ВолдеМортом и его змеёй? Это неопасно?
       - Пусть лучше будет на виду, верно, Гарри? - подмигнул Дамблдор. - Да и дисциплина у него железная: дети его боятся, особенно после того, как Нагайна покусала некоторых. Да и, может, перевоспитается? Подумать только! Ведь всю жизнь он губил деревья... Много перегубил.
       
       Тогда Гарри, которого порядком достали ожоги и травмы, получаемые на уроках, решил разгадать тайну своего шрама и пробрался одной глухой, безлунной ночью в Запретную Секцию.
       "Так вот что находится в Запретной Секции!" - подумал Гарри, разглядывая недвусмысленные картинки, и сильно краснея при этом. Картинки охали, вздыхали и занимались чем-то вообще несусветным, отчего Гарри окончательно сконфузился и уже решил, было, уйти из этого стыдного места, как увидел Снегга. Профессор зельеварения крался по Запретной Секции, держа под мышкой какую-то книгу. Снегг остановился в шаге от Гарри, - так близко, что мальчик слышал его хриплое, взволнованное дыхание, и видел, когда тот, вытащив из-под мышки книгу, поцеловал её и положил на место.
       - Лишь бы этот Гарри Поттер не узнал, что шрам у него от удара монтировкой, которую кинул в него я, зловредный Снегг! - неожиданно сказал профессор зельеварения и недобро хохотнул.
       Гарри, не помня себя от гнева, скинул мантию-невидимку и накинулся с кулаками на Снегга:
       - Ты бросил в меня монтировку!
       - Исключительно по просьбе ВолдеМорта, - мигом отреагировал Снегг и, воспользовавшись замешательством Гарри, провёл блестящий приём, заломив ему руки за спину.
       Дамблдор вырос перед ними, как по волшебству, а может, так оно и было.
       - Прекратите, - холодно велел он, и добавил мягче: - Что вы, в самом деле, как маленькие...
       - Гарри, я же говорил тебе не ходить в Запретную Секцию... Молодец, я знал, что ты ослушаешься и узнаешь правду! - Дамблдор выглядел очень довольным. - А вот тебе ещё один удар судьбы: монтировка, которую бросил в тебя Снегг, отскочила от тебя и попала в ВолдеМорта, поэтому ему и отшибло память. Если он узнает об этом, то сразу всё вспомнит, и тогда берегись - хватка у него прежняя...
       И не знали эти трое, что чья-то тень мелькнула за дверью. Это Малфой подслушивал, гад! (простите, вырвалось - примеч. автора), и теперь семенил своими быстрыми ножками по каменному полу, стремясь донести весть тому, кому следует. Вернее, кому не следует, но у каждого своя мораль.
       
       Утро выдалось солнечным, и ничто не предвещало беды. Гарри, Рон и Гермиона только-только расположились за длинным столом, уставленным манной кашей и сухариками, и Гарри едва укусил свой сухарик, как двери Большого Зала распахнулись, пропуская запоздавшего.
       Это был ВолдеМорт. Он жутко скалился и ехидно щурился. А вот в руках у него была волшебная палочка, и это было нехорошо.
       Гарри громко икнул, и глаза ВолдеМорта сразу же обратились к нему.
       - Я вспомнил, кто ты!!! - прогремел ВолдеМорт на весь зал и наставил на Гарри волшебную палочку.
       - АБРАКАДАБРА! - взревел он, но ничего не произошло.
       Гарри потрясённо молчал, разворачивая под столом плащ-невидимку - подарок отца.
       - Чёртова память, - расстроился ВолдеМорт, - забыл, как правильно... Кто подскажет? - обратился он к школьникам.
       - Авада Кедавра! - пискнули со Слизеринского стола.
       - Точно! - обрадовался ВолдеМорт, ища глазами Гарри. Но тот успел надеть плащ-невидимку и теперь крался по коридорам замка.
       "Вот она - судьба, - тоскливо думал Гарри, - и почему я не выбрал лесозаготовки?"

Представитель Земли
      Веня не был плохим человеком. Факт, что он лезет сейчас по пожарной лестнице, для того чтобы пробраться в кабинет ректора, Веня истолковывал, как благовидный поступок: ему надо забрать своё. И точка.
       На улице глухая ночь. Капает мелкий дождь, - лестничное железо мокрое, скользкое и холодное. Но Веня, подгоняемый осколками грызущей совести, продолжал, перекладина за перекладиной, двигаться вверх.
       Четвёртый, последний этаж. Вот оно, окно слева. Именно здесь, в кабинете ректора, Веня обнаружил, что может густо и пунцово краснеть. И также густо и пунцово ненавидеть ректора.
       Обхватив правой рукой мокрую водосточную трубу, левой Веня слегка толкнул стекло, и оно бесшумно приоткрылось. Сегодня, пока ректор красноречиво излагал свою гневную позицию о нерадивых студентах, Веня сделал ещё одно открытие: защёлка на крайнем левом окне отсутствовала. Веня уцепился за карниз, удивляясь собственной ловкости и, подтянувшись, перевалился через подоконник.
       Ноздри защекотал запах морёного дуба и дорогой кожи.
       Веня, словно заправский вор, достал из кармана куртки фонарик и, включив его, огляделся.
       Да, неплохо устроился уважаемый ректор. Огромный дубовый стол овальной формы для совещаний, совмещённый с личным столом ректора, пузатые кожаные кресла, и книжные шкафы, выстроившиеся вдоль стен. По слухам, здесь можно было отыскать крайне редкие и уникальные книги, и если бы немного времени, Вениамин Летов с удовольствием покопался бы в этих достойных шкафах... Однако, он пришёл не за этим. Он здесь, чтобы забрать свою же работу, честно им составленную и написанную, из-за которой, собственно, Веня и прослушал гневную речь в стенах этого кабинета. Ректор самолично обозвал работу Летова "Шизофренизм или гениальность?" - полной чушью, не забыв изъять её, как пример "вздора и чепухи" для остальных студентов.
       Веня со всем этим был в корне не согласен и решил, что сам разберётся, что же так не понравилось ректору в работе, над которой студент трудился целое лето.
       - Доброй ночи, молодой человек, - прозвучал в тишине глубокий завораживающий голос.
       Веня застыл.
       Внезапно сама по себе вспыхнула лампа-керосинка на столе, личная "гордость" ректора, жуткий антиквариат... Веня почувствовал, как отвисает челюсть: он мог поклясться своей курсовой, что ещё минуту назад там никого не было!
       Но нет, перед опешившим студентом, развалившись в ректорском кресле, сидел старик с внимательными, чуть прищуренными глазами. Длинные, молочно-белые волосы его были аккуратно стянуты в хвост, кожа на лице смугла, но гладка, без глубоких морщин, а спортивный костюм с белыми полосками делал его ещё боле моложавым, хоть и придавал несколько глуповатый вид. Так что если бы не глаза - внимательные, изучающие, глаза много повидавшего человека, Веня не сказал бы, что перед ним - старый человек...
       - Рад встретиться с вами, уважаемый Вениамин Николаевич, - продолжал старик, глядя на лампу-керосинку. - Поразительная вещица, - он восхищённо цокнул языком.
       Веня не нашелся, что ответить и лишь растерянно кивнул.
       - Надеюсь, вы не сильно спешите, и согласитесь подождать остальных? Переход... кхм, кхм, простите, путешествие, весьма утомительно, да и бумаги оформить в наше время...
       Речь старика прервало появление в центре овального стола призрачной темноволосой женщины, прямо из воздуха, в длинном вечернем платье и с небольшой дамской сумочкой в руках. "Дама" недовольно поморщилась, балансируя на высоких каблучках, и легко спрыгнула на пол, постепенно обретая всё более уплотнённый облик.
       - Я же просил вас, без фокусов! - удручённо воскликнул старик в спортивном костюме, косясь на Веню.
       - Какие фокусы, о чём вы? - обиделась женщина. - Простая телепортация... Он нас видит, понимает?
       - Вижу, - произнёс Веня, и от звука собственного голоса ему стало немного легче. - Но не понимаю ни черта...
       Женщина взглянула на него с чуть заметной укоризной и слегка покачала головой, чем смутила студента окончательно.
       Из ничего, по такому же принципу, появилось ещё несколько фигур. Фигуры эти по очереди кивали Вене, словно старому знакомому, и рассаживались по креслам вокруг стола, словно педагоги перед совещанием. Но здесь не было никого из преподавательского состава Вениного института. Эти мужчины, а их Веня насчитал аж семеро, тоже были в спортивных костюмах, - лишь один был при пиджаке и галстуке. Веню прошиб холодный пот, но он не подал виду, что боится, - конечно, ему не нравились эти странные люди, особенно тот, что в деловом костюме - лысый, нахальный субъект, но нападать на него не собирались пока, называли по имени-отчеству, а значит...
       - С вами ничего не случится, - словно прочитав его мысли, ответил старик, сидевший в ректорском кресле, - наоборот, вам... э-э... повезло, в некотором роде. Вы были выбраны Генератором Случайных Чисел и, собственно, представляете собой среднестатического землянина, в меру способного, в меру уравновешенного, в меру талантливого - в общем, золотая середина.
       - Как это выбран? - Веню немного покоробило это "в меру", но, подумал он, не так важно, что говорят сумасшедшие, если они сумасшедшие... В том, что это психи, Веня не сомневался - странное появление он списал на иллюзию зрения, в темноте, бывает, и не такое мерещится... Во всяком случае, он решил подумать об этом после, - сейчас и так было над чём поразмыслить - взгляд лысого, например, более чем внушал опасение.
       - Мы из "Объединённой Планетной Ассоциации", или "ОПА". Я представитель Юпитера, - старик гордо выпрямился.
       Веня икнул. Ого! Шизофреники...
       - Я представитель планеты Венера, - женщина кокетливо поправила причёску.
       "Символично", - заметил про себя Веня.
       - Представитель Луны...
       - Представитель Нептуна...
       - Представитель Меркурия...
       - Представитель Марса...
       - Представитель Урана...
       Наконец, очередь дошла до лысого, и Веня услышал:
       - Представитель Сатурна...
       - Ну и... я-то причём? - Веня покосился на лысого. Во взгляде представителя Сатурна появился некий хищный блеск, и студент Летов начал немного волноваться.
       - Мы решили поставить планету, именуемую Земля, на карантин. А вы поможете нам выбрать правильный метод лечения.
       "Лечиться это вам надо, точно. Особенно этому... Сатурну".
       - Вам будет предложен список вещей, наиболее популярных в вашем мире, - старик прокашлялся, - например, персональный компьютер. Через сеть Интернет будет запущен специальный вирус, гипнотически воздействующий на мозг каждого, абсолютно каждого пользователя...
       - Простите... это как? - опешил Веня.
       - Очищение от всего негативного, злого и чёрного. Внедрение исключительно положительных и светлых мыслей... Весь негатив убирается дочиста - мозг полностью "белеет". Войны, международные конфликты, да и просто драки, мелкие ссоры личностного характера прекратятся абсолютно. Но для этого нужен некоторый длительный контакт с каждым индивидуумом... Через конкретную вещь.
       - Вам не кажется, что это... э-э... утопия? - брякнул Веня сердито. - Зло не может без Добра и наоборот... Все философские книги кричат об этом...
       - А мы будем контролировать этот процесс, - тихим голосом ответил старик. - Поможем, подсобим, так сказать...
       Взгляд его глаз отдавал холодом инопланетных миров. Почему-то в эту минуту Венина уверенность, что перед ним обыкновенные психи, немного пошатнулась.
       - У нас есть некоторые гипотезы, разработки, планы, которые мы и собираемся внедрить на вашей планете. Земля стоит на вершине кризиса, на пороге большой катастрофы. Цель "ОПА" помочь вам не скатиться вниз, остановить падение...
       "А мы вам крылышки-то подрежем... - пришло Вене на ум фраза из какого-то фильма. -
       Точно двинутые... Такое придумать..."
       - То есть, - медленно сказал Веня вслух, - вы хотите нас, э-э... Землю, то есть, изолировать?!
       - Да, примерно так, - согласился старик с Юпитера, - на неопределённое время... Цивилизация на Земле пошла по странному пути прогресса, для нас малопонятному и неясному... Но фатальность его очевидна - Земле грозит неизбежная гибель. Аналитики "ОПА" расценивают ваши шансы, как почти нулевые.
       - То есть вы нас, хм... землян, поизучаете, "почистите" от тёмного и плохого, опять поизучаете, а потом вернёте, гм... освободите?
       - В общих чертах, да.
       - Это полная ерунда! - не выдержал Веня, - Даже если вам удастся сделать всех землян добрыми и хорошими, то к чему это приведёт? Люди перестанут бороться со Злом, не будет, чему противостоять! Как стремиться к лучшему, если не будет худшего? Исчезнет прогресс, начнутся деградации масс! Вот к чему приведёт ваш эксперимент!
       Представители обменялись недоумённо-вопросительными взглядами. Представитель Марса поднял глаза к потолку, представитель Меркурия шумно вздохнул, а представитель Нептуна покрутил пальцем у виска.
       - И всё-таки, вернёмся к сети Интернет, - осторожно заметил старик с Юпитера.
       - Не у всех есть компьютеры, и тем более сеть Интернет, - уныло ответил ему Веня, а сам подумал: "Ну и психи... откуда они?.. Хотя венерианка не похожа на ненормальную, да и вообще..."
       - Мы не психи, уважаемый... Ваши мысли, хм, имеют очень негативную окраску по отношению к нам... - женщина с Венеры зло прищурилась. - Рада, конечно, что Вам нравится моя фигура, но не могли бы вы сосредоточиться?
       Ваня слегка оторопел и залился краской, но рассудил, что, видать, позволил себе неосторожный взгляд и телепатия тут ни при чём.
       - Не у всех есть компьютеры, верно, - согласился старик, - следующая по списку вещь - мобильный телефон. Почти у каждого землянина есть этот вид связи...
       - Создадим небольшие колебания волн...
       - Не у каждого есть мобильник! - задорно выкрикнул Веня. Не замечая, он втянулся в "игру" - "принял правила".
       - Телевизор, - внезапно произнёс представитель Сатурна. Он полулежал, вальяжно развалившись в кресле и закинув ногу на ногу. - Телевизор, - повторил он. - Единственная вещь в мире, которой так преданы земляне, все без исключения.
       - Не у всех есть и телевизор, уважаемый, - отчеканил Веня, награждая представителя Сатурна ледяным взглядом.
       - У самого тупоумного и глупого землянина есть телевизор... даже у тебя есть, - лысый осклабился.
       Веня скрипнул зубами. Однако он заметил, что обеспокоен провокацией лысого гораздо слабее остальных "представителей". Все они замерли, застыли на своих местах, кое-кто подался вперёд, - воздух как будто сгустился от напряжения, повисшего в нём... Все ждали, что же скажет Веня, простой, среднестатический землянин, на грубость лысого.
       - Не знаю, как на Сатурне, а у нас за личное оскорбление можно и под дых получить, - не мудрствуя лукаво, ответил Веня. Просто и от всего сердца.
       Взгляд лысого потемнел. Он резко вскочил с кресла и бросился к Вене, собираясь, как видимо, вцепиться студенту в горло, но его остановил окрик. Старик с Юпитера издал ряд довольно странных булькающих звуков и представитель Сатурна, недобро сверкнув глазами, уселся обратно в кресло.
       Веня на всякий случай сделал небольшой шажок назад. К окну.
       - Зеркало! - вдруг пискнул самый маленький из присутствующих, вихрастый, в ярко-жёлтом костюме.
       "Представитель Луны, - отметил про себя Веня, гордясь своей зрительной и слуховой памятью, - Отличный костюмчик! Жёлтый-жёлтый такой..."
       - Спасибо, - расплылся в улыбке вихрастый, - это мой любимый цвет...
       - Вы можете читать мои мысли?!
       - Я же просил вас, коллеги! - старик с Юпитера сердито покачал головой. - Поосторожнее с высказываниями... И так, на чём мы остановились? Представитель Луны предлагает зеркало. Вот, пожалуй, вещь, имеющаяся в наличии у каждого землянина. Что скажете, Вениамин Николаевич?
       - Скажу, что... - Веня запнулся. - Послушайте, а разве Луна - это не спутник?
       - В 2020 году Луне был присвоен статус планеты, по ходатайству Сатурна, - ответил лысый и осклабился. - Земля войдет в "ОПА" гораздо позже...
       Веня помрачнел. Представитель Сатурна ему не нравился всё больше. Ну и нахальный тип! Интересно, он тоже читает мысли?
       "Сатурн наверняка самая захудалая планета во всей Галактике, судя по представителю... Отсталая цивилизация, как только в этом "ОПА" их терпят..."
       Веня успел заметить лишь сверкнувшую молнию, внезапно рассёкшую воздух. И венерианку, взметнувшуюся в воздух длинной серебристой тенью... Раздался гром, треск, - а потом опять эти странные булькающие звуки! - керосинка погасла.
       Но в следующий же миг лампа на личном столе ректора опять засветилась по-прежнему, тускло и безразлично.
       Веня не спеша обвёл взглядом овальный стол. Представитель Сатурна сидел в кресле, как ни в чём не бывало, а венерианка зачем-то копалась в своей маленькой сумочке, - разве что личико её стало более нахмуренным.
       - Так что вы думаете по поводу зеркал, Вениамин Николаевич? - спросил представитель Юпитера, стараясь выглядеть добродушно и беззаботно.
       "Тут что-то не так..." Молнию и серебристую тень в воздухе Вениамин Летов на обман зрения уже не списал - он это ВИДЕЛ.
       - Зеркала?.. - рассеяно произнёс он. - Зеркала, да... Это самая наиболее используемая вещь... - он старался потянуть время, чтобы собраться с мыслями. - Женщины, конечно, больше используют...
       - Прекрасно, - кивнул старик с Юпитера, - значит, зеркала. Придётся задействовать некоторые виды магических излучений, используемых жителями Луны, как известно, они лучшие в этой области...
       Представитель Луны встал, зардевшись, и отвесил низкий поклон.
       - А если у землянина нет ни компьютера, ни мобильного телефона, ни телевизора, ни зеркала, - продолжал представитель Юпитера, - такой индивид не принадлежит к цивилизации, а значит, с точки зрения данного эксперимента, нам не интересен...
       "Ага... - зло подумал Веня, если у человека нет ни компа, ни мобильника, ни телика, ни зеркала - то он и не человек вовсе..."
       Перед глазами вдруг промелькнули тени предков в звериных шкурах... Любопытно, как бы они прореагировали на появление представительства "ОПА"? Тени неистово и угрожающе зарычали, размахивая каменными топорами.
       -... Молодой человек! Вы меня слышите?!
       - А? - очнулся Веня от созерцания картин прошлого.
       - Да чего тут думать? - зло произнёс он, - раз вы такие... умные, внедрили б каждому чип какой-нибудь прямо в голову, да и дело с концом!
       Повисла изумлённая тишина. Члены "ОПА" ошеломлённо переглядывались между собой. Лицо представителя Сатурна исказила кривая ухмылка.
       - Особа человека священна и имеет статус неприкосновенности во всей Галактике, - чётко и торжественно отчеканила представительница Венеры, немного даже выпрямившись от волнения и лёгкой гордости, - мы можем влиять только на вещи... И то, разумеется, лишь во благо.
       Улыбка на лице представителя Сатурна скисла.
       "Ого! Это меняет дело, - воспрянул Веня духом, - надо запомнить..."
       - Тогда предлагаю такой вариант, - воодушевлённо произнёс студент Летов, среднестатический землянин, будущий психолог, - подождать немного, пока не изобрели чего-нибудь такого, чего точно было бы, ну... у каждого человека.
       Веня замер. Перед ним были солидные, серьёзные люди, умеющие читать чужие мысли. И совсем не шизофреники. Это Веня, как будущий психолог, уже осознал.
       Представители Объединённой Планетной Ассоциации.
       - Земле нужно время, - сказал он, стараясь избавиться от дрожи в голосе. - Немного времени, чтобы разобраться... самим.
       Воцарилась тишина. Стало так тихо, что было слышно, как трещит фитилёк в керосиновой лампе.
       - Хорошо, мы дадим человечеству ещё несколько лет, возможно, десятков лет... - задумчиво произнёс представитель Юпитера. Он поднялся из кресла, обошёл его и приблизился к Вене.
       - Но время бежит очень быстро, - сказал он, глядя прямо в глаза студенту Летову, - пройдёт несколько мгновений, и мы снова встретимся, уважаемый Вениамин Николаевич. Надеюсь, в тёплой и дружественной атмосфере. Подумайте над этим. Кстати, отличная работа ваша... Подумать только, как часто гениальных людей принимают за шизофреников, да и наоборот, конечно, - он улыбнулся краешком рта.
       
       ... Веня стремглав мчался по мокрой ночной улице, зажимая под мышкой свою драгоценную курсовую, и думал лишь о том, что эти странные люди могли читать его мысли...
       
       - Послушайте, а ведь этот Вениамин Летов полностью поверил нашей хм, брехне...
       - Лжи, милочка, лжи... Брехня - это устаревшее слово...
       - Простите, - смутилась венерианка, - я не такой лингвист, как вы...
       - Да, он поверил нам и сейчас в его голове зреют тысячи планов спасения Земли от нашествия инопланетян, - усмехнулся представитель Юпитера. - Это нам только на руку...
       - Вы уверены, что этот человек, простой психолог... не политик, не авиаконструктор, не физик или, скажем, химик, повторюсь - простой психолог, и есть тот, кто впоследствии станет представителем Земли в "ОПА"? Он выглядит...
       - Глупым? - задорно подсказал старик с Юпитера, - он молод и горяч, вот и всё. Это со временем он научится фильтровать ба.. ох, простите, отсеивать ненужные слова и мысли... а пока нам остаётся только подождать... точнее, вернуться назад, в своё время.
       - Но вы уверены, что наша... э-э... ложь сработает? Что она заставит этого мальчика задуматься над глобальными проблемами Земли, да и своим будущим в частности?
       - Этот Вениамин окажется впоследствии единственным человеком во Вселенной, благодаря которому Земля выиграет войну с Сатурном и остановит Великую Вселенскую Войну, о которой нам уже столько твердят наши аналитики...
       - Ну хорошо, - не сдавалась женщина, - а вы доверяете Генератору Случайных Чисел? Вы уверены, что этот человек подходит для представителя Земли?
       - Что Вы, милочка, - старик расплылся в улыбке, - я никогда не доверял машинам. Гораздо больше я доверяю фактам в Архиве "Путешествия во Времени, известные личности: имя, год рождения, место жительства, будущий статус..."
       - О боже... - представительница Венеры перешла на изумлённо-восхищённый шёпот, - это же строго запрещено! Вы... взломали Временные Архивы, залезли в прошлое этого человека, который, КАК ВЫ ТОЧНО ЗНАЛИ, будет впоследствии представителем Земли в "ОПА"!
       - Ну и что? - беззаботно пожал плечами представитель Юпитера, - иногда надо нарушать правила, чтобы всё исправить...

Двуликая ночь
    Небо спряталось за тёмными тучами: быть грозе.
       Белоснежный пушистый кот, приподняв печальную мордочку кверху, жалобно мяукнул, призывая хозяйку.
       Но Ляна даже не обернулась. Замерев, стояла на самом краю, раскинув крестом руки.
       Длинные чёрные волосы спадают вниз тяжёлой копной, лёгкую ткань платья треплет усилившийся ветер. Девушка абсолютно недвижима: несмотря на пропасть, разверзшуюся перед ней, она прекрасно сохраняет равновесие.
       Вот и первая молния прорезала ветвистую дорожку к земле, призывая гром. Кот мяукнул пронзительно, чиркнул когтями по черепице, чуть не сорвавшись с верхней балки. Засеменил трусцой к хозяйке, нежно потёрся об ногу.
       - Погоди, Бельчонок, - прошептала одними губами Ляна. - Рано ещё.
       Маленький белый комочек преданно жмётся к её ногам, мелко дрожа от холода. Ляна, не обращая на него внимания, бесстрашно смотрит в лицо грозному небу и ждёт.
       Грянул гром, забарабанили частые крупные капли. Фигурка на краю крыши не движется.
       И тогда хлынул настоящий ливень.
       
       Возвращались под утро, по хребтам одинаковых крыш, сереющих в предрассветной мгле. Пожарная лестница, прыжок на карниз, на подоконник, и на пол, на пушистый коврик.
       - Бельчонок, и чего ты со мной ходишь? - ласково шептала Ляна, почёсывая мокрого кота за ушком. - Мне это надо, понимаешь? Чтобы след мой не нашли. Кто - не знаю, но чувствую - так надо...
       Ляна брала кота, тихо кралась с ним по лестнице на первый этаж - отнести малыша в гостиную, обогреться.
       Продрогший звёрёк сворачивался клубочком на коврике перед электрокамином, и, засыпая, тихо и долго мурчал.
       
       - Роксоланушка, Тинушка, вставайте! - донеслось из кухни. По дому лениво пополз лёгкий запах свежесваренного кофе и, пытаясь соперничать с ним по силе обоняния, густой дух яичницы на шкварках.
       Мама, как всегда, проснулась раньше всех... Ой!
       Ляна вскочила и, протирая заспанные глаза, оглянулась, застонала.
       Она опять заснула в гостиной. Если мама увидит, поймёт, что дочка опять "ходила во сне", снова поведёт к врачу - соседу-психологу, и начнутся долгие разговоры-консультации, снотворное и недоверчивые взгляды сестры.
       Ляна осторожно выглянула из гостиной, прошла по коридору, неслышно вбежала по лестнице на второй этаж, и проскользнула в комнату. Она не знала, что за ней уже давно следят настороженные глаза.
       
       - Ляна опять всю ночь по крышам ходила, - угрюмо сказала Тина, ковыряясь в яичнице вилкой, и показала сестре язык.
       Мама охнула.
       Бельчонок, резко подняв мордочку от своей мисочки, зашипел.
       - Слушай, убери ты кота этого, - Тина недобро покосилась на Бельчонка, вновь вернувшегося к молоку. - Опять всю ночь по лужам гулял, грязный какой...
       Кот ответил недружелюбным взглядом.
       - Что же делать-то? - мама всплеснула руками, позабыв про чашку. А та и упала, покатившись по полу: Бельчонок привычно отскочил.
       Ляна промолчала, чувствуя, что краснеет. Они с Тиной были сводными сестрами, но, мягко говоря, недолюбливали друг друга.
       "Мама - она очень добрая, оттого и невезучая".
       Так думала Ляна. Отец Тины пропал ещё на заре маминой юности, оставив дочь на прощание. Отец Ляны был вторым мужем мамы. Он ушёл, когда дочке было десять, а Тине - тринадцать. И вот уже шесть долгих лет мама и девочки жили сами, втроём.
       - Я в школу зайду, ещё аттестат не забрала, - буркнула Ляна и спешно вылезла из-за стола, не забыв показать Тине язык.
       Та в ответ показала кулак.
       
       - Что же делать-то с Роксоланкой? - расстроено вздохнула мама, когда за Ляной закрылась парадная дверь. - Папа её тоже лунатиком был.
       - Она не лунат! - неожиданно обозлилась Тина. - Она под звёздами ходит. А полнолуния, наоборот, боится.
       - Да какая разница...
       - Большая, огромная разница!
       Мама рассеяно покивала, думая о чём-то, и вдруг вскинулась:
       - Слушай, дочка, а может, вам вместе постелить? Ты бы приглянула, если что, за Лянушкой? Кто знает, где она ночью ходит, Господи...
       Тина застыла.
       - Ты права, мама, - улыбнулась она. - Это лучший выход.
       
       Ляна, объявившаяся лишь поздно вечером, остолбенела, увидев в своей спальне две кровати, разделявшиеся только пушистым ковриком. Тина уже устроилась на одной из них и смотрела телевизор.
       - Не волнуйся, это ненадолго, - ухмыльнулась сестра, уставившись в экран.
       Разговор с мамой ничего не дал: будете спать вместе, или - психолог-сосед.
       И Ляна смирилась.
       
       Луна ворвалась через окно, распластавшись по полу чередой квадратов. Сегодня желтоглазая была особенно яркой. Окрашена в пронзительно оранжевый свет, она словно стремилась походить на солнце и оттого казалась нелепой и уродливой.
       Обычно в такие ночи Ляна сладко спала, но сейчас, наблюдая за обманщицей-луной сквозь тусклое оконное стекло, почему-то не могла сомкнуть тревожных глаз.
       И тогда неслышно поднялась на кровати сестра и быстро выскользнула из-под одеяла. Руки Тина вытянула перед собой и неуверенно двинулась вперёд, как будто ослепла, и пошла к двери, и задела шкаф, и натолкнулась задом на трельяж. Ляна оцепенела от ужаса, наблюдая в изумлении, как Тина будто копирует её ночное хождение.
       Вначале и Ляна поднимается вот так же, глядя, словно сквозь пелену - не понимая, сон это или явь, - и долго бесцельно блуждает по комнате.
       А потом врываются через форточку сладкоголосым шлейфом звуки ночи, и манит свобода кромешной тьмы за окном. И тогда Ляна взбирается на подоконник одним движением, чтобы ринуться в ночное небо, раскинувшееся над головой таинственным покрывалом. Звёзды яркие, красивые и такие близкие, словно стеклянные игрушки на рождественской ёлке: протяни руку, щёлкни по боку, и они тут же зазвенят хрусталём...
       Движения у Тины внезапно убыстрились, и вскоре она уже беспорядочно металась по комнате мелкими нечёткими шажками.
       Неожиданно и резко всхлипнула оконная рама: кто-то пытался открыть её с той стороны. Ляна глазам не поверила, распознав в беснующемся на карнизе существе обнажённый силуэт вихрастой девицы с хлопающими обрывками чёрных крыльев за спиной. Стекло завизжало под острыми ногтями.
       - Скорее, давай скорее! - прошипела девица, перемежая слова чудным диким фырканьем, - опоздаем, Тина... Опоздаем!!!
       Ляна остервенело ущипнула себя под одеялом - больно! А Тинка вдруг перестала плутать по комнате: разом скинула всю одежду, устремилась к окну. Сложила руки рыбкой и сиганула в темноту, сверкнув на прощание пятками. Вихрастая хрипло и раскатисто рассмеялась, сделала сальто, мелькнув упругой белой попой в проёме окна, и тоже пропала в ночи.
       
       Оцепенение сошло и Ляна, словно кошка, мягко запрыгнула на подоконник. Бельчонок, будто почуял, верный дружок - тут же оказался рядом. Проскользнул на карниз и первым выскочил на пожарную лестницу.
       
       ...Перед ней - знакомая двускатная крыша. Тонкой острой полосой стелется верхняя балка. Ляна ступает на опасный режущий край и, балансируя руками, быстро движется вперёд. Дальше - пропасть, чужая зона. Около десяти метров разделяют дома разных улиц. Интуитивно Ляна чувствовала: туда - нельзя.
       Потому что смерть.
       
       Но сегодня Бельчонок вёл себя очень странно. Выгнувшись неестественной дугой, он оттолкнулся задними лапами от черепичного края и прыгнул, преодолев невероятное для кота расстояние. Осторожно и коротко мяукнул с той стороны, умостившись на маленьком выступе перед чердачным окном. Но Ляне всё равно было страшно: даже черепица крыши казалась ненормально яркой там, - кроваво-красной в пронизывающем лунном свете.
       Бельчонок опять мяукнул: также тихо и требовательно.
       И Ляна решилась. Отошла на несколько шагов назад, замерла на секунду...
       Резко рванулась вперёд и прыгнула. Промелькнула серым туманом дорога внизу, и сразу - кровавый черепичный бортик. Ляна совершила удачное приземление, чудом ухватившись за косяк форточки маленького чердачного окошка. Бельчонок одобрительно мяукнул и устремился в сторону, туда, где выступ загибал вправо. Хозяйка последовала за ним.
       Они шли и шли, и Ляна устала считать, сколько крыш миновали, крадучись. Как внезапно шерсть Бельчонка вздыбилась: кот застыл, скрючившись за верхом водосточной трубы. Ляна тоже притаилась: замерла, распластавшись по черепице.
       И тогда, совсем рядом, где-то внизу, она услышала тихую музыку, весёлый смех, обрывки разговоров.
       Подкравшись ближе, Ляна различила голоса: две девушки разговаривали внизу, совсем рядом, наверняка на балконе.
       - Отличный дом, не правда ли? - весело произнесла одна из них. - Как раз для наших сумасшедших сборищ... Хозяева почти не бывают, только садовник следит за этими великолепными розовыми кустами... Чувствуешь, как они благоухают? Чудесно... Но бедняга садовник боится луны, и, представляешь, Тина, прячется в полнолуние под толстым ватным одеялом, как маленький!
       Девушка фыркнула, звонко рассмеялась.
       - Да-да, - рассеяно ответила вторая, - смешно.
       Ляна напряглась: она узнала низкий бархатный голос сестры. А второй - очень уж похож на пронзительный голос вихрастой девицы, что суетилась возле окна, призывая Тину не опоздать.
       - Переживаешь из-за сестры? - голос другой девушки посерьёзнел.
       - Нет, не переживаю, - тут же вскинулась Тина. - Я волнуюсь, что будет со мной, когда верхние узнают, что моя сестра - астра.
       - Так откройся ей, что ты - луната. Она первая нападёт на тебя, вот увидишь.
       - Не нападёт, - тут же ответила Тина. - Сестра ещё не знает, что она - гуляющая под звёздами. Не знает о войне между лунатами и астрами.
       - Ах да! - девушка звонко цокнула языком. - Ты ж мне говорила... Но когда верхние проведают, что в нашем городе есть астра - они просто убьют её.
       - Может, не узнают? - задумчиво произнесла Тина.
       - Узнают, - непреклонно заявила девушка. - За астрами тянется длинный белый шлейф, как от падающей звезды... след, который так хорошо виден при луне. Случись твоей сестре выйти в полнолуние - её обнаружат.
       Сердце Ляны тревожно дёрнулось. Девушка не выдержала и взглянула на страшный оранжевый диск, и луна будто оскалилась в ответ.
       - Знаешь, - продолжила подружка Тины. - Ты должна сама привести сестру к верхним. И тогда они тебя не тронут. Но сделать это надо как можно скорее: не забывай, за астрой могут прилететь её сородичи и обнаружить, что в этом городе слишком много лунатов.
       - И почему мы воюем? - вздохнула Тина.
       - Почему? - удивилась её подруга. - Во-первых, нас очень мало и мы должны бороться за свою свободу. Мы любим смотреть на нашу ночную красавицу, и ненавидим жуткие звёзды. Глупые астры боятся великолепной луны и обожают свои холодные мерцающие огоньки. Нет, мы слишком, слишком разные, потому и воюем.
       - Но можно было бы сосуществовать? - заметила Тина. - Пусть себе гуляют под звёздами, а мы - под луной.
       - Ты так говоришь, потому что у тебя сестра - астра, - тут же возразила девушка. - Не забывай, нас разъединяет прошлое: тысячи кровавых войн в борьбе за существование. Посмотри - сейчас главными на планете считают себя простые люди, навеки опустившиеся на землю, заменившие крылья душной цивилизацией. Они не мешают нам, глупцы. Раса лунатов - истинна, но нас очень мало, и только астры встают на нашем пути, - здесь, наверху мира. Нет, выжить должен сильнейший: истинная раса должна быть одна.
       - Ты красиво философствуешь, Алеся, - резко сказала Тина. - Но это не тебе надо убить собственную сестру.
       - Ты же её недолюбливаешь, - возразила девушка Алеся. - Кроме того, тебе надо лишь признаться. Всё. Дальше, что будет с ней - не твоя забота... Кстати, ты слышала? Астры каким-то чудом победили... - девушка недовольно фыркнула. - Они вновь отбили столицу: наших там слишком мало! Может, вскоре будет набираться новая армия - все будут воевать... Вот о чём надо думать! Ты - луната и должна бороться за свою веру - веру в луну. Забудь об астрах и об их жалких звёздах.
       - Ненавижу котов, - неожиданно произнесла Тина. - Особенно белых.
       - А коты ненавидят нас, лунатов! - рассмеялась Алеся.
       Ляна будто очнулась. Бельчонок уже звал назад - в обратную дорогу по тонким балкам и скользящей черепице.
       
       Тина ещё спала, смешно подперев щёку рукой.
       "Вообще-то, она славная, - подумала Ляна, осторожно складывая платье в чемодан. - Но характеры у нас разные, отцовские. Потому и не можем подружиться".
       Запах кофе насмешливо схватил за нос и утянул в кухню, где уже вовсю хлопотала мама.
       Добрая, сердечная, дорогая мама: просто человек.
       Невезучая.
       Дёрнулась медная турка в руках: мама удивлённо взирала на чемодан.
       - Что случилось, Роксоланушка?!
       - Я решила уехать, - мягко, но решительно произнесла Ляна. - Поступлю в институт. Буду дальше учиться, мам. И Бельчонка с собой возьму, ладно?
       - Но куда, дочка?! - ахнула мама, всплеснув руками. Турка полетела вниз: кофе тяжело выплеснулся острой бурой стрелой, указывая на дверь. Бельчонок, недовольно шипя, отскочил в сторону.
       - Куда же, Роксоланушка? - растерянно повторила мама.
       Ляна улыбнулась.
       - В столицу.
     

                                                                      Щерба Наталья

Отредактировано Ирма (2008-03-30 11:36:24)